Неизвестное путешествие Синдбада

Он повернулся и зашагал обратно к поляне. Встревоженный Синдбад бесшумными прыжками последовал за ним.

До поляны он добрался раньше Одноглазого. Открывшаяся картина повергла его в ужас: Трёхглазый колдун лежал без движения с зияющими ранами на груди, а поодаль, с окровавленным мечом в руке, таился Двуглазый.

На поляну выбежал Одноглазый. Оглядевшись, он сразу всё понял.

– Это ты его убил!
– закричал он брату, и его единственный глаз страшно засверкал.
– Ты хочешь один владеть камнем!

– Угадал, братец, - оскалившись, отозвался Двуглазый.
– Зачем я буду делить с кем-то колдовское могущество Алмаза?

– Этой подлости вполне можно было от тебя ожидать!
– крикнул Одноглазый.
– Но со мной тебе не удастся расправиться так легко!

Сказав это, он обернулся вороной и с громким карканьем налетел на Двуглазого. Но и тот обернулся вороной.

Две большие чёрные птицы схлестнулись в воздухе, нанося друг другу удары клювами и когтями. С каждым ударом они сходились всё ближе и ближе, и наконец превратились в чёрный клубок, в котором уже нельзя было разобрать, где одна ворона, а где другая. Разбрасывая во все стороны перья, клубок упал на землю и покатился. Возле костра колдуны вновь обернулись людьми и покатились уже в человеческом облике, стискивая друг друга в смертельных объятиях. Их человеческие тела после битвы в вороньем обличье были страшно исцарапаны, исколоты и разорваны, многочисленные раны сочились кровью. Колдуны дрались из последних сил. Ни один не желал уступать.

Наконец Одноглазый налёг на своего противника, стиснул пальцы на его горле и прохрипел:

– Признавайся, шакал, куда ты дел Алмаз?

При этом он толкнул голову Двуглазого прямо на горящие головни. Тот задёргался от боли, и вдруг вновь обернулся вороной. Но она была до того изранена, что даже не могла взлететь. Одноглазый колдун её тут же поймал, и она вновь обернулась человеком.

– Скажу...
– корчась, прохрипел Двуглазый.
– Только отпусти... Не убивай меня, пожалей, ведь я твой родной брат...

– Он тоже был твоим родным братом, - Одноглазый, сам истекавший кровью, кивнул на убитого.
– Но ты его не пожалел! Ладно, оставлю тебя в живых, если скажешь, где Алмаз.

Двуглазый был едва жив. Его лицо помертвело, из горла струилась кровь. Он обратил затуманенный взор на труп Трёхглазого и что-то прошептал запёкшимися губами.

– Что?
– не расслышал Одноглазый.
– Что ты хочешь сказать?

Двуглазый поднял руку и показал на мертвеца.

– Я спрятал Алмаз... ему в рот...

– А!
– торжествующе взревел Одноглазый и попытался встать, но был настолько слаб, что тут же снова упал.

Собрав последние силы, он пополз к трупу. И тут Двуглазый, находившийся при последнем издыхании, дотянулся до валявшегося невдалеке меча, поднял его и обрушил на голову брата. Тот уткнулся лицом в землю и испустил дух. Но и Двуглазый тоже упал и остался лежать неподвижно. Лица обоих колдунов залила смертельная бледность.

Синдбад смотрел на них в изумлении. Все три колдуна ради обладания волшебным камнем перебили друг друга! Его изумление возросло ещё больше, когда бездыханный труп Трёхглазого вдруг зашевелился. Приподнялась голова с остекленевшими глазами, а потом и весь труп, покрытый многочисленными ранами, поднялся на ноги!

Синдбад от ужаса ослабел настолько, что не мог сделать ни шагу. Он лишь опустился на колени, закрыл лицо руками и принялся шептать молитвы.

Мертвец заговорил, обращаясь к своим погибшим братьям, как будто те могли его слышать:

– Вас погубило ваше коварство и алчность, о презренные колдуны. Вы прочитали в Великой Книге Небес имя похитителя Алмаза, но не удосужились вопросить у той же Книги, чем закончится ваша затея. А там сказано, что вы погибнете, едва Алмаз окажется в ваших руках.

Затем он повернулся к мореходу.

– О Синдбад, не бойся меня, встань и выслушай, - сказал мертвец, и голос его, бархатистый и приятный, совсем не походил на каркающий голос Трёхглазого.
– С тобой говорит не колдун-оборотень, а принц Абу-Мансур, превращённый в Алмаз. Знай, что если меня в обличье Алмаза положить в рот спящему или мёртвому, то я получу возможность пользоваться его руками, ногами и всем его телом, в том числе органами речи. Трёхглазый колдун мёртв. Его убил Двуглазый, напав на него внезапно и предательски. А чтобы надёжнее спрятать Алмаз от Одноглазого, он засунул его в рот трупа. И вот я владею телом мертвеца и могу говорить, используя его горло и язык. Это я, принц Абу-Мансур, превращённый в Алмаз, говорю с тобой. Теперь ты - властелин Алмаза, и тебе не следует бояться меня.

– Колдуны говорили, что в этом камне заключено небывалое могущество, - произнёс Синдбад дрожащим голосом.

– Это так, - ответил Абу-Мансур, шевеля губами мертвеца.
– Властелин Алмаза становится хозяином ифрита с носорожьей головой, который за одну ночь может построить дворец, натаскать гору золота, осушить море и сделать много чего ещё.

– О принц, а сможет ли он перенести меня в Багдад?
– спросил Синдбад.

– Для него это легче лёгкого.

– И вернуть мне человеческий рост?

– Только прикажи.

– В таком случае, ты действительно бесценное сокровище, о принц, превращённый в Алмаз! Когда мы окажемся в Багдаде, я буду хранить тебя и лелеять. Никто, даже сам халиф, не прикоснётся к твоим сверкающим граням.

Абу-Мансур на это ничего не сказал, лишь заставил труп низко поклониться Синдбаду.

– Скажи же скорей, как вызвать ифрита!
– воскликнул Синдбад.

– Положи Алмаз в огонь. Ифрит тут же явится и исполнит твоё желание.

– Благодарю тебя, о принц. Позволь мне взять Алмаз.

– Алмаз полностью в твоей власти.

Абу-Мансур заставил мертвеца лечь на землю и широко раскрыть рот. Синдбад приблизился к нему с невольной оторопью. Для маленького человека мертвец был настоящим великаном. Синдбаду пришлось сначала по руке взобраться на его грудь, с неё перелезть на подбородок, а уже потом спуститься в горло, куда провалился камень. Ещё больших трудов стоило ему выбраться оттуда с Алмазом в руках. Наконец он снова очутился на земле. Всё это время от камня исходило слабое голубое сияние, но как только он оказался на горящих угольях, сияние перешло в ослепительный свет. Затряслась земля, зашумели деревья, и перед Синдбадом вырос великан-ифрит с носорожьей головой.

– Это ты выкрал у меня Алмаз?
– спросил ифрит, да так, что его голос прозвучал как раскаты грома.

Синдбад от страха вжал голову в плечи.

Ифрит опустился перед ним на колени.

– Приказывай, о повелитель, - пророкотал он.
– Я могу построить для тебя дворец, могу осыпать драгоценностями, какие не снились ни одному царю, уничтожить неприятельское войско, доставить прекрасных невольниц. Проси, я всё исполню.

Осмелевший Синдбад сложил руки рупором и закричал: