(Не)верный муж. Месть феникса

— Сядь. Немедленно. Или я заставлю тебя.

Глава 13

Пришлось сесть, в том что он выполнит угрозу я не сомневалась. Аппетит резко пропал. Я откинулась на спинку удобного кресла и подняла глаза на неверного мужа.

Тот тоже не спешил начинать есть. Мы сначала просто смотрели друг на друга. Я всем своим видом показывала, что не хочу тут находиться.

А когда Ройберг заговорил, я пожалела, что не драконица.

Как же сладко было расцарапать ему рожу, м-м!

— Я считал, что ты, возможно, поймёшь и приняла бы мои условия, Марисса. Я думал, что это возможно в наше время, когда границы и правила могут быть более гибкими. А ты сбегаешь, — начал Ройберг.

Его голос звучал уверенно, как если бы он действительно верил в то, что говорит.

Мои руки сжались в кулаки под столом. Внутри меня всё кипело от возмущения и обиды.

Как он мог так легко предполагать, что я приму его «условия», что я смирюсь с изменами и присутствием другой женщины в нашей спальне?

— Ройберг, ты ошибаешься, думая, что я могу принять это. Более того я призираю тебя. Ты меня предал. Ты предал наши клятвы. Ты врал мне. Я не буде с этим мириться, — мой голос дрожал от эмоций, и я почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза.

Ройберг покачал головой, его лицо выражало разочарование.

— Я действительно надеялся, что ты сможешь видеть это по-другому. Мне казалось, что наше будущее может быть более открытым и свободным. Но, видимо, я ошибался в своих предположениях о тебе и о нас.

— Да ошибался. И говорить об этом стоило до того как мы заключили брак! — вскрикнула я и смахнула чертову блестящую тарелку со стола.

Я тяжело дышала. Ройберг даже не пошевелился и не посмотрел на грязь, учиненною мною. Он был холоден как айсберг.

Я остро ощущала разрыв между его ожиданиями и моими чувствами.

Как можно ожидать, что я просто приму измену как часть нашего совместного будущего?

Как можно требовать от меня принятия условий, которые унижают и разрушают моё доверие и самоуважение?

Подлец!

Мерзавец!

Гад!

— Мне пора. Меня ждут домашние задания, — я вскочила с кресла. Дошла до двери, когда Рой остановил меня.

— Марисса, с завтрашнего дня ты отправляешься на академическую практику.

— Что? — разволновалась я, опешив от его слов. — Как это? Я только первый курс.

— Это не обсуждается. Я ставлю тебя в известность. Ты исполняешь.

— Я же… — я замолчала, было трудно признаваться в слабости, но сейчас моя жизнь стояла на кону.

— Что ты..?

— Я… мне же противопоказаны… такие, — я выделила последнее слово. Мой голос дрогнул. — …физические нагрузки.

— Я пересмотрел твое расписание. Поговорил с целителем. Ничего с тобой не случится, — мой муж отмахнулся от меня как от надоедливой мошки. Теперь он был не настроен на разговор. — У тебя есть сутки, чтобы подготовиться и отправиться к кастелянше. Приказ уже выписан на твое имя.

Я вздохнула и выдохнула, пытаясь унять обиду.

Вот значит, как он собрался избавиться от меня.

Зная, что ждет меня там. Тем более магии у меня мало, и здоровье оставляет желать лучшего.

Конечно, многие бы от дали все за такую практику, но не я и не в моих обстоятельствах.

Но по лицу супруга было видно, что перечить бесполезно. Он уже все решил.

Отправил меня куда подальше, чтобы не мешалась ему под ногами.

Я ушла, громко хлопнув дверью. Мадам Руж не было в приемной. Я вышла в полутемный коридор.

Всё внутри меня кричало от боли и предательства.

Да сколько можно!

С тяжёлым сердцем и разбитыми надеждами я направилась к особняку. Набросила на себя выходной плащ, скрывая академическую форму. Подхватила сумку и деньги, которые Ройберг давал мне на личные расходы.

Я поспешила к воротам академии.

Срочно в Храм.

Мои шаги были быстрыми и решительными. Стены академии душили меня.

Однако, когда я подошла к воротам, стражник перегородил мне дорогу. Широкоплечий мужчина, затянутый в строгую военную форму, держал в руке плотный лист бумаги.

— Простите, леди Марисса, но у меня есть распоряжение ректора. Вам запрещено покидать территорию академии, — сказал он, протягивая мне бумагу.

Я взяла распоряжение, не веря своим глазам.

Лист был четко оформлен, и на нем стояла подпись Ройберга.

Мои руки дрожали, когда я быстро пробегалась по строчкам постановления. Этот чертов документ делал меня заложницей этих стен.

— Но почему? За что такие меры? — мои слова были едва слышны сквозь сдерживаемую злость.

— Простите, леди, но я только выполняю приказы. И не обсуждаю решения ректора, — ответил стражник. Он сцепил руки за спиной и смотрел на меня.

Всем своим видом он показывал, что мимо него я не пройду.

Я развернулась, и длинный черный плащ хлестко ударил меня по ногам. Я побежала в сторону административного здания.

Мне было трудно дышать, я чувствовала, как стены академии сжимаются вокруг меня. Я понимала, что Ройберг пошел на это, чтобы удержать меня, контролировать каждый мой шаг.

Наверняка, он опасался, что в Храме я могла бы найти ответы, которые освободили бы меня от его влияния.

Оглядываясь на академию, которая теперь стала моей золотой клеткой, я поняла, что мое положение еще более безнадежно, чем я предполагала.

Я должна была найти другой способ справиться с этой ситуацией, искать поддержку среди друзей и, возможно, найти способ оспорить или обойти это жестокое решение Ройберга.

Я ощущала, как внутри меня все кипит от ярости и предательства, когда я стремительно направилась к кабинету ректора.

Мои шаги были быстры и решительны; каждый из них словно эхом отдавался в моем сердце. Я должна была выяснить, почему Ройберг запретил мне покидать академию, и разобраться в его мотивах.

Приближаясь к его кабинету, я уже представляла себе, как буду стоять перед ним, требуя объяснений, готовая к конфликту, но не ожидала, что увижу что-то, что ударит по мне еще сильнее.