Некролог

– Я слышала о нем противоречивые вещи.

– Там обитают души, не обретшие покоя, многие из них даже не осознают, что они мертвы. Они вечно гонимы ночными кошмарами, от которых пытаются спрятаться в своих воспоминаниях, а они, как призраки, наступают на город со стороны болот. Там солнце движется только к закату, плоды падают с деревьев и просто сгнивают, не давая новых ростков. Дни тянутся неделями, измучивая страждущих жаждой и голодом. В ночи никто не сыщет покоя, а потому все бодрствуют, доводя себя до изнеможения. Выхода оттуда нет, а точнее он есть - прямиком в ад! А оттуда, как тебе известно, пытаются бежать даже самые его грозные владыки. И тебе хочется скитаться среди них, как это делают люди, находящиеся в коме, под действием наркотиков и снотворного?

– А чем моя нынешняя реальность отличается от этого места?
– Варя рассмеялась.
– Полагаю, что тебе больше нечего мне сказать.

– Надеюсь, мы не встретимся с тобой вновь.

Варя вернулась в лечебный корпус, на пороге ее ждала медсестра Валентина, которая в день госпитализации проводила ее в палату. Она всегда выглядела чем-то недовольной, раздраженной, и в этот раз, обращаясь к Варе, она не скрывала свою неприязнь к ней:

– К тебе пришел посетитель, ожидает тебя в общем зале. Как только закончите, найди меня, нам нужно подняться к главврачу и кое-что обсудить.
– Она встала к ней ближе.
– Смекаешь, о чем я?

Пациентка кивнула головой и направилась в зал, по дороге она думала о том, что медсестра ведет себя подозрительно: постоянно следит за ней, пытается сделать так, чтобы ей назначили сильнодействующие препараты, расспрашивает о ней других пациентов. Большую часть времени Валентина старалась не выдавать свой интерес к Вариной персоне, но стоило пациентке огрызнуться в ответ на ее глупые расспросы, как в глазах медсестры вспыхивал дикий огонь, ее охватывала ярость, щеки становились аж пунцовыми, и ее грудь начала ходить ходуном. Жар охватывал ее только на одно мгновение, ей быстро удавалось взять себя в руки, но даже этого мгновения Варе было более чем достаточно, чтобы испугаться ее и невзлюбить. Варя знала, что во время ночных обходов Валентина, проходя мимо ее палаты, на какое-то время задерживалась возле ее двери, ровно до тех пор, пока в ее дрожащих руках не звякнет поднос со шприцами. Медсестра впадала в транс, пытаясь разобрать звуки, доносящиеся из ее палаты, а потом, словно хлопок рук гипнотизера, ее пробуждало дребезжание подноса. Она вздрагивала, поправляла манжеты белого халата и подол юбки, а потом, начиная шаг с правой ноги, продолжала путь дальше по коридору. Варе отчетливо виделась эта картина, она видела ее сквозь стену и не понимала, что именно ее в ней пугает.

Валентина не имеет диктаторских замашек, не стремится подчинить себе волю пациентов и младших медсестер, скорее она желает оставаться в тени. Находясь там, она анализирует все происходящее, вспоминает рассказы пациентов, слухи, которые распускают ее коллеги, - она знает все и обо всех, но держит это при себе. Бесспорно, все считали ее странной - белой вороной. Она не дурна собой, но и не хороша, одевалась со вкусом, но очень просто. Можно было сказать, что она из тех женщин, которые, помыв голову, считают, что этого достаточно для того, чтобы считаться привлекательной и ухоженной. Но серой была не только ее одежда, что-то серое было у нее внутри, померкшее и неспособное жить. По ночам она бродила по коридорам и заглядывала в палаты, как крыса, настораживаясь от каждого постороннего шороха.

Варя думала о ней исключительно с пренебрежением, хотя сама предпочла бы и вообще о ней не думать. Выйдя в зал, она сразу же увидела Владислава Сатарова. Он стоял, облокотившись на стену и уткнувшись носом в свой телефон. Девушка подошла к нему и заговорила:

– Привет, какими судьбами?

– Привет, Варенька, - он улыбнулся ей.
– Думаю, ты и сама знаешь, что меня сюда привело.

– Можешь называть меня Шайн, ведь такое у меня кодовое имя?

– Другое имя тебе попросту бы не подошло. Я сам лично его выбирал для тебя. Выйдем на улицу?

Это был прекрасный солнечный день, и потому Варя не возражала против того, чтобы хоть до самого вечера не возвращаться в больничные стены. Владислав шел чуть позади нее и любовался ее попой, видимо, его тоже ничто не беспокоило. Они сели в беседку напротив друг друга, Сатаров заговорил первым:

– Ты видела ее труп? Чудовищная смерть.

– Нет, не видела. Как она умерла?

– Она покончила с собой, воткнув себе в шею вилку.

– Вот так дела! Она убила себя вилкой? Не верится, в ее руках должен был быть нож.

– Откуда ему тут взяться? Она же психованная маньячка, никто не пойдет на то, чтобы дать ей в руки нож, даже пластмассовый.

– Верно, но мне кажется, она не сама это сделала. Где ее нашли?

– В столовой, у рукомойников.

– Все равно! Не верю, что она сама решилась пойти на это. Ее кто-то подтолкнул или заставил.

– Все может быть, у тебя есть конкретные подозреваемые? За исключением Демона, о Его происках я уже наслышан.

– Ты - мой первый подозреваемый.

– Да, с чего же?

– Я слышала твой разговор с Ниной.

– Если бы ты хорошо слушала, то поняла бы, что я лишь назвал ее кандидатуру на роль Девы Света.

– Ты не просто ее назвал! Ты убедил Нину в том, что избранная - это она.

– Ведь так лучше для нас двоих! Пока все гонялись за Аней, я выиграл время, чтобы организовать твой переезд в более безопасное место. Плюс мне удалось разузнать, какую роль во всем этом играет Сигма. Самое главное, что мне удалось, так это отвести от тебя все подозрения - снять с крючка.

– Я не просила тебя об этом. Мне было бы спокойней, если бы ты вообще не лез в это дело.
– Варя злилась на него.
– Это все твоя ревность, тебя не волнует, избранная я или нет, ты просто хочешь узнать, кто Он такой. Ты хочешь найти Его не меньше меня.

– Мне же надо убедиться в том, что с Ним с тобою все будет в порядке.

– Какая жертвенность! С чего вдруг?

– Я люблю тебя, в этом нет никакого секрета.

– О каком переезде идет речь?
– Варя сделала вид, что проигнорировала его слова.
– Мы куда-то уезжаем? В другой город, страну? Чем это вообще может мне помочь?

– Мне будет легче приглядывать за тобой.

– И все?

– Ты же сама говорила, что тебе без разницы, где находиться, что тебе везде будет одинокого плохо, так что решение о переезде остается за мною.

– Это ты убил Аню.

– Я ее не убивал. А если бы и убил, то, что мешало бы тебе уехать завтра утром вместе со мной? Я и раньше убивал, опять же это не секрет. Напомню тебе, что ты все еще сотрудник подразделения «Тень», ты, как и прежде, под моим покровительством. Но дашь мне малейший повод заподозрить тебя в каком-то заговоре, союзничестве с темными силами, и я убью тебя.

– Все пойдет, как пойдет. И я поведу себя так, как этого потребует ситуация или моя интуиция. Сейчас не время рассуждать о том, что мое поведение может быть предсказуемым и адекватным, не забывай о том, что мы не знаем, что со мной происходит. Вокруг меня все постоянно меняется, на меня накатывают волны, и, когда они отступают, я не думаю, как к этому приспособиться, а лишь озираюсь по сторонам. Зачем нам все это?

– Я не знаю.

К беседке подошла Валентина, она не осмелилась стоять в тени и подслушивать, Владислав сразу же бы почувствовал, что рядом кто-то есть. Но она попросту собиралась прервать их встречу: