Некролог

– Время, предназначенное для свиданий, ограничено. Согласно правилам внутреннего распорядка, пациент должен незамедлительно являться к главврачу по первому его требованию. Варвара Николаевна, следуйте к нему, а я провожу вашего гостя и догоню вас.

Валентина отошла в сторону на неприлично малое расстояние и всем своим видом показывала, что не намерена долго ждать.

– Какая неприятная женщина, - громко произнес Владислав, рассчитывая на то, что сестра его услышит.
– Надеюсь, при следующей нашей встрече нас не будут сковывать никакие обстоятельства

– Владислав, я все же действительно хочу отсюда выбраться.

– Шайн, до скорой встречи.

Девушка расплылась в улыбке, ей было приятно, что он так ее зовет, она даже подумала сама начать так представляться. Сатаров направился к выходу из сада, а Валентина не стала его провожать, видимо, после сказанного им он ей разонравился. Она семенила следом за Варей, но едва они вошли в кабинет главврача, как она плюхнулась на подоконник и начала вести себя смелее:

– Павел Борисович, я привела ее, - Валентина пальцем указала на Варю.
– Она после всего еще и в сад пошла, с мужиком каким-то встречаться.

– Ну-ну, не горячитесь, Валентина Степановна. Владислав Сатаров - мой давний друг, и он заходил ко мне справиться о ее здоровье, я сам разрешил ему навестить ее.

– Сегодня мы посовещались с коллегией врачей… - Медсестра не договорила.

– Вам должно быть известно о произошедшем сегодня инциденте, случившимся с одной из наших пациенток - с Аней Цвигун. Вы были с ней подругами?

– Я познакомилась с ней здесь, в больнице. Мне мало что о ней известно, и о том, что она покончила с собой, я узнала сегодня примерно в полдень от других пациентов, - спокойно отвечала Варя.

– Мне-то известно о том, как вы запирались в ней ночью в одной палате!
– медсестра перешла на повышенные тона.

– Кто из пациентов сказал вам, что она мертва?

– Я не помню, как зовут молодого человека, который сегодня выписался и лечился здесь от наркозависимости.

Варя решила указать на него, так как полагала, что ему не станут звонить или же он не возьмет трубку, потому что снова будет в отрубе, но на деле вышло все иначе.

– Сегодня никто не выписывался, - настороженно произнес главврач.
– Я лично согласовываю каждую выписку, а сегодня я никаких важных бумаг не подписывал. А потом вы можете ошибаться, или же кто-то из наших пациентов сбежал из больницы, что практически исключено, но я все же попрошу это проверить.

– Может, это был кто-то другой. Я не помню, а к чему вы, собственно, клоните?

– У Ани не наблюдалось суицидальных наклонностей, и нам хочется понять, что подвигло ее так нелепо и быстро уйти из жизни.

– Она говорила мне, что собирается стать полицейским, а потому мне тоже казалось, что она не имеет намерений покончить с собой.

– Санитар слышал, как пред тем, как занести над своим горлом вилку, Аня сказала: «Я очень преданная». Между вам что-то было? Интимная связь, или, может, вам известно о какой преданности могла идти речь?

– Да к чему все эти расспросы?
– Валентина злилась.
– Сразу видно, что она либо отвергла Аню, и та покончила с собой, либо она надоумила ее сделать это. Как мы все знаем, сама же Варя склонна к подобному поведению, а потому ее общение с другими пациентами надо пресечь.

– Валентина Степановна, вы не можете утверждать, что нам видна целиком картина Аниной смерти, и в то же время предлагать несколько вариантов развития событий.
– Павел Борисович оставался спокоен.
– Это же абсурдно, сами подумайте! Нам нужен категорический вывод, а до тех пор, вы правы, Варю надо изолировать.

– Вы не можете так со мной поступить!
– Варя начала нервничать.
– Вы обсуждали это с Владиславом? Я уверена, он будет не согласен с моей изоляцией.

– Сатаров не принимает здесь никаких решений, а вот коллегия врачей - да, и ее решение окончательное. Не волнуйтесь вы так, это ненадолго. Валентина Степановна, вы все же уведомите Сатарова о нашем решении и проводите Варю в ее новую палату.

Валентина вывела Варю в коридор и гаркнула на нее, чтобы та притихла, но пациентка не собиралась униматься:

– Меня отправят в режимную камеру?
– она кричала на весь коридор.
– Я во всем этом цирке участия принимать не собираюсь! Это какое-то безумие, я хочу выписаться! Немедленно!

– Ты подговорила ее убить себя! Помимо прочего, я заметила, что ты беспокойно спишь, пытаешься общаться со всеми пациентами. Одиночество должно пойти тебе на пользу. А что касается цирка, ты давным-давно принимаешь в нем участие, сейчас уже не имеет смысла начинать жаловаться.

– Я желаю выписаться! Мне не нравятся ваши уродливые клоуны и номера со смертельным исходом, я требую антракта!

Валентина подошла вплотную к Варе и сквозь зубы процедила:

– Закрой свой грязный рот, сука.
– Она резко дернулась в сторону и подвела к пациентке двух санитаров.

Девушка испугалась их - два высоченных лося схватили ее под руки и поволокли на минус первый этаж - в карцер. Ее бросили в одноместную комнату с металлической дверью, с единственным окном для подачи еды. Стены были звуконепроницаемые, и Варя уже не слышала воплей других пациентов, раздававшихся в коридоре. В соседних палатах лежали бойцы Сигмы, а также другие крайне помешанные люди, представлявшие опасность для себя и окружающих.

– Советую отоспаться, - буркнул санитар и закрыл за собой дверь.

Оставшись одна, под замком, Варя не знала, чем ей заняться. Она смотрела на стены, искала в них трещины, чтобы хоть на что-то отвлечься, но Валентина все не приходила. Девушка не могла полностью расслабиться, зная, что ее прежнюю палату обыскивают и могут найти краденные ею медикаменты. В камере, как ей показалось, пахло сыростью и тухлой водой, а также присутствовала дымка. Варя злилась на Демона, который оставил ее, ничего не объяснив, а потому она ревностно пыталась привлечь его внимание к себе, нашептывая:

– Должно быть, Тебе кажется, что за все твои страдания, за пережитую Тобой боль Ты имеешь право на что-то большее, чем есть у других, чем Тебе предложено. Отталкиваешь всех, кто пытается Тебе чем-то помочь, указывает на Твою неправоту. Ведь Тебе никто не смеет советовать до тех пор, пока не пройдет по Твоему пути, не переживет то, что пережил Ты.
– Варя огляделась, но Его рядом с ней не было.
– Вашему вниманию представляется аттракцион невиданной искренности! Если вы слишком впечатлительны, то вам стоит отказаться от посещения аттракциона! Если все же Тебя интересует мое сухое, непредвзятое мнение на Твой счет, то лучше приди сюда и выслушай меня. Но нет-нет! Ты не придешь, Ты сделаешь вид, что выше этого, на крайний случай скажешь мне, что я заблуждаюсь и глупа. Но так ли близки и дороги Тебе люди, которых Ты потерял? Любил ли кого-нибудь из тех, кто любил Тебя? Любил ли кого-то из своих жертв? Нет! Они лишь обременяли Тебя, и единственное, что Ты не можешь принять в себе, так это то, что Ты не испытываешь к ним должных чувств, то, что Ты абсолютно безразличен, и Тебе никто не нужен, особенно я. Мне уже начинает казаться, что Тебя и вовсе у меня никогда не было. Как и не было крыльев за моей спиной - разовое явление, шанс, который не выпадает дважды! Неужто я так хотела верить в то, что не сошла с ума, что поверила в реальность Твоего существования, да еще и так искренне Тебя полюбила!