Не верь глазам своим

— Жас?

— Можно к тебе на минутку? Я хотела подарить тебе свой подарок…

Парень отступил, давая ей пройти.

— Я хотел поговорить с тобой, сказать тебе…

— Подожди, — она вертела в руках небольшую коробочку. — Мой друг в Нью-Йорке занимается ковкой, и я попросила сделать для тебя эти запонки… Это баскетбольные мячи… И… — она села на кровать, пока Клем осторожно открывал замочек и доставал из футляра пару запонок с витиеватым рисунком. — Я хотела сказать, что вернулась сюда насовсем. Что вернулась к тебе. А Эван остался в прошлом. Мы…

— Жасмин, подожди. Мне нужно правильно все понять. Ты говоришь, что вы с Эваном расстались и ты хочешь быть со мной?

— Да. Именно это я и говорю. Я люблю тебя. Я это совсем недавно осознала. И Эван меня поддержал. И если ты хочешь попробовать, я бы хотела, чтобы мы были вместе. Мне кажется, что мои чувства взаимны, я видела это в твоих взглядах, жестах, поступках, но никак не могла признать, потому что в детстве мне внушили, что любить друзей нельзя. И за это заперли меня в чулане. Понимаешь? И только после терапии и долгих копаний в себе, я поняла, что все вокруг были правы. Ты любишь меня, а я люблю тебя.

Клеман медленно подошел к кровати и опустился перед девушкой на колени:

— Это самое удивительное признание в любви, что я мог услышать… Но ты во всем права. Я люблю тебя. И всегда любил. Кажется, с первого взгляда… И именно это я хотел сказать тебе, когда ты постучала в мою дверь. Я очень хочу быть с тобой, — он взял ее руки в свои и поцеловал каждый пальчик. — И я очень хочу поцеловать тебя…

— Этот поцелуй я не забуду… — Клеман удивленно посмотрел на нее. — Я вспомнила свой сон. Я звала тебя, просила, чтобы ты не уходил, и потом поцеловала, так? В то утро, после побега Лайлы… Я очень долго не могла все связать воедино, но мне удалось. И я снова хочу это ощутить… — она поднялась с кровати, утягивая за собой парня, обхватила его лицо ладонями и поднявшись на цыпочки поцеловала. Нежно, легко, словно делала это тысячу раз. — Вот теперь все правильно… Теперь все по-настоящему правильно…

Разместив друзей в гостевых спальнях, Лайла с любимым отправились в свою. Но сразу заснуть им так и не удалось…

— Ты больше не ревнуешь меня к Николя? — Лайлу действительно беспокоил это вопрос.

— Ревную. Он четко дал мне понять, что всегда будет рядом, если я накосячу. Но это заставляет быть для тебя лучшим в мире, чтобы ты никогда не захотела меня оставить.

Лайла встрепенулась:

— Это хорошо или плохо?

Генри промолчал. А потом обнял девушку еще крепче, думая о своих ошибках, и о том, что не позволит себе больше совершить ни одной.

— Знаешь, на Рождество со мной всегда происходит что-то замечательное. Я помню, как оказался в кафе с человеком, который дал мне бесценный совет. И именно благодаря ему я оказался в твоем лицее… Я тогда никак не мог решить, отправляться ли мне в турне, или доучиться год, и одна девушка, застрявшая со мной без света в непогоду в том же заведении, подсказала мне, как принять верное решение…

— Без света? В кафе? Ой… Это же была я… Генри? Не может быть…

— Ты?! Но…

— Да! За мной должен был приехать Алекс… Вот это фокус…

— Случайностей не бывает. Теперь я точно знаю, что это правда! — парень покрепче обнял любимую, вдыхая родной аромат. — Я люблю тебя, Лайла. Спасибо, что ты со мной…

Девушка только счастливо вздохнула. Слова были не нужны.

====== Эпилог ======

Черный тонированный лексус подъехал к воротам загородной усадьбы. Те разъехались, приглашающе звеня переливом металла, и машина остановилась у крыльца. Дверь услужливо распахнулась, и гостя провели к хозяину этих владений.

— Мсье Артур Дюпри, — произнес дворецкий, и статный зеленоглазый мужчина с проседью в волосах кивнул в знак приветствия, предлагая гостю расположиться на кресле. Перед ним тут же появился поднос с заваренным чаем.

— Добрый день, мсье Дюпри, могу я предложить вам разделить со мной чашечку чая?

— Благодарю, мсье…

— Мсье де Буйон, но вы можете звать меня просто Николя.

— Приятно познакомиться, Николя. Тогда ответьте мне любезностью, просто Артур.

— Итак, что же привело вас в мои скромные усадьбы? Вы так настойчиво добивались встречи. Не одну неделю…

— Я уже несколько месяцев пытаюсь найти мсье Клемана Оманье, ныне тренера национальной сборной по баскетболу. Мне хотелось бы узнать о нем побольше. И у меня появилась информация, что он может находиться здесь…

— Я мог бы вам помочь, но мне нужно понять причину вашего интереса.

— Она сугубо личная. Уверяю, я не собираюсь навязывать ему кандидатуру кого-нибудь для принятия в сборную, да и с миром спорта меня ничего не связывает, кроме абонемента в фитнес-клуб. Так, он здесь?

— Нет. Но я мог бы вам рассказать о нем, если вас интересует что-то конкретное.

— Это он? — мужчина, на вид ему было около тридцати, подошел к камину, на котором стояли фотографии.

— Да, с его супругой Жасмин и дочерью Элизой, и друзьями Лайлой и Генри Мелье. Это фото было сделано около пяти лет назад. Здесь же.

— Какой он, Николя? Злой? Добрый? Наглый?

— Артур, простите мне мою бестактность, но это слишком личные вопросы для постороннего… — мужчина выдохнул и подняв глаза упрямо поджал губы.

— И все же?

— Он ответственный и думающий, добрый и безумно любящий свою супругу. Так редко случается, что мужчина готов простить своей женщине буквально все. Но для них — это так. Он безгранично любит свою дочь, однако не потакает ей, как Жасмин, во всем, он старается быть строгим и разумным родителем.

— Как складывалась его жизнь? Я прочитал его краткую биографию, но вы ведь сами знаете, что там…

— Они с супругой поженились на третьем курсе. Но занятая своей карьерой Жасмин не хотела отрываться от завоевания наград, потому малышка Элиза появилась только через семь лет после свадьбы. Однако это не сделало их семью менее крепкой, хотя Клеман очень хотел детей. Он заигрывался с Розой и Лавандой — двойняшками Лайлы и Генри, до ночи, балуя их всем, чем мог. Они до сих пор без ума от него, хотя уже давно разменяли третий десяток… Белокурые, голубоглазые бестии. У Клемана есть брат — Риччи — он сейчас заканчивает свое второе кругосветное путешествие. Его муж был вне себя от радости, когда тот, наконец, закончил спортивную карьеру и отдал себя в распоряжение Мартина.

— Вы рассказываете о его друзьях, но сам он…

— Клеман не представляет себе своей жизни без своей семьи. Вот почему его так трудно теперь застать на одном месте. Пережить уход Лайлы и Генри ему оказалось очень трудно…

— Уход?

— Да, — он замолчал, словно оценивая, стоит ли об этом говорить. — Лайла забеременела, едва закончив учебу. Двойняшки росли у меня на глазах, часто оставаясь в моем доме, пока девушка делала репортажи и интервью. У нее был потрясающий талант всего несколькими предложениями раскрыть суть человека, и всего несколькими вопросами заставить этого человека поведать о себе нечто такое, чего другие еще не знали, возможно, чего и сам он о себе не знал. Клеман тогда только начал спортивную карьеру, разъезжая по стране, но никогда не забывал позвонить Лайле и девочкам, чтобы узнать последние новости. А когда Генри уговорил любимую на свадьбу, им было уже по десять лет. Вот они, — он показал на фото, где два ангелочка несли в руках длинный шлейф от свадебного платья. — Клеман даже прослезился, глядя на них. У него на руках вертелась маленькая Элиза, и он выглядел самым счастливым в мире мужем, другом и отцом. А пять лет спустя Лайле поставили страшный диагноз — рак. Первый курс лечения был удачным, и она вернулась в профессию буквально через полгода. Ее интервью стали еще глубже, она стала ездить по миру, будто понимала, что ей нужно успеть сделать все задуманное. Через три года рак вернулся. Генри не оставлял ее ни на минуту. В этот раз все было намного сложнее, и…