Долгий-долгий день. Какая ясность!Белый вечер, от макушки неба сияющегоМир
пред тобой предстал в покое.Бегут фонтанов струи и не убегают,Их упадающей навзничь жизньюЗамеряются равно и солнце, и луна.Огонь пожирает жертвенный жир твоего предка,И распрямлённые, вопрошающиеДыма столбы смешиваются и день, и ночь.Твой долгий-долгий день. Какая ясность!Мир стал твоим, о, он стал твоим не в меру:Молчит, как будто опустевший постепенно,Ибо многое из того, что было даровано тебеОт этой юдоли, не желает завершатьсяИ нуждается в пространстве для воплощенья.Радуется страдание, слёзы омывают ликованье:Они всецело, совокупно всё время с тобойИ на крови твоей звериной уже возмужали.Так живёт зверь, что долго молчал,Чувствуя богов, и разве они
так уж просты?Над голубеющим градом и над садамиРеет тень твоя, словно у башни канат,Что загорается электрическими лимонами —Этими первозданными плодами ночи.Тень несёт в руках всем на позор твою душу —Эту сучку с пурпурным языком наружуИ подобранными крыльями летучих мышей.Она знает, что тень странствовать может или упасть,И хорошо ей всегда, стоит руку только поднять,И опасность прогонит легко, словно пух.Там гудят и свищут каскады воды,Ночь шумит в глубоком ложе своём,Пугая прохладой поросль прибрежной ольхи;Убегает брег, ночной прилив надвигается грозно,Лишь тень пребывает в грёзах о вечных огнях.Ибо вечный свет откармливает её вечностью.Тянется канат между башней над морем,Затаившим дыхание стариком; собираютсяВ стаи рыбы под фальшивый денёк