Непознанный мир (цикл повестей)

– Нет-нет, Дорнтон, Дорнтон, перестань. Ты ни в чём не виноват передо мною, но, видишь ли, я и сам не знаю, почему хочу туда поехать. Но я не скажу даже тебе, что это за место, и не упрашивай меня. Ты увидишь всё сам, когда мы приедем туда.

Старый дворецкий вздрогнул и с удивлением прошептал:

– Вы… берёте меня с собою, сэр?

– Да, Дорнтон, – тихо ответил граф. – Я уже говорил ранее, что бы ты сделал со мной, если бы я открыл тебе эту тайну, но я поклялся себе, что даже ради тебя не скажу об этом никому ни до, ни после моей поездки. Но тебя я беру с собой. Будешь править лошадьми вместо кучера, а я буду указывать тебе, куда ехать, и вдвоём мы прибудем туда. Тогда-то ты всё и узнаешь.

Когда коляска была подана, молодой граф велел ехать по извилистой тропке в объезд владений его и Лайтенвудов. Путь им предстоял не такой уж и близкий, как поначалу думал Джереми, однако трудностей он и не боялся.

Спустя полчаса они были на месте. Дорнтон, ещё пятнадцать минут назад догадавшись, куда они едут, остановил экипаж и заявил, что ни в какую не поедет дальше, однако Джереми довольно строго приказал ему ехать. Переубедить старика оказалось непросто, но всё же спустя пять минут после довольно нелицеприятного для Дорнтона разговора с ним его хозяина, дворецкому пришлось сдаться и продолжить путь. У Джереми было тяжело на душе за причинённую обиду старику, но он был твёрд в своём решении как никогда. И только теперь почувствовал, насколько сильно его влечёт к этому месту.

И вот сейчас перед ними открылась жуткая картина. Джереми даже привстал, ошеломлённый ужасным зрелищем, а Дорнтон с невыразимым отчаянием в глазах застонал и отвернулся. Он не мог больше вынести увиденного. Даже пара их лошадей, почуяв кровь, тревожно ржала и переступала копытами, горя желанием поскорее убраться отсюда.

Они увидели поле. Прекрасное доселе поле, по которому так любили прогуливаться все без исключения лондонцы, начиная с аристократии и заканчивая простолюдинами. Оно было оск-вернено и уничтожено. Конечно, тела погибших, которые были более-менее целы, ещё утром убрали отсюда, включая обломки кареты и останки их лошадей, но пропитанная кровью и усеянная обломками мечей и стрел земля напоминала им сейчас обо всём ужасе произошедшего здесь этим утром.

Джереми ступил на мокрую от крови почву и, сделав пару шагов по окровавленной и наполовину сожжённой траве, приметил неподалёку чьи-то измазанные кровью туфли, а чуть далее – фрагмент кисти руки и клочок искрящейся ткани.

Графу стало не по себе. Он почувствовал тошноту, подступившую к самому горлу, и вдруг услышал позади себя какой-то шорох.

Он обернулся. Дорнтон, спрыгнув с козел и присев на корточки, ворошил в траве пальцами рядом с лошадьми, будто пытался что-то отыскать или нащупать. Наконец он отнял руку, и Джереми увидел зажатый в его ладони медальон Первого слуги Фреммора. Он был весь покрыт грязью и коркой от спёкшейся крови. Дорнтон принялся старательно чистить его краем своей ливреи, но, не дочистив до конца, прислонил к своим губам, а затем и к груди, и горько зарыдал.

Джереми поспешил к старику и, обняв, поднял его с колен.

– Что такое Дорнтон? Ты вспомнил Стейшера? Или дело в другом? Отчего ты плачешь?

В ответ старик зарыдал ещё отчаянней.

– Сэр, – произнёс он. – Зачем… зачем мы сюда приехали?..

Молодой граф не знал ответа на этот вопрос. Он и сам хотел бы знать, зачем. Но судьба в этот день распорядилась так, что ответ не заставил себя долго ждать.

– Ладно, прости меня пожалуйста, Дорнтон, я… я поступил глупо… – произнёс Джереми. – Поехали домой, здесь нам больше нечего делать.

Окинув напоследок скорбным взглядом поруганную землю, молодой граф неспешно напра-вился к коляске. Но тут вдруг его заставил обернуться истошный, но вместе с тем полный благоговейного трепета возглас Дорнтона:

– Глядите, сэр, это же… Великий Фреммор!

Джереми обернулся. Вдали, на самом горизонте, маячило какое-то туманное марево. Но оно было настолько далёким, что разглядеть что-либо подробнее при помощи одних только глаз было совершенно невозможно.

– Брось, Дорнтон, это просто облако. Поехали домой.

Однако старый слуга остался стоять на месте словно прикованный. Он неотрывно глядел на горизонт и что-то бормотал себе под нос в неподдельном страхе.

– Дорнтон, хватит божиться, – раздражённо произнёс граф. – Даже если это твой Фреммор, нам всё равно не стоит тут задерживаться. Уже поздно, и мне совсем не улыбается остаться здесь на ночь.

И тут случилось неожиданное. Когда граф, не дожидаясь Дорнтона, уселся в коляску, лошади вдруг разом заржали, сорвались с места и понесли экипаж по осквернённому полю. Дорнтон спохватился и помчался вдогонку. Джереми в панике звал дворецкого и пытался в бешеной тряске добраться до вожжей, чтобы самому попробовать остановить взбесившихся животных.

Но лошади несли как сумасшедшие: даже крики графа «тпру» не помогали. Через несколько секунд после погони запыхавшийся Дорнтон, ни на йоту не догнав коляску, сдался и, осев на землю, стал проклинать и лошадей, и себя, и свою старость. А молодой граф всё никак не мог добраться до козел, и от сильной тряски уже несколько раз падал на пол. И тут произошло нечто необъяснимое: рядом с бешено несущимся экипажем пронеслось что-то ослепительно белое, словно снежный буран, затем раздался хриплый вскрик Дорнтона, и граф, поднявшись и с трудом удерживая равновесие, увидел невероятное.

Его коляску вместе с лошадьми бешено кружило на одном месте, постепенно поднимая над землёй. А белый вихрь застил собою всё пространство, вращая экипаж, и граф не решился прыгнуть, поскольку земли уже не было видно за этой густой молочно-белой пеленой.

Где-то внизу вновь раздался вопль Дорнтона, который звал хозяина и кричал что-то про Первого слугу, а потом коляску вдруг сильно тряхнуло, и Джереми ощутил сильный удар по спине, а затем услышал рядом с собой возглас дворецкого, полный отчаянного ужаса: «Белый дьявол! Я не отдам ему вас!» Но граф уже почти не понимал, что происходит. Он лежал поверженным на полу своей коляски и не мог больше выносить всего этого хаоса. И, из последних сил вжавшись в пол, он потерял сознание.

====== Часть 1, глава 3. Иной мир ======

…Он с вечера крепко уснул

И проснулся в другой стране.

А. Блок.

Лязг стали о сталь ворвался в его опустошённый мозг подобно оглушающей боли. И эта боль не заставила себя долго ждать. Молодой граф схватился за голову, не решаясь открыть глаза, ибо подумал, что всё это ему только приснилось. Он застонал и тут же услышал подле себя тихий, встревоженный голос:

– Сэр, как вы?

Чья-то рука легла ему на плечо. Джереми попробовал пошевелиться, и, к его великому облегчению, новой боли к уже имеющейся головной у него не прибавилось.

Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на каменистой земле лицом вниз, а вокруг со всех сторон раздаётся фырканье лошадей и всё тот же лязг стали, только уже гораздо отчётливей: сознание постепенно возвращалось к нему.

– Я помогу вам, сэр. Вставайте… Вот так.

Его подхватили под грудь и осторожно приподняли над землёй. Джереми узнал голос Дорнтона, но в нём слышалась такая сильная тревога и такой страх, словно они были сейчас в большой опасности.

Джереми с трудом сел и поднял голову.