Не верь глазам своим

— А мне не жаль! Мне и Риччи вполне хватило. Если бы я познакомилась еще и с твоей мамой, все стало бы совсем реальным. Совсем настоящим. Слишком настоящим. Мы все-таки играем в любовь… — Катя не звучала грустной или расстроенной, но ее задумчивые и немного отстраненные интонации рассказали уже неплохо поднаторевшему в наблюдательности парню о том, что девушка всерьез сомневается в своих словах. — Я должна сказать тебе, что я тобой горжусь. Твои результаты по тестам превзошли мои ожидания. Я молодец!

— Да, ты молодец. И я молодец, потому что согласился использовать шанс, который судьба и ты мне любезно предоставили. Мне было приятно, что на балу был кто-то, кроме младшего брата… Спасибо, что решилась на такую авантюру…

Катя серьезно посмотрела в лицо молодому человеку:

— Не заставляй меня разочаровываться в тебе. Ты же знаешь, что это часть продуманного Вадимом плана. Я должна была так нелепо засветиться на балу в этом стремном парике.

Клем только кивнул, не уделяя особого внимания этому факту:

— Конечно, знаю. Но это не отменяет того, что я сказал. Мне было приятно. — Они уже сбежали с выпускного бала, совершенно некультурно бросив подруг и не попрощавшись. Сейчас машина подъехала к той самой квартирке, где они провели свою первую ночь вместе. Кажется, судьба имеет свое чувство юмора — последнюю ночь они тоже проведут вместе именно здесь.

Вадим посвятил в свой план Клемана накануне выпускного. Обрывочно, совершенно не уделяя внимания ненужным деталям. Парень знал только то, что ему требовалось для выполнения поставленной задачи.

Когда Катя расположилась на расправленной кровати и похлопала по простыне, Клеман не смог сдержать тоскливый взгляд.

— Эй, послушай, не нужно… Мы так здорово провели время. Нам было хорошо, давай не омрачать? Давай не будем вспоминать о том, что это наш последний раз? Ты помнишь прошлую ночь в этой постели? Это было так невероятно! Давай просто повторим? — Несмотря на то, что Катя говорила, а она кажется и сама хотела верить в то, что произносит, звучала та печально и немного неуверенно.

Повторить не удалось. Этот секс был наполнен грустью прощания. Движения их были рваными и быть может на грани истерики, а прикосновения жадными и жесткими, будто они пытались насытиться друг другом и оставить на теле партнера хоть какой-то след. Катя искусала и пометила практически каждый сантиметр на бедрах и спине мужчины, а после долгого и безумно грязного минета, от которого у Клемана звездочки перед глазами не проходили как минимум несколько минут, вздернулась наверх, седлая так и не кончившего ей в рот парня, присасываясь к его шее, впиваясь зубами, вонзаясь когтями в напряженные грудные мышцы. И контраст обволакивающей его член нежности с испорченной грубостью тяжелой лаской губ и рук словно сработавшее пусковое устройство вырвал оргазм из тела парня. Он кажется забыл, как дышать, но Катя требовательно и бескомпромиссно продолжала двигаться на нем, не отпуская мышцами болезненно чувствительный орган, который предательски продолжал стоять, аккумулируя кровь для еще одного раунда.

И девушка взяла свое. Клеман кончил еще раз, прежде чем она соскользнула с него, довольно облизнувшись. Но ее игра еще не была кончена, она как-то просительно и неуверенно взяла его руку, направляя пальцы в себя, и увидев ошеломленного и восхищенного партнера, вновь обрела преисполненный жаждой и повелением взгляд. Такие ласки они не практиковали, едва касаясь их в жизни, остановившись лишь на теории, которую Катя щедро преподнесла ему в самом начале их знакомства. Но Клем будто интуитивно чувствовал, что и как делать, оглаживая пальцами гладкое, а местами чуть ребристое нутро. Комнату пронзил разочарованный и требовательный стон, девушке явно не хватало интенсивности ощущений. Клеман одним движением перевернул их, поменяв позу, занимая доминирующую позицию. Катя удовлетворенно хмыкнула, чтобы через секунду забиться в экстазе, пальцы внутри задели сгусток нервов, электрическим разрядом проходясь по жилам, выбивая из и так совсем не уравновешенного эмоционального состояния. Громкие стоны сменились тихими смазанными вздохами, хриплый голос все чаще срывался, но долгожданной развязки все не было. Парень, видя, как в исступлении тело бьется о простыни, сильнее вжался в него своей грудью, придавливая, подчиняя, вгрызаясь в ключицу, оставляя метку. Он с силой сжал ее грудь, постепенно смещаясь пальцами на сосок, выкручивая его, не жалея податливую плоть. Это стало последней каплей. Со сломленным криком девушка выгнулась, еще сильнее прижимаясь к придавившему ее Клеману, и потерялась в оргазме.

Она еще пыталась словить свое дыхание, когда на телефон парня пришла смс. Он накинул на Катю простыню и открыл дверь в комнату. В небольшой гостиной за столом сидел Вадим. Ничем не продемонстрировав, что слышал все, что происходило за закрытой дверь, он сходу вручил выпускнику сумку.

— Там сейчас очень жарко. Я подобрал пару вещей. Выезжать нужно через полтора часа, чтобы успеть к вылету завтра в полдень.

— Ты ее оставишь здесь? — Клем не знал, слышит и слушает ли их та, спасательную операцию для которой они сейчас обсуждают. И ему хотелось верить, что нет. Иначе споров не избежать.

— Я отвезу тебя, иначе все это не имеет смысла. Никто не поверит, что она улетит без меня. Если только я не труп.

Клеман понятливо кивнул.

— Она будет в безопасности. Мы с тобой позаботимся об этом. — Вадим немного напряженно сжал кулаки.

— Она ведь и без тебя может за себя постоять, не так ли? — Парень будто сам себя убеждал. Увидев уверенный кивок, он чуть расслабился. — Когда я вернусь из Рима?

— А с чего это ты решил, что летишь в Рим? — Этот голос раздался из-за спины. Катя, едва прикрывшаяся наверняка влажными от их игр простынями, стояла в дверном проеме.

— Он проверит надежность нашего прикрытия в Италии. — Вадим звучал холодно, уверенно, но Клему все равно показалось, что тот немного робеет. Видимо он еще не рассказал Кате весь план. А может и не планировал этого делать.

Глаза у девушки сверкали в гневе. Она сжала кулаками невесомую ткань, от чего та открыла вид на стройные ноги. То, что предстало перед глазами обоих мужчин выбило их из равновесия. Взлохмаченные пышные локоны, горящие огнем глаза и румяные от недавно пережитого оргазма щеки, красные, припухшие губы, влажные от постоянных покусываний. Простыня не скрывала изгибов тела, скорее очерчивала высокую грудь с намечающимся соском, который вроде и не был виден, но точно проглядывал сквозь полотно. И ударом, отправившим мужчин в нокаут, стала картина влажных бедер, по внутренней стороне который стекали остатки двойной порции спермы, которую заполучила в себя во время отчаянного секса ненасытная, сейчас еще и разъяренная Катя. Метка на ключице зияла словно открытая рана, но воинственный настрой девушки казался вторичен перед атмосферой сгибающей и выкручивающей нутро похоти, которую распространяла готовая броситься в атаку Екатерина Немцова.

— Значит, я лечу вместе с ним. Вадим, это не обсуждается, я не могу бросить его, как щенка в пасть к крокодилам. И вообще, с каких это пор вы вдвоем спелись?

Запах секса в комнате и искры в глазах девушки заставляли произнесенные ею слова растаять без ответа, воспринимаясь будто сквозь вату. Горло нервно дергалось, пытаясь прогнать неожиданную сухость. Взгляд Вадима потяжелел, Клеман же только сейчас до конца осознал, что вышел к начальнику охраны своей уже не «девушки», не удосужившись даже трусы нацепить. Осознал он это, почувствовав, что его член снова готов к активным действиям, и его даже не смутило присутствие еще одного мужчины в квартире. Стыд пинком под зад вышвырнул парня из оцепенения, и тот прикрылся валяющимся на спинке кресла полотенцем. Он и не заметил, как невольно перенял от своей недолгой недевушки такое вольное отношение к наготе. Его движения видимо разорвали создавшуюся напряженность. Вадим будто от пощечины дернулся. Желваки заиграли, но спустя всего несколько секунд он взял себя в руки:

— Помнишь Даллас?

— Ненавижу Даллас. Мерзкий городишко!

— Я повторю Даллас.

— Ладно, я не еду.

Это диалог между охранником и его подопечной будто расставил все на свои места. Их отношения, их чувства, их жизнь — это все было настолько далеко от провинциального Клемана-баскетболиста. И то, что ему было позволено прикоснуться к чему-то совершенно неожиданному и неизвестному, было настоящей сказкой. Которая сейчас заканчивается.

— А что было в Далласе? — он сделал вид, что любопытство взяло верх, но на самом деле парень просто вынужден был как-то проявить себя, чтобы не впасть в уныние от осознания, что он последние часы может разделить с человеком, который навсегда его изменил.