Не верь глазам своим
Шрифт:
— Эван, скажи, чего ты хочешь? — неожиданно для самой себя, это было сказано твердо, громко и как-то холодно. По сравнению с той тревожной бурей, что бушевала у нее в душе, это было отстраненно и даже жестко. Но слова уже сорвались с губ и произвели неожиданный эффект.
В его глазах появилась осмысленность и благодарность. Он будто выдохнул всю тяжесть из легких. Видимо, ему понадобилось немного времени, чтобы определиться с желаниями, но ожидание того стоило.
— Я хочу тебя на коленях с моим членом глубоко в твоей глотке. Пожалуйста, — он выдал это как будто заказывал пиццу по телефону. И только глаза демонстрировали, что он предельно серьезен, напряжен и буквально нуждается в том, что «заказал». Жас медленно опустилась вниз, облизывая губы. Это было новым
Эван не двигался, почти покорно ожидая развития событий. Он смотрел будто мимо девушки, которая удобнее устраивалась коленями на мокрой ткани. Первая попытка вышла скомканной и совершенно неудачной, но это никак не отразилось на выражении лица парня. Он не помогал, не поощрял, просто ждал, пока девушка выполнит его пожелание. Когда ей все же удалось пропустить головку глубоко в горло, она подняла глаза, чтобы увидеть, как скулы парня очертили две мокрые дорожки, и услышать, как с губ сорвался надломленный стон:
— Спасибо, ма… Ммм… Спасибо…
Жас соскользнула с горячей плоти, чтобы сделать глоток воздуха. И поняла, что парень замер, сдерживая инстинктивное желание податься вперед, его бедра дрожали от усилий сохранять неподвижность. И она снова задала тот вопрос:
— Эван, скажи, чего ты хочешь? — на этот раз ее голос был хриплым и негромким, глотку сдавливало от непривычного напряжения.
Опять потребовалось несколько мгновений, чтобы собраться, но парень все же смог сформулировать:
— Я хочу чувствовать твой стон головкой в момент, когда буду кончать, после того, как размашисто вбивался в твой рот, пожалуйста, — и снова это нейтральный, спокойный тон. Жасмин же буквально чувствовала, как собирается влага между ее ног от картинок, который рисовало ее воображение. Сейчас она совершенно по-другому стала воспринимать само понятие «грязные разговорчики».
— Ты можешь кончить мне в горло. Так, как ты хочешь. Даже если не упомянул чего-то еще. Приступай… — и она открыла рот, чуть высунув язык и не отводя глаз от удивленного лица. Потом раздался громкий стон, и Эван вплел пальцы в волосы девушки, чуть сильнее запрокидывая ее голову.
— Я очень боялся, что я действительно какой-то дефектный. Что я должен перебороть себя и быть как все. Она показала мне мир, где кто-то возьмет всю ответственность на себя. За все. За меня и мое тело. За дыхание, движения и решения, за мысли и желания. Показала мне, как понять, что самое ценное во мне, а что второстепенно или и вовсе чуждо моей личности. Она показала мне, что я знаю, чего хочу на самом деле. Именно благодаря ей я понял, что я не хочу и не могу быть немым. Что мне есть, что сказать, когда моего мнения спрашивают. Этот мир не совсем реален, он у каждого его участника в голове — свой, индивидуальный и неповторимый. И это большая удача найти того, кто смог бы разделить твой мир с тобой. Она научила меня ценить и оценивать мои желания, соотносить их и свои возможности и способности. Ну, и благодаря ей я выучил английский язык. Почти ни с кем не общаясь, трудно изучить иностранный. Но ей удалось меня вывести на довольно неплохой уровень. Но потом кое-что произошло, и нам пришлось уехать из города. И ей тоже. Не думал, что мы еще увидимся. Но я всегда буду благодарен ей. Просто это стало такой неожиданностью. Я будто снова оказался на ее крыльце, когда выходил после очередной сессии, и нас застали врасплох мои родители и офицер. Или детектив… Я был слишком в шоке, чтобы запомнить точно.
Они лежали на кровати. Голые, мокрые, грязные от пота, слюны, спермы и секрета, но им было так уютно, что не хотелось расцеплять конечности. Грудь Эвана мерно вздымалась под лежащей на ней головой девушки, которая ловила стук его сердца, прижимаясь ушком. Почувствовав, что Жасмин
немного мерзнет, парень укрыл их простыней.— Но, что же произошло?
— Мои родители познакомили меня с девушкой, думали, что так я смогу стать нормальным. Мы общались в сети, совсем немного. Потом опять же по настоянию отца мы с ней встретились. Психолог, с которым я работал последним, советовал родителям шоковую терапию. Поэтому встречу они организовали на вечеринке. И когда она попыталась… Ну, в общем, я отшил ее на виду всех ее друзей. И она немного разозлилась…
Жасмин задорно хохотнула:
— Немного? Да я уверена, она была как фурия…
— Да, она была как фурия и наговорила много очень неприятного. Да… И потом решила мне отомстить. Опозорить меня так же, как я опозорил ее… Она так откровенно себя предлагала… Но благодаря Эрике я уже жил в мире, где мои желания имели значение. Поэтому она так разозлилась, что неделями следила за мной. И когда узнала о нас, тут же сдала в полицию историю совращения меня-несчастного…
— Эрика это…
— Да, ее звали Эрика. Я на тот момент уже был совершеннолетним, и это единственная причина, по которой все так быстро решилось. И еще то, что в тот день сессия не оставила следов. Подтвердить нашу связь визуально не смогли, ордера на обыск или досмотр на том этапе еще не было. Так что…
— Что значит, «на тот момент»? Эван?
— Эрика была моей соседкой. Когда мне было пятнадцать, я решил, что мне нужны карманные деньги. И я помогал ей по дому, с покупками, а она помогала мне со мной. И ее помощь была намного более действенной, чем всех психологов и психоаналитиков, которые были у меня раньше. Хотя и безусловно более радикальной. Она посвятила меня в Тему, но не только. Наши сессии в большей степени сосредоточивались на том, чтобы научить меня быть собой, доверять себе, да просто узнать себя. За всеми советами, что давали мне врачи, я совершенно растерян был и не мог банально решить, какое люблю мороженое…
— Ты спал с ней?
— Временами. Но секс не был самоцелью. Мы много общались. Не говорили, а именно общались. Я изучал границы моих возможностей, Эрика помогала мне в этом. А ты не хуже меня теперь знаешь, как можно подтолкнуть свои лимиты… — Жас кивнула, стараясь не менять своего положения.
— Она была твоим Доминантом? — вопрос вырвался раньше, чем она успела подумать.
— Нет. Я примерял разные роли, но мы больше использовали техники Темы, чтобы добиться определенных результатов от меня. Между нами не было постоянных отношений. Эти тонкости сложно объяснить… Прости… И спасибо… Я не знаю, как бы пришел в себя, если бы не ты.
— Но что я такого сделала? — Жас действительно не понимала.
— Ты умудрилась интуитивно послать мое мышление по тому же сценарию, что и Эрика. Заставила меня думать и проговаривать свои желания. Так что…
— Постой. Но если ты был совершеннолетним, то почему вы все же уехали?
— Ну. Мои родители смогли провести параллель между изменениями во мне и моими подработками. И их мнение о моем общении с Эрикой было категорически отрицательным. А еще разошлись ужасные слухи. Причем совершенно неправдоподобные, но вред репутации они смогли нанести. Причем не только, и даже не столько моей. Все выстроили теорию, что я бедный, совращенный злобной старой распутной извращенкой ребенок.
— Ну, ты не можешь отрицать, что ты был и правда очень юн, и то, что вы с ней делали… Далеко он нормальных отношений. У тебя не было девушки, а она видимо, и правда немолода…
Эван напрягся:
— Так, ты тоже думаешь, что она меня испортила? Что я неправильный, что надо мной издевались, меня поломали и я…
— Эй! Эй, перестань, что ты несешь? Ты идеальный, Эван! Ты просто бесподобен! И не только благодаря тому, что ты вытворяешь языком, ну и другими частями своего тела. Ты настоящий, скромный, без завышенной самооценки, ты не витаешь в облаках, но способен меня туда доставить… Своими ласками, своим вниманием, понимаешь? Своим отношением ко мне. Такому не научит ни одна Эрика. Она просто помогла тебе раскрыть себя. И кто я, чтобы осуждать ее методы, если они и мне помогли? А?