Нефритовый тигр

– Я его знаю, – с прежним спокойствием ответил мужчина.

– Где он?

– Я вас отведу к нему, непременно, но не сейчас.

– Почему?

– Он далеко, однако мы отправимся вскоре. На этом закончим. Теперь уходите и впредь не ищите со мной встреч, как и воздержитесь от нового незваного посещения моей кельи. Когда настанет время, ваш сегодняшний провожатый придёт за вами.

– Скажите мне, вы из Восточных ветров? – Сона поняла, что раскрыта, поэтому терять ей было уже нечего: вряд ли свидетельнице позволят жить с такой информацией. Теперь она старалась выжать из ситуации максимум пользы и, опираясь на неё, нащупать спасительную соломинку.

Собеседник поднял широкую бровь и посмотрел на девушку внимательнее:

– Госпожа, вы говорите, что я с востока. Тогда ответьте, зачем востоку нужно за вами надзирать?

– На это я тоже жду от вас ответ! – Сона обернула острие словесного меча против нападающего.

Взгляд её стал жёстким. Она – загнанный зверь, который более не в состоянии убегать, а потому будет драться! Если это необходимо для жизни, то она согласна получать укусы охотничьего пса, терпеть нестерпимое, но разрывать в ответ! Ей надоело.

– Я устала от вашего недоверия! Довольно!

– Это вы, госпожа, словно сяотоу^[184], пробрались в мою комнату и открыли вам не предназначенное, – не терял позиции опытный манипулятор.

– Я взяла лишь книгу.

– И мы оба знаем, что цель была иной. Вы же сочли возможным, что я из Страны ветров.

Сона поняла, что прокололась. Повисло несколько мгновений замешательства. Если молчание продлится ещё хотя бы пару секунд, она будет повержена, а на кону жизнь!

Девушка демонстративно подняла подбородок и расправила длинные рукава своей накидки, чтобы выиграть ещё немного песчинок времени:

– Было бы упущением не допустить это, слыша ваше произношение. – Слабый аргумент, но начало было задано, сейчас она ждала ответ, дающий ей возможность за что-то зацепиться.

– Безусловно, акцент выдаёт во мне человека, живущего в горной деревне, что близ границы с Ветрами.

Шею и плечи давило напряжение. Сона сжала губы, взглянула на победителя, словно хищная птица, затем выдохнула и с облегчением произнесла:

– Вы сами выдали себя, господин.

– Позвольте узнать, когда же?

– Только что. Ранее я могла лишь предполагать, но, судя по сказанному вами, уверена, что вы – щицзо^[185] востока.

– Что же я сказал? – поднимая уголки рта, прищурился шпион.

– Что ваш акцент призван создавать впечатление, будто вы из деревни.

– Нет. Я сказал, что он это значит, и только.

– Важно ли это, если человек уже во что-то уверовал? Вы же по-прежнему мне не доверяете. И к тому же, зачем ученику Чи следить за чужеземкой?

Оппонент молчал, вынуждая Сону продолжить:

– Вначале я полагала, что причиной тому рынок невольников, но поняла, раз за мной наблюдали и ранее, то кому-то стало известно обо мне то, что его заинтересовало, – Сона намеренно не раскрывала своё прошлое в лагере, чтобы не рассказать о себе больше, чем он может знать, ведь она всё так же не знала, кто он. – Какой интерес может быть крестьянину, живущему в гуншэ, кроме как молиться и слушать наставления?! Зачем вдруг нужна стала чужестранка, прибывшая в город недавно? И к чему о ней выспрашивать и задерживать её в городе?

Манипулятор продолжал молчать.

– Господин, если мы оба сохраним молчание, то когда узнаем правду?

– Что же госпожа хочет знать?

– Все вопросы, тревожащие меня, я уже вам открыла.

– И госпожа полагает моей обязанностью дать на них ответ?

– Хотите правду – вот вам правда! Да, мне нужно было узнать, почему за мной следит господин и для чего не даёт покинуть город таким бесчестным способом! Зная, что для меня поиски Ху Цзы значат многое!

Неясно, испытывал ли мужчина вину. Однако можно было сказать одно – он мастерски владел всеми своими эмоциями, что опять же доказывало его опыт и особую важность выполняемой им миссии. Кажется, воздействовать на него через эмоции и чувства не получится. Тогда Сона продолжила:

– Я была в чаньши в надежде отыскать хоть что-то, приближающее меня к разгадке. Да, я видела тайник, однако, найдя лишь книги, я отчаялась. Но также поняла, раз вы участник тайны, то не станете доносить обо мне страже, опасаясь собственного разоблачения. «Желаешь что-то украсть – кради у вора». Поэтому решила украсть одну. Я понимаю свой стыд! И отдаю его на ваш суд! – Сона решала сыграть на гордости, почитаемой в эту эпоху.

– Только книги? – несмотря на всю эпичность выдуманной истории, в голосе слушателя чувствовалась скука. Эта версия для него звучала неубедительно – правда ему была известна, и скрывать её было фатальной ошибкой.

– Не только.

– Что же ещё заинтересовало госпожу? – спросил он на другом языке, схожим с прочитанным в записке. Сона поняла: её проверяют. Но поскольку он знает всё либо от болтуна Сяо Ла, либо потому что сам подстроил ловушку, отпираться бессмысленно. Сона пошла ва-банк:

– Я бы просила повторить на южном диалекте. Конечно, что-то я поняла, но этот язык я знаю лишь немного, – девушка посчитала, что всё же божественный дар всемогущего толмача разумнее скрыть. – Вам должно быть ведомо и о послании, что я прочла, и о карте, которую видела. У меня было много дней на то, чтобы раскрыть вас страже, однако я этого не сделала!

– Отчего же, госпожа?

– Я верю в то, что вы поможете мне встретить Ху Цзы.

– Позвольте выразить сомнение в том, что это единственная ваша причина и цель.

– Не смейте сомневаться в моём намерении! – сорвалась от отчаяния Сона. Он может не верить ей в любом другом, но не в этом!

– Госпожа, вы желаете моего доверия, однако узнать правду от вас я смог лишь сейчас.

– Потому что я вас боюсь! Напуганный зверь обороняется!

– Так почему же вы меня боитесь? Разве я причинил вам вред?

Сона будто прозрела. И правда, за это время они могли сделать с ней всё, что им вздумается, и об этом никто бы не прознал. Вопреки этому, она цела.

– Вы обманули преданного мне и вам человека, оберегающего вас от дурного.

Теперь вину испытала сама обвинявшая, но вовремя опомнилась:

– Я хотела его обнаружить.

– Что ж, то, что вам удалось его вывести на свет – ваша заслуга.

– К чему вам приграничное произношение? Перестаньте!

– Оно мне родное.

– Вы обманываете и ждёте искренности от меня?!