Не верь глазам своим

— Он вырубил меня болевым приемом, и в себя я пришла спустя минут двадцать, когда сделать уже ничего было нельзя. Ненавижу Даллас. Я в душ.

Когда ее голая спина скрылась за дверью ванной, оба мужчины не сговариваясь сделали глубокий расслабленный выдох.

— Всегда не понимала, что такого в прощаниях, что их никто не любит. Ну сказать «до свидания». Ну помахать ручкой. А сейчас понимаю, что тоже их ненавижу. — Катя сидела по-турецки в ночной сорочке. Она положила руку поверх ладони Клемана и гладила ее своими пальчиками. — Вадим придет через полчаса за тобой. И за это время у все же успею сказать тебе то, что должна.

— Подруга, ты мне ничего не должна. Это я тебе хочу сказать… — Клем не договорил. На его губы легли кончики пальцев, запечатав их.

— Не спорь. И просто послушай, не перебивая. И помни, что я хоть и хрупкая на вид, легко могу заломать тебя и заставить слушать. Но это будет больно! — Она вроде как задорно усмехнулась. Но обмануть парня ей не удалось. — Помнишь, в нашу первую встречу я сказала, что подумаю, как сформулировать то, что я вижу. Про отношение Жас к тебе. И не мотай головой, это важно. У Жасмин сейчас очень тяжелый период, но пройдя через него, она поймет наконец то, что чувствует к тебе. Осознает эти чувства. А сейчас она будто сквозь пелену на все смотрит. Маман ее, конечно, постаралась! Но с этим сейчас бороться может только сама Жас. И хорошо, что у нее есть другой помощник, хорошо, что это не ты. Потому что в твоей дурной головушке возникла бы идея, что она влюбилась в тебя из благодарности… А это не так. Она любит тебя как давно и просто существующего в ее жизни мужчину. Не друга или приятеля, а именно мужчину, даже мужа, я бы сказала. Будто мимо нее прошла вся романтика и конфетно-букетный период отношений, прошел мимо период притирания друг у другу, она словно сразу оказалась замужем за тобой. Вот только страсти в этом «браке» места не оказалось из-за ее тараканов… — Катя помолчала. — Поэтому она считает совершенно естественной твою верность и преданность, поэтому она неосознанно предоставляет тебе право на вмешательство в ее личное пространство и ее жизнь и планы. Ведь только сейчас, когда ее состояние обострилось, вы отдалились друг от друга. А до этого… Я наблюдала за вами. И поверь, вы были похожи на пару. Поэтому слушай меня внимательно. И бога ради не спорь. Ты можешь и не последовать моему совету, но хотя бы выслушай. Когда Эван из ее жизни уйдет, не торопись начинать с ней отношений. Не торопись тащить ее в постель и в мэрию. Продолжай дарить ей тепло и надежность, но дай ей возможность показать и доказать тебе свою любовь. Без этого ты будешь вечно сомневаться, и в конце концов своими сомнениями все испортишь. Прости ее и наконец посмотри на нее чуть более объективным взглядом. Ты любишь ее, а она любит тебя. Просто вам нужно немного времени. Не торопись.

Клем покивал головой и осторожно отстранил ее пальцы от своего рта. Слишком свежо еще было впечатление от внезапно появившейся во время их беседы с Вадимом полуобнаженной девушки. А возбуждение сейчас было не к месту и не ко времени.

— И почему ты думаешь, что Эван уйдет из ее жизни? Мне кажется, она его любит. И он ее… В этом я даже не сомневаюсь.

— Клем, — мягко провела девушка по его плечу. — У них обоих есть свои демоны, и сейчас они друг другу нужны. Но Жасмин не сможет дать ему то, в чем он нуждается. А Эван — не ты. И когда все тараканы в голове у твоей мулатки — да-да, твоей — наконец утихомирятся, она будет ощущать это отчетливо и ясно. А Эван не тот человек, который будет стоять на твоем пути — он ни за что на свете не вытерпит быть ненужным.

— Ты так говоришь, будто в будущее смотришь… — парень недоверчиво покачал головой.

— Я всегда права, Клеман, даже когда этого не хочу. Хотя ты — тот редкий случай, когда я однажды ошиблась… Знаешь, мне до сих пор неприятно, что я тогда обидела тебя.

Помолчали.

— Клеман, это наша последняя встреча, мы не увидимся больше, думаю, Вадим сказал тебе. И я должна сказать тебе спасибо. Ты — настоящий друг. Ты очень хороший человек. Мне впервые с момента отъезда действительно захотелось где-то остаться. С кем-то остаться. Я никогда не забуду тебя. Если когда-нибудь у меня появится возможность безопасно связаться с тобой, я обязательно это сделаю. На эта вероятность очень мала. Прости меня, я сделала несколько вещей о которых сожалею, но я так благодарна тебе за все…

Клеман просто обнял ее, сильно прижимая к себе, пытаясь запомнить, надеясь, что своими объятьями он выразит все те чувства, которые он не может высказать.

— Такая умная, и такая глупая. Это я тебе должен сказать «спасибо». Ты стала другом, а не просто помогла мне в нелепом детском противостоянии. Ты же знаешь, что я тоже не смогу тебя забыть. Ты особенная. И я знаю, что у тебя все будет хорошо. Я просто знаю. Ты главное поверь, что тоже достойна быть счастливой. И позволь себе это. Не мучай ни себя, ни его. Ты знаешь, о чем я… — Он пронзительно посмотрел в глаза и чуть грустно улыбнулся. — И несмотря ни на что я буду ждать весточки от тебя.

Входная дверь открылась и на пороге оказался Вадим. Ребята встали и обнялись еще раз.

— Береги себя. И не заставляй меня стыдиться тебя — держи голову включенной и не тупи. Не зря же мы столько проработали над твоим образованием. — Катя тихонько говорила ему на ухо, не желая перед Вадимом показывать, как она искренне и тепло относится к Клему.

— И ты будь осторожна. — Парень почему-то поддержал тихий вкрадчивый тон Кати. — Люблю тебя.

— И я тебя, шалопай. Будь счастлив.

Они еще раз посмотрели друг другу в глаза и разошлись. Клем подхватил сумку и подошел к двери. Вадим даже не заходил в квартиру — ждал на пороге. Все слова уже были сказаны, Катя десять раз повторила указания. И кажется, они даже не обмолвятся и парой слов на прощание. Будто они не самые близкие друг другу. Будто им не нужна минута наедине, чтобы просто посмотреть в глаза любимому человеку. И перед кем они притворяются? Клеман покачал головой и вышел за дверь. Он не успел прикрыть ее за собой, как мужчина буквально ворвался в квартиру, за два шага преодолев маленькую гостиную и с глухим рыком снеся за собой девушку.

— Я не собираюсь сдыхать, так и не узнав, какого это.

Вжал ее в стену, поцеловал, если этот укус можно назвать поцелуем. Он сминал ее губы, тем не менее, не решаясь ворваться языком в рот. Какой скромняга… Хотя от этого их соприкосновение не становилось более невинным. И Клеман сорвался вниз по лестнице от того, что он услышал сквозь незапертую дверь. Катя всхлипнула.

Вадима не было всего несколько минут. На губе зиял кровавый укус, а щека горела, видимо, от пощечины. Но он был доволен. Нет, его улыбки Клем так и не увидел, но тот светился довольством, как кот. На приподнятую бровь — очередной жест, позаимствованный у Кати, — он ответил: «Она приказала вернуться».

Первые несколько часов в машине парень просто спал. Сказались беспокойство выпускного бала и бессонная ночь с Катей. Когда пространство салона заполнил аромат кофе, Клем распахнул глаза. Вадим протянул ему чашку с горячей жидкостью из термоса.

— Знаешь, через полчаса будет остановка, сможешь немного размяться. Ты все запомнил? — мужчина с ходу взял серьезный тон. Клеман проникся.

— Да. И я понимаю, насколько важно сделать все, как мы договаривались. Я понимаю, что от этого зависит.

Он задумался. О последних словах, которыми они перекинулись с Катей, о том, насколько сильно она изменила его жизнь. Он из туповатого и зацикленного на несбыточном подростка превратился во вполне самостоятельного и адекватного парня, увидел перспективы и позволил себе поверить в себя, отделил свое будущее от будущего Жас. Он нахмурился, глядя на телефон. Уже вполне можно было позвонить брату. Он открыл контакты, но его перебил Вадим:

— Я договорился. О нем позаботятся. Это надежный парень. За Риччи присмотрят.

— Спасибо! — Клема кольнуло чувство вины. — Вот, значит, какой я братец. Даже не подумал о нем, прежде чем соглашаться уехать бог его знает, на сколько. Да… Спасибо тебе, Вадим.

Еще через минут двадцать они остановились на заправке, поменяв машину, и дальше путь прошел без происшествий. Посадку объявили с пятнадцатиминутной задержкой. Уже усаживаясь в кресло, Клеман дернулся. В соседнем кресле сидела Катя! Блондинка, в очках, да, безусловно хорошо замаскированная, но Катя! Тут же он ощутил весьма болезненный тычок.