Небесные корабли

– Предположим, что здравствуйте.

– Привет. Хочешь, я расскажу тебе одну историю?
– предложил Эльва.

– Не уверен, - усомнился Сэтлео.
– Я не люблю беседовать с чудаками, а некроманты от них мало отличаются.

– И все же я настаиваю.
– Некромант огляделся, надеясь обнаружить неподалеку что-то вроде дивана, и разочарованно вздохнул.
– Дело было так. Однажды, в далеком-далеком прошлом, существовало великое королевство. Оно не придерживалось идей о чистоте крови, не реагировало на насмешки, собирало минимальный налог - и процветало, потому что у его правителя было достаточно мозгов, чтобы не портить людям жизнь. Ведь хорошая жизнь - это достаток, причем такой достаток, которым хочется поделиться. Согласен?

– Согласен, - помедлив, буркнул подросток. До него сразу дошло, что именно пытается объяснить некромант, но следующие слова стали настоящим сюрпризом:

– Так вот, правитель этого королевства сделал все, чтобы его люди ни в чем не нуждались. А потом умер. Умер от руки инквизиции, и все пошло наперекосяк: его заслуги переврали, современную историю исправили, официального наследника выгнали, и на трон уселся тупой мужик из Совета Лордов. Он способен мыслить лишь о собственной выгоде, и ему плевать на деревенских жителей, на торговцев, на обычных людей... плевать, осознаешь? И поэтому в некогда прекрасном королевстве вспыхнули бунты. Люди желают вернуть кровного, правильного короля - того, кто не будет требовать от них слишком много, кто не будет прятать деньги под подушкой и просыпаться посреди ночи проверить, не пропали ли они? Но их честолюбивые намерения не смогут увенчаться успехом, пока в королевство не вернешься ты. Прямо сейчас, пока мы стоим здесь и наслаждаемся дорогим вином, они умирают. Они, - Эльва выдержал зловещую паузу, - умирают. За тебя. За твое королевство. А ты распускаешь сопли и ноешь, что тебе страшно, что ты боишься не совладать с таким огромным куском земли, что вдруг тебя никто всерьез не воспримет... ты ноешь, а они уже восприняли. Они верят - рано или поздно придет наследник, договорится с Леашви и наведет порядок. И знают, что если этого не произойдет, их повесят. Всех. Даже детей.

Побледневший Сэтлео сглотнул, дернулся и отвернулся, но худая спина не могла скрыть его эмоций. Он действительно боялся. И не представлял, как спасти всех жителей Ландары и разобраться в ситуации, никому не навредив.

– Тебе нужно, - Эльва тоже отвернулся, намереваясь разыскать Илаурэн, - всего лишь туда поехать.

Вечером у Сага окончательно испортилось настроение.

Во-первых, до чертового Айл-Миноре следовало добираться целую неделю - если не дольше. Во-вторых, жара оказалась предвестником грозы, и небо затянули черные тучи. Пока они громыхали и порождали голубые вспышки молний, заклинатель метался туда-сюда в надежде найти укрытие, но никаких результатов не достиг. Когда хлынул ливень и в считаные секунды промочил недавно приобретенную одежду, три-один-шесть смирился с неизбежным и побрел вперед, опустив голову и разглядывая свои сапоги. Красивые, на заклепках. В империи Ильно Саг подобного не носил.

Над широкой полосой дороги нависла темнота, мир окунулся в темно-синие и серые краски. Тени стали почти сплошными, а среди пышных древесных крон загорелись желтые и серебряные огоньки. Что это такое и кому оно принадлежит - если принадлежит, - Саг выяснять не захотел и свернул к берегу реки.

Собственно, вдоль берега он и шагал весь день. Местные жители сказали, что там есть заброшенный путь к первому мосту, и никто, кроме отшельников и монахов, им не пользуется. Разговаривать с блаженными заклинатель умел, как и убеждать их в собственной правоте, а выше обозначенный тип личностей считал именно таковыми. Кто в здравом уме станет поклоняться Богу или искать счастье в уединении, когда вокруг изобилует колдовство? И надо приложить совсем чуть-чуть - крохотную долю!
– усилий, чтобы научиться подчинять его своей воле. Колдовство - свободная материя, и ему без разницы, с кем играть.

Именно так Сага и учили - магия играет с тобой ровно до тех пор, пока ты ей интересен. И можно пойти на любые меры, сочинить любой план, чтобы этот интерес не ослаб, - ведь в противном случае дар угаснет, а от его носителя останется лишь обугленная оболочка. Главы Ордена наперебой предостерегали, мол, не используйте заклятия по мелочам, не помогайте никому зря, не растрачивайте силу попусту. Три-один-шесть старался следовать их советам, но порой выходили... осечки, и дар действительно пропадал на день-два.

Ему бы отдохнуть, поразмыслить - и понять, что магия имперских заклинателей в корне отличается от магии людей из-за моря. Люди из-за моря рождены колдунами, рождены повелителями стихий - а имперцы крадут чужое могущество по крупице, прячут на складах, запирают в защитных амулетах... и понятия не имеют, как правильно с ним обращаться. Сведения о драконьем колдовстве обрывочны и запутанны, а их корни покоятся в глубоком прошлом. Если кто и в курсе о верных методах, то лишь знаменитые соратники Яритайля - и вряд ли они живы.

Когда окончательно стемнело - так, что дорога стала неразличимой на фоне сплошного мрака, и приходилось ждать очередной вспышки молнии, чтобы сделать еще один шаг, - Саг остановился. Забрался в хилые еловые заросли, уже не чувствуя соприкосновения капель с телом, и почти сразу провалился в тяжелую дремоту, где надрывно выли дикие звери и наматывала круги нежить.

Сдавленное рычание насквозь промокшего дакарага он тоже списал на сон - и ошибся. Клыкастые челюсти, источающие запах гнили, вцепились в беззащитное человеческое плечо и сомкнулись со зловещим клацаньем.

Саг проснулся и, не мигая, вытаращился на белую морду с двумя янтарными пятнами, прорезанными линиями зрачков. Эту его реакцию дакараг принял за сигнал, что пора заканчивать: поднапрягся, уперся лапами в землю и дернул. Хрустнула кость, а затем - вместе с куском тошнотворно-красного от крови мяса, - рухнула в открытую пасть.

Боли заклинатель не ощутил. У него вообще было туго с восприятием: что-то случается, чего-то от тебя ждут, а чего - не понятно. Поэтому он встал, даже не пошатываясь, и схватил нежить за вздыбленную холку.

– Живучий какой, - изумился дакараг. Человеческая речь оказалась для него слишком сложной и перемежалась глухими всхлипами.
– Не здешний?

– Нет, - согласился Саг.

– То-то я смотрю - весь в ожогах, ленивый, как черт, да еще и с полуоторванной рукой в драку лезешь. И, - нежить принюхалась, - от тебя несет падалью. Ты - восставший?

– Да, - снова согласился три-один-шесть.

– Забавно. И почему же ты гуляешь на таком огромном расстоянии от родных берегов? У тебя есть враги?

– Есть, - в третий раз кивнул заклинатель, после чего коротко ткнул дакарага в шею. Спрятанный в рукаве нож вошел глубоко, звучно, с приятным хлюпаньем - но причинил нежити вреда не больше, чем комариный укус.

Она задрожала, заперхала, затряслась под беззвучными приступами смеха. И бросилась в атаку - сшибла Сага своим колоссальным весом, прижала к земле, царапая когтями, распахнула воняющую пасть. Вдумчиво облизнула лицо позднего ужина, приготовилась откусить ему щеку... и взвыла, словно умалишенная. Вниз, на заклинателя, полетели крупные капли крови, мигом лишив его зрения и нюха. Остался один слух: вот разорвало воздух лезвие полуторного меча, вот меч вонзился прямиком в глотку дакарага, пропахал в ней глубокую борозду... а вот нежить упала, тяжело рухнула на мокрую землю, и из-за этого в воздух взметнулись брызги воды из луж.

– Эй, парень, - раздался грубоватый мужской голос.
– Ты жив?

– Жив, - не очень уверенно подтвердил Саг. По раненому плечу расползалась волна озноба, потихоньку занимая руководящее место в теле.
– Спасибо за помощь.

– Пожалуйста, - любезно отозвался неожиданный спаситель.
– А ты кто? Мне говорили, что этим трактом уже давно не пользуются.

– Мне тоже так говорили.

Саг с трудом разлепил веки, вытер чужую кровь ладонями и рукавами - все равно куртке уже конец, - и разглядел своего героя. Это был широкоплечий, русоволосый мужчина со светло-карими глазами и горбинкой на перебитом носу. Его подбородок оброс щетиной, шею стягивал воротник вязаного свитера, а поверх него блестела легкая кольчуга из эльфийской стали. Справа на поясе болтался одноручный меч, слева - серебряная фляга, а в руках путник сжимал меч полуторный, испачканный темной жидкостью. На заклинателя мужчина смотрел спокойно, без опаски - и даже слегка смягчился, заметив его растерянность.