Немоногамия

Вова покрывает поцелуями мои ключицы и плечи. Опустившись ниже, поочередно облизывает соски, прикусывает их зубами и резко усиливает желание. Он так сильно мной горит, что я ощущаю это каждой клеточкой своего тела. Сама заряжаюсь и вспыхиваю.

— Мне нравится, — направляю Титова. – Ещё. Так, да.

Мой пульс бешено бьётся от мысли, что именно об этом он и мечтал. Хотел обладать, стоять на первом месте. Действовать без посторонних взглядов, контроля и придуманных дурацких правил. Сегодня Вова главный, и я позволяю.

Погладив широкие плечи и грудь, припадаю ртом к солоноватой коже на шее. Пробую её на вкус, продолжая смело царапать спину.

Задержав ладонь на левой половине груди вдруг осознаю, что сердце Титова настолько сумасшедше колотится, что кажется вот-вот лопнет.

Он отстраняется, поднимает взгляд. Губы слегка приоткрыты, глаза горят. В них столько всего читается, что меня прошибает разряд. Вова ни за что меня не променяет. Знаю, что точно стану для него единственной.

От этого осознания я заряжаюсь до такой степени, что тут же взрываюсь и улетаю от ощущений. Закатываю глаза от восторга, ловлю сладкие спазмы. Двигаюсь навстречу умелым длинным пальцам и самостоятельно на них насаживаюсь.

Перед глазами рассыпаются красочные разноцветные искры, а мысли в голове после оргазма превращаются в желе.

Как только прихожу в себя – продолжаю дарить эмоции и чувства. Пытаюсь, хочу. Титов заслуживает. Забираюсь рукой под резинку штанов, сжимая горячий и твёрдый член. Вожу по нему вверх и вниз. То медленно, то быстро. Вова втягивает в себя воздух сквозь плотно стиснутые зубы и негромко проговаривает:

— Пчёлка, я сейчас кончу.

Он встаёт коленями на матрас, опускает штаны и бельё. Мой пульс срывается и идёт по нарастающей.

Тяжёлый член призывно покачивается, головка блестит от выступившей смазки. Вова в считанные секунды надевает презерватив и раскатывает его по всей длине.

— Разведи ноги шире, — просит ласково.

Я замираю. Он, после выполненной мной просьбы, ложится сверху и упирается головкой между половых губ.

В такой позе мы впервые будем заниматься сексом. Когда много запахов, тепла и телесного контакта. Когда не существует слова «нельзя». Впрочем, по ощущениям, сейчас всё происходящее будто впервые для нас.

Мир переворачивается и кружится перед глазами, когда Вова направляет в меня член. Входит быстро, резко. С хриплым рванным вздохом, который срывается с губ и задевает мои скулы.

Он обнимает меня крепче. Сдавливает так сильно, что, кажется, никогда больше не отпустит. После чего начинает двигаться. Размашисто, ненасытно. Выбивая из моего тела стоны и громкие влажные звуки. Даря удовольствие и всего себя. Помогая почувствовать, что означает быть для кого-то по-настоящему желанной и любимой. Самой-самой. Раньше я думала, что так не бывает.

Титов ускоряется, его тело горячее и мокрое от пота. Он дрожит и совершает ряд мощных толчков. Кончая и замирая от удовольствия.

— Не думал, что может быть так кайфово, — хрипло произносит Вова.

Я глажу его, трогаю. Смотрю в почерневшие глаза. Верю всему, что он говорит — до единого слова.

— Мне тоже было хорошо. Очень.

Титов перекатывается на спину, снимает презерватив.

— Полетишь со мной? В Штаты? – спрашивает прямо.

— Это был краш-тест?

Вова усмехается.

— Извини. Нет, конечно. Я бы и так предложил.

Я наблюдаю за тем как он поднимается с постели. Голый, вспотевший и сильный, но по-прежнему возбуждённый.

— Может ещё и женишься на мне? – продолжаю увиливать от прямого вопроса.

— Запросто, Майя.

Я стараюсь не спешить с ответами. Происходящее сейчас – на эмоциях, в душе – настоящий раздрай.

— Мне надо подумать. Ты пока расскажи подробнее: о работе, о городе, где ты живёшь.

Титов просит минуту, после чего уходит в ванную комнату. Я клянусь себе, что дождусь его, но проходит не больше тридцати секунд и глаза закрываются сами собой. В этот же момент я проваливаюсь в глубокий и беспробудный сон.

***

Утро – обескураживает.

Я медленно открываю глаза, находясь в объятиях другого мужчины. Впервые за всю жизнь – не мужа.

В горле сухо, голова раскалывается от выпитого алкоголя. Ощущения сбивают с ног, но я стараюсь не акцентировать на них внимание. Потом, позже. После того как приеду домой, остыну и соберу себя в кучу. Наверное, покидая одни отношения и сразу же вступая в другие — всегда ждёт столь странное чувство непонимания и опустошения. Человек, который находится рядом, пока ещё не успел стать родным и близким.

Взглянув на часы, вскакиваю с кровати. Вспоминаю, что сегодня рабочий день. Нахожу одежду, сумочку и бельё.

Титов нехотя пробуждается и садится на постели. Не без восхищения наблюдает за тем как я ношусь по номеру абсолютно обнажённой. Была бы его воля — он бы никуда меня не отпустил.

— Заказать завтрак? – спрашивает сиплым голосом.

— Нет, Вов. Я не успею. Прости.

Он поднимается на ноги, тянется к одежде. Я сильно смущаюсь, когда вижу его крепкий зад и рельефную спину.

— Давай отвезу тебя домой или на работу. Куда скажешь.

Кивнув в знак согласия, скрываюсь за дверью ванной комнаты и закрываюсь на щеколду. Умываю лицо, приглаживаю волосы. Выдавив на палец зубную пасту – кое-как освежаю дыхание.

Недолго думая, смотрю в телефон. От того сколько там пропущенных звонков – становится дурно.

Я хватаюсь за пьедестал раковины, чтобы не упасть. Листаю, листаю. Двадцать пропущенных и все от мужа. Чёрт.

«Как дела?», — читаю первое неотвеченное сообщение.

В комнате становится слишком душно. Кажется, от нехватки воздуха я попросту задыхаюсь.

На плечи осыпается что-то тяжёлое и неподъемное. Наверное, совесть.

«Майя, набери меня, пожалуйста. Не могу дозвониться», — впиваюсь глазами в текст следующего сообщения от Яна.

Дальше – не травлю душу. Прячу мобильный в сумочку, надеваю платье. В ванную комнату громко стучат.

— Да-да, я уже выхожу.

Когда возвращаюсь в спальню, Вова прижимает меня к стене и обхватывает ладонью затылок. Его губы накрывают мои, и я ощущаю на языке уже знакомый приятный вкус. Отвечаю искреннее, нежно. Раньше я считала себя ничем непримечательной девочкой, а оказывается – кого-то в это время сводила с ума.