Непобедимое Солнце

А между тем Фея со Зверятами отошла подальше, в чащу густых елей. Там, под сенью самого большого, высокого и разлапистого дерева, она волшебной палочкой прочертила круг, который голубой, видимой только для Феи, линией, стал мерцать на земле. Внутрь него и встали наши путники, тут же исчезнув для взоров обычных смертных. Вдобавок Фея прыснула из пузырька какой-то зеленой жидкостью. Воздух наполнился таким ароматом хвои, что никакая собака их не учует. И вовремя! Так как рожки и лай охотничьих собак раздавались уже совсем рядом.

Может быть, благодаря хитроумному колдовству Феи, они бы и пробежали мимо и встречи с охотниками удалось бы избежать, но тут произошло непредвиденное...

На небольшую опушку, шагах в тридцати от ельника, ставшего укрытием для друзей, выскочила та самая белоснежная лань с золотыми копытцами! Фея от неожиданности даже закрыла ручками от удивления раскрывшийся ротик и сердце её заболело от жалости к этому прекрасному животному, кажется, обреченному быть растерзанному собаками!

Но сетованиями горю не поможешь. Фея заплакала, но твердо решила не покидать своего убежища. Зверята заплакали тоже, но просить Фею защитить лань не решались. А та, как на беду, совершенно не собиралась никуда уходить. Видимо, чутье лани, обострившееся от опасности, подсказывало, что только здесь она может получить помощь, ведь она была полностью окружена. Лань встала как вкопанная у самого ельника, а у Феи и Зверят, с глазами, полными слез, не было сил даже попытаться прогнать её. Лай собак и победный звук рожков приближались, а лань всё стояла и стояла рядом, робко переступая с ноги на ногу, и умоляюще глядела своими испуганными кроткими глазами прямо на Фею, которая, между прочим, было совершенно невидима для её глаз.

Наконец, на лужайку выскочила первая свора собак. Это были крупные рыжие благородные гончие. Горящие охотничьим азартом глаза, раззявленные пасти с белоснежными зубами и длинными розовыми языками, с которых слюна и пена падала на траву, сильные стройные поджарые тела, мускулистые лапы с длинными когтями, тонкие хвосты, задранные вверх... В общем, типичная охотничья свора, свидетельствующая о том, что их хозяин - человек благородного происхождения, состоятелен и большой ценитель охоты, так как лучшей породы для этого дела не найти. "Мне стыдно за то, что я - собака", - с трудом подавляя рыдание в груди, подумал Щенок, вытирая свои глазки кончиками висячих плюшевых ушек.

Собаки стремительно приближались огромными прыжками, красиво изгибая длинные подвижные спины и закидывая вперед мускулистые лапы, а лань всё стояла, не двигаясь с места. И вот, они уже оказались буквально в десяти шагах от беззащитной жертвы, начавшей уже храпеть от страха и, нетерпеливо стуча копытцами о корни елей, ронять пену на землю. Когда сердце Феи и Зверят готово было разорваться на кусочки, вдруг раздался пронзительный свист. Это загонщик останавливал собак, которые выполнили уже свою задачу.

Дрессированные собаки тут же остановились, всего в пяти шагах от лани, окружив её со всех сторон. Нетерпеливо бегая вокруг неё и звонко лая, они все же не решались наброситься на жертву вопреки воле загонщика. А вскоре показался и он сам.

На благородных черных конях на поляну прямо из леса ворвались два высоких стройных поджарых наездника в зеленых охотничьих куртках, таких же штанах, ботфортах и шляпах с перьями. Это были красивые крепкие мужчины среднего возраста, с коротко подстриженными бородами - у одного черного, у другого - огненно-рыжего цвета. За плечами у них были видны короткие арбалеты за плечами, на поясах висели длинные ножи, охотничьи рога и плетки. У рыжебородого на груди болтался серебряный свисток, из которого, видимо, и был произведен звук, спасший лань. Оба всадника остановились напротив ельника, недалеко от стаи беснующихся собак и трясущейся от страха лани.

А некоторое время спустя на поляну один за другим выскочили с десяток других охотников в "зеленом". Среди общей массы всадников выделялся только один. Этот непохожий на остальных охотник был в белом замшевом костюме, с золотой цепью и медальном на шее, и шпагой в серебристых ножнах на поясе. Гладко выбритое лицо его выглядело довольно юным (на вид ему было лет двадцать). Волосы, глаза и брови черны как смола, а в правом ухе у него красовалась золотая серьга с крупным бриллиантом.

Он ловко соскочил с белоснежного коня и бросился к рыжебородому. Тот, сняв шляпу, почтительно склонил свою голову перед господином.

– Ну, как, Рольф, жива?

– Да, Ваше Высочество. Слава Создателю, вовремя отняли собак, когда они её окружили...

– Молодчина! Недаром я сделал тебя старшим егерем из простого оруженосца!
– юноша панибратски хлопнул по плечу рыжебородого мужчину.
– Только ты можешь скакать быстрее ветра по чаще и только тебя так беспрекословно слушаются собаки!

– Ну-у-у, - покраснев как пион, смутился Рольф.
– Вот, мой помощник тоже от меня не отставал...
– сказал Рольф, указывая на склонившего голову перед господином чернобородого мужчину.

Юноша кивнул:

– Обоих вас ждет награда, как вернемся, не пожалеете! Затравить белоснежную лань - это поистине королевский подарок, достойный моего дня рождения!
– его глаза по-мальчишески блеснули и, радостно потирая руки, он направился прямо к окруженной собаками лани.

В это время спутники молодого человека также спешились и пошли вслед за своим вождем, оживленно и шумно переговариваясь. Главным предметом этой болтовни был один-единственный вопрос - а правда ли то, что такая лань выбивает полноценные королевские дукаты из своих золотых копытец? Видимо, этот вопрос волновал и молодого человека.

– Вот теперь-то мы проверим! Если это так, то, клянусь небом, я стану самым богатым принцем Содружества!
– и весело, по-ребячески, засмеялся. А за ним с готовностью засмеялась и вся окружавшая его толпа блестящих молодых людей, которые хоть и были одеты попроще, но и у них на поясах красовались изящно инкрустированные шпаги, а на пальцах - золотые перстни-печатки. Они явно были не из простолюдинов.

Чернобородый помощник Рольфа тем временем накинул веревочный аркан на тонкую белую шейку лани и крепко держал её, чтобы принц смог её осмотреть вблизи.

При слове "принц" сердце Феи забилось так, что у неё перехватило дыхание и потемнело в глазах. И дело было не только в воспоминании о ЕЕ Принце. Но и в том, что она впервые видела НАСТОЯЩЕГО принца, можно сказать, в действии: окруженного сворой раболепствующих слуг, при шпаге, атлетически сложенного и мужественного. Ведь, в общем-то, людей за все 10 000 лет своей жизни Фея видела только эпизодически, количество их можно было сосчитать буквально по пальцам обоих рук, а уж человеческих принцев во всем их великолепии, - ни разу.

– Красавица, нечего сказать!
– довольно цокнул языком принц.
– А ну-ка, посмотрим, сколько эта коровка даст нам молочка...

Глаза Феи расширились от ужаса, потому что черноволосый юноша, недолго думая, достал из-за пояса короткий хлыст и со всего размаху ударил лань по левому боку. На белоснежной драгоценной шкурке лани тут же образовался уродливый кровавый след. Бедное животное жалобно вскрикнуло от боли и дернулось было в сторону, но аркан, который держал в крепких мозолистых руках чернобородый слуга, удержал её и крепко натянулся на шее, так что лань захрипела от удушья. Её глаза, едва не выпадая из орбит от испуга, налились кровью. Но удар достиг цели: животное несколько раз ударило своими копытцами о землю. Однако никаких дукатов из-под них не посыпалось...