Не верь глазам своим

— Почту за честь! — официант тут же поставил еще один стул и бокал для вина. Этьен едва смог скрыть пораженное выражение лица — их хозяин никогда не позволял такого панибратства с другими гостями. Это не осталось незамеченным. На удивление беседа складывалась легкая и непринужденная. Николя невероятно просто влился в их компанию, принимая активное участие в разговоре. Лайла с удовольствием передавала ему слово, когда речь заходила об их совместном времяпрепровождении или об университете и мадам Жако. Сами не заметив, они просидели так почти до закрытия, и только когда Этьен позвал Николя по какому-то рабочему моменту, ребята обратили внимание на время. Лайла предложила отлучиться в дамскую комнату и собираться по домам. Все дружно поддержали эту инициативу.

— Да, да, иди давай, я подожду. — Жас остановилась у двери, подталкивая подругу вперед. Прижавшись спиной к холодной стене, она заняла выжидательную позицию, когда двери в лаундж приоткрылись, и она услышала знакомый голос. Не смогла сдержать свое любопытство и придержала дверь ногой, от всей души надеясь, что Лайла не выйдет из туалета.

— Я ни словом, ни жестом, ни взглядом, ни действием не выказывал мадемуазель Лайле даже намека на свои чувства. И не планирую делать этого впредь.

— Но только слепой не заметил бы, как ты к ней относишься!

— Она не заметила, значит, я неплохо постарался. И я не собираюсь смущать ее этим знанием. Ее чувства к тебе более чем очевидны. Не думаю, что от этой информации будет хоть сколько-то хорошего.

— Значит, мне нечего опасаться?

— Что за чушь! Как только ты оступишься и сделаешь ей больно, ты будешь знать, что рядом с ней буду я. И, если я увижу, что ты смог разрушить ее любовь к тебе, я сделаю все, что в моих силах, чтобы она стала моей. Но пока она любит тебя, я буду только другом. Я ответил на твой вопрос?

— Ответил.

Дверь захлопнулась, и в этот же момент в комнате появилась подруга. Жасмин даже подпрыгнула от неожиданности. Выходили девушки уже в пустой холл. Ни Генри, ни Николя не было видно, однако Жас все еще озиралась. Этот разговор подтвердил все ее догадки, мысленно прокрутив его несколько раз, она поняла, что в нем гораздо больше смысла лично для нее. Но вид побелевшего как полотно скатерти Эвана заставил ее выбросить все из головы и буквально сорваться с места.

— Что случилось, любимый? — Она сама не заметила, как это слово сорвалось с ее языка, но заострять внимание на этом сейчас было нельзя. — Ты в порядке?

Парень не ответил. Он едва ли мог пошевелиться. Застыв будто каменное изваяние, он кажется, даже не слышал вопроса. Притронувшись к его плечу, Жасмин смогла, наконец, получить отклик.

— Жасмин! — Он посмотрел ей прямо в глаза словно впервые осознав, что не один. — Жасмин! — Он подорвался со стула, порывисто протягивая девушке руки, будто умоляя обнять его. Мгновением позже он взял себя в руки, опустив одну руку, и протягивая ладонь в более приемлемом жесте. Жас взяла предложенную руку и сильно сжала пальцы, всем своим видом показывая, что она рядом. — Милая, я боюсь, нам нужно сейчас же покинуть наших друзей.

— Конечно, мы так и сделаем, — мулатка оглянулась на подоспевшую подругу. — Лайла, мы можем попросить счет?

Генри поднялся из-за стола и подошел к девушкам. Эван не выпуская Жасмин тоже сделал несколько шагов по направлению к выходу, стараясь не отводить взгляда со своей спутницы.

— Счет уже оплачен, десерт окончен, думаю, ничто не мешает нам уйти…

— Да, я только попрощаюсь с Николя и можно идти. — Жас бросила умоляющий взгляд на Лайлу, но та уже умчалась по направлению к Этьену, чтобы он помог найти своего хозяина. Генри поджал губы, но промолчал. Это их с Лайлой дело, чтобы вмешивать сюда друзей. Особенно учитывая, что у них, похоже, свои проблемы. Жасмин с Эваном уже вышли из ресторана, парень был смущен и вполне возможно напуган, но Жас не видела возможности поговорить с ним сейчас. Генри ожидал свою девушку у выхода, нервно теребя запонки. Она появилась стремительно, и парень снова задохнулся от нахлынувших эмоций. Девушка выглядела обезоруживающе прекрасно. Все его негодование и сомнения сошли на нет. А от ее взгляда, восхищенного и влюбленного, совершенно открытого и искреннего, сердце сбилось с прежнего ритма.

— Боже, ты само совершенство… — он прошептал, даже не пытаясь скрыть свое состояние. Получив скромную, но многообещающую улыбку, он схватил ее за руку и буквально вытянул на свежий воздух.

— Ребята, думаю, мы с Лайлой прогуляемся немного. Берите машину, мы сами как-нибудь доберемся… — Генри вопросительно взглянул на любимую, и наткнулся на немного настороженные глаза и решительный кивок. Жасмин буквально потянула Эвана к поданному авто, который послушно следовал за ней. О таких формальностях, как прощание, никто даже не вспомнил.

Ночь выдалась прохладная. Лайла уже несколько кварталов шла с накинутым на плечи пиджаком. Ей почему-то представлялось, что сегодня словно второй выпускной, только на этот раз Генри с ней. Они держались за руки, ветер ловил верхнюю шелковую юбку в свои объятья, и, если бы не плотных футляр под ним, девушка бы чувствовала себя неловко.

— Я впервые увидел тебя в черном… — Генри провел пальцем по тонкой бретели, поддерживающей фигурный лиф. — Ты выглядишь взрослее…

Лайла поправила локон, выбившийся из высокого пучка и теперь спадающий на нос.

— Чувствую я себя также. Эти выходные в Париже… Они многое значат для меня. Они многое мне открыли…

— Ты впервые была в столице любви?

— Да. И эта атмосфера… Мне кажется, я поняла, о чем хочу сделать свой вступительный проект… Как думаешь, не слишком наивным будет написать о том, как романтика определенного места влияет на людей, дарит им частичку себя? Это будет не рассказ, а эссе, или несколько эссе, связанных между собой эмоционально. Вот такая у меня задумка…

Генри задумался. Было видно, что его мысли как-то связаны с ее идей и их поездкой. Они несколько минут прошли в тишине. Парень все также глубоко в себе прошел несколько шагов, когда понял, что идет один. Лайла остановилась, чтобы поправить ремешок. Босоножки на высокой шпильке буквально врезались в ноги. Все же выходная обувь не подходит для променада. Уже несколько секунд спустя девушка оказалась на руках у любимого, крепко обнимая его за шею.

— Прости, я задумался. И в итоге хочу сказать, что это замечательная, вдохновляющая идея! И я жду не дождусь прочитать то, что у тебя получится.

— Эй, отпусти… Ну, Генри, ты же не понесешь меня на руках до дома! Генри! — но парень только закружил ее прямо посреди улицы.

— Ты даже не представляешь, как я счастлив, что не нужно прятаться, не нужно ничего никому объяснять или доказывать. Можно просто держать тебя в руках, целовать, и ничего не бояться!.. — он говорил тихо, проникновенно, будто признавался в чем-то постыдном или сокровенном. Возможно, так и было.

Эван не проронил ни слова, пока они ехали домой. Едва зайдя за дверь, парень просто застыл. Жас пришлось буквально заставлять его сделать каждый шаг. Она раздела его, словно маленького, и запихнула в душ, настроив воду. Постояв рядом несколько минут, она пришла к выводу, что так просто его не расшевелить, поэтому выключила горячую воду. В глазах парня появилась некая осмысленность. Осмысленность и растерянность. Он протянул руку и дотронулся до щеки девушки, и она отшатнулась от холода. Взгляд Эвана резанул болью, и Жас, не сомневаясь ни секунды, вошла к нему под ледяные струи воды. Добавив горячей, она обхватила широкий торс, чувствуя непонятную вину за то, что ее обуревает неуместное сейчас возбуждение. Но прикасаясь к восхитительной груди, она не могла игнорировать то, как ее тело реагирует на такие действия. Мокрое платье липло к телу, и, хотя вода уже давно стала теплой, кожу Жасмин все еще покрывали мурашки совсем другого происхождения. Спустя несколько безуспешных попыток снять красивый предмет гардероба Эван не выдержал и просто содрал мокрую тряпку через голову девушки, игнорируя треск ткани, оставляя царапины на нежной коже. То, что было платьем, валялось в ногах у пары, и Жас пыталась найти в глазах парня подсказку, что делать дальше, как ему помочь, как должен развиваться этот сюжет, но Эван застыл, разглядывая тело девушки, останавливаясь на глазах, на шее, на пальцах ног, снова поднимал взгляд на ключицы и руки. В конце концов она не выдержала. Ее голос прозвучал сквозь сплошное молчание в ванной, отзеркаливаясь от кафельных стен: