Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
Мастер вздрогнул. Он подумал о свирепом Лайтенвуде, возненавидевшем драконов и чуть не уничтожившем Смерка, вспомнил о конюхе Джеймсе, про гибель которого сказал тогда лорду Уинстон. Неужели невозможно вернуть к жизни хотя бы одного из них?..
Мастер открыл глаза и повернулся к Фаэтону.
– О великий Фаэтон, дракон Склона Мира, – начал он. – Вы, наверное, удивитесь этому, но я выбрал другое желание. Я не буду просить у Склона Мира возвращения драконов. – При этих словах его товарищи невольно вздрогнули, и даже Фреммор и его лорд, которые стояли подле Фаэтона, замерли, нимало поразившись услышанному. – Вместо этого я хотел бы попросить у Склона то, что гораздо важнее, по моему мнению.
Уоллфрид бросился к Мастеру и крепко обнял его, никак не ожидая таких слов от него. Но Фаэтон прикрыл узкие глаза и сложил крылья.
– Твоё желание благородно, Мастер, – начал дракон, – но я не могу ручаться за него. Это возможно, но хватит ли энергии у Склона, ведь вернуть к жизни человека – самая сложная задача на свете. Но я никогда не слышал о подобных случаях. Склон Мира и раньше исполнял желания, но не настолько сложные и только для его обитателей, где его силе не мешала отрицательная энергия вашего мира. Твоё же желание предполагает выход этой силы за пределы своего обитания и соприкосновение её с энергией земного мира, поэтому я не могу вам сказать, исполнится оно или нет, поскольку силе Склона предстоит очень далёкий путь для выполнения твоего желания, Мастер. Но в любом случае воскресить из мёртвых ты можешь лишь одного из тех, кого ты назвал мне, поскольку Склон Мира может исполнить лишь одно желание, и если ты попросишь воскресить обоих, он воскресит – или не воскресит – только того, имя которого ты произнесёшь первым.
Фаэтон умолк. Квин подошёл к нему и, косясь на удручённого Мастера, заявил:
– Не слушайте его, Фаэтон, у бедняги помутился рассудок от созерцания всего великолепия вашей обители. Мы все хотим возвращения драконов. Да, Мастер? – сердито глянул на него офицер.
– Нет, Квин, – отрезал тот, заставив итальянца схватиться за сердце. – Мы не должны игнорировать чувства тех, кто потерял своих друзей. Драконы вернутся, но не сейчас. И было бы очень легко их вернуть, просто пожелав этого у Склона. Но последствия были бы ужасными. Что с того, что драконы вернутся? Их уничтожат, если это случится. Поэтому прежде всего нужно изменить отношение к ним людей.
– Так давай пожелаем у Склона изменить их отношение к драконам! – обрадовался Квин.
– Нет, и этого мы делать не станем, – возразил ему Мастер. Золотой дракон, Фреммор и лорд Вейсголлвилд внимательно слушали его, сохраняя молчание. – Этого мы можем и сами добиться. Мы не можем лишь вернуть к жизни тех, кто нам дорог. И это я говорю не за себя, а за Уоллфрида с Уинстоном, которые потеряли своего друга – конюха Джеймса. И я хочу вернуть им его. Фаэтон, сделай так, чтобы Джеймс снова был жив.
– Обратись к Склону Мира, – велел золотой дракон. – Он, а не я управляет царством мёртвых.
– Мастер, не делай этого! – протестующе воскликнул Квин, но Мастер его не слушал. Он стал на колени, глядя с холма вниз, на тот самый его склон, который и носил имя Склон Мира, как и вся местность вокруг него, и, прижав ладони к земле, закрыл глаза и произнёс:
– О Всевеликий Склон Мира! Выслушай моё желание: пожалуйста, верни жизнь тому, кто безвинно погиб в горящем лесу Сандерленда. Его зовут Джеймс, а его друзья, Уинстон и Уоллфрид, очень скучают по нему и не могут представить себе жизни без него. И если это в твоих силах, Склон Мира, сделай так, чтобы конюх Джеймс вернулся к ним…
Он умолк, с надеждой глядя вниз на склон. Замер в ожидании грома и молний Квин, замерли, ожидая увидеть в ту же секунду перед собою живого Джеймса, и Уоллфрид с Уинстоном.
Так прошла целая минута, а затем разноцветные драконы, резвящиеся среди облаков, и те, которые бегали, играя, по долине, издали вдруг единый громкий крик на все голоса, который эхом разнёсся по воздуху, и в него влился громогласный рёв Фаэтона. Видимо, это означало, что сила Склона Мира вышла наружу и заполнила собою пространство, заставив драконов закричать – то ли от боли, то ли от счастья.Напуганные драконьими криками и рёвом Фаэтона товарищи тесно прижались друг к другу. И лишь когда спустя несколько секунд всё кругом утихло, Мастер отважился спросить у Фаэтона:
– Великий Фаэтон, что означал этот крик?
Золотой дракон склонил голову и загадочно поглядел на человека.
– Думаю, ты и сам знаешь ответ на свой вопрос.
Мастер хотел было сказать, что не знает этого ответа, но Уоллфрид кивнул ему и произнёс:
– Склон Мира исполнил твоё желание, Мастер.
– Но если так, то где же Джеймс? – недоумённо спросил Мастер, обратившись к Фаэтону.
Вместо ответа золотой дракон опустил голову на длинной шее, и с неё, как с горки, съехал конюх Джеймс, – правда, с немного озадаченным видом. Он был совершенно цел и невредим, вот только не понимал, где он находится и как попал сюда. Встав на ноги, он сразу же увидел стоящих рядом с Фаэтоном Фреммора и Вейсголлвилда. С криком отшатнувшись от них, он бросился было прочь, но сразу же налетел на Мастера, который удержал его от попытки к ненужному бегству, поймав за руки.
– ДЖЕЙМС!!! – разом вскричали Уоллфрид и Уинстон, бросившись к нему со всех ног. – Милый Джеймс! Ты живой!!!
Крепко обняв изумлённого и быстро озирающегося по сторонам конюха, с испугу ничего не могущего понять, они гладили его по голове и плечам, целовали и не отпускали объятий. Особенно рад был Уинстон, ведь на его глазах свершилось непостижимое для человека чудо, и он готов был броситься в ноги Фаэтону и благодарить его за это, готовый даже предложить ему себя в качестве вечного раба в благодарность, словно это Фаэтон, а не Склон Мира исполнил желание Мастера и их всех.
Джеймс был рад Уинстону, хоть и не понимал, отчего он так радуется, ведь о своей смерти конюх не помнил, так же как люди не замечают, как засыпают. И он совершенно не знал того молодого человека, который обнимал его сейчас вместе с Уинстоном.
– Уинстон, что случилось и где мы? – выпалил Джеймс, озираясь кругом. – Драконы… Мы что, оказались в зоне отчуждения? И почему я вижу сейчас вон там Великого Фреммора и какого-то господина во фраке? Что это, видение, или взаправду всё?..
– Джеймс, – улыбаясь, ответил Уинстон. – Мы с тобой на Склоне Мира из легенды, помнишь? И то, что ты видишь сейчас, – вполне реально: и Великий Фреммор, и его лорд Вейсголлвилд, и драконы, один из которых привёл нас сюда, и, загадав желание Склону Мира, мы воскресили тебя. Ты ведь погиб в лесу от копья, помнишь? Я тебя там захоронил, а потом нашёл всадников на сером драконе… Впрочем, это долгая история.
– Я… погиб?.. – недоумённо уставился Джеймс на друга. – И снова ожил?.. Что-то я не припомню ничего этого.
– Мы всё тебе расскажем, Джеймс, – подошёл к нему Мастер. – Только обещай, что спокойно нас выслушаешь и смиришься с тем, что услышишь сейчас. И не надо падать на колени перед Фреммором, – добавил он, заметив, что Джеймс, поверив в реальность всего происходящего, попытался это сделать, поскольку, в отличие от Уоллфрида, не умел вступать с Первым слугою в мысленный контакт.
В ответ на просьбу Мастера Джеймс согласно кивнул, всё ещё с подобострастием косясь на Фреммора, который, казалось, не обращал на происходящее никакого внимания, словно и не видел Джеймса.