Непознанный мир (цикл повестей)

Искать хозяина в таком море всадников и их драконов было попросту бесполезно, и Дорнтон, тяжело вздохнув, побрёл было назад, как вдруг совсем неподалёку от него один из драконов резко подпрыгнул, зависнув в воздухе над головами остальных, и громко взревел. Старик пригляделся – и узнал Дьюи, дракона Джереми!

Дорнтон опрометью кинулся было навстречу, но Дьюи сам рванулся к нему, в два счёта оказавшись рядом с дворецким, и с шумом приземлился, довольно урча.

С его седла спрыгнул Джереми, закованный в доспехи, и с мечом в правой руке.

Воткнув меч в землю, он подбежал к Дорнтону.

– Сэр, как же я рад, что вы ещё не улетели! – обрадовался старик. – Но… почему вы не разбудили меня, уходя?

– Прости меня, Дорнтон, – повинился граф. – Но меня подняли раньше обычного, а ты так сладко спал, что я не посмел тебя будить. Хорошо, что я увидел тебя – твоя белоснежная пижама ярче, чем даже солнце. Но сейчас прибудет монарх, и мне нужно быть на месте. Я веду в бой ветвь Ансерв вместо тебя, а его величество – Анкраун.

Но тут где-то в стороне раздался призывный зов рога, и Джереми, спохватившись, произнёс:

– Всё, мне пора, Дорнтон. До встречи сегодня. Я привезу назад победу! – уверенно добавил он и, быстро вскочив на спину Дьюи, поднял дракона в воздух.

– Удачи вам, сэр! – крикнул вслед Дорнтон. – Возвращайтесь поскорее!

Джереми сделал прощальный жест рукой, бросив последний взгляд на слугу, и взвил Дьюи ввысь.

Дорнтон увидел, как почти тут же вслед за ним в небесах промелькнул белый дракон монарха. Джастин О`Краун, сверкая из-под тяжёлых доспехов королевскими одеждами белого, алого и оранжевого цветов, гордо сидел в седле, держа в правой руке меч покойного Арсента. Накануне он обратился к почившему дворецкому в молитве с клятвой выиграть битву во что бы то ни стало ради его памяти и окончательной мести за него. И теперь эта битва станет делом чести для монарха и его священным долгом! И всё войско это понимало, и готово было сражаться до последнего издыхания, чтобы подарить Гулсену победу.

После того как рогу монарха ответил рог Джереми, драконы стали подниматься в небо. Дорнтон с восхищением глядел на это зрелище и жалел, что не может вот так же взлететь под небеса вместе с остальными.

Флёр не предупредили о предстоящем сражении. Монарх решил, что хватит унижаться перед ней, посылая послания словно королеве, униженно прося её оказать им милость и ответить на предложение помериться силами. Хватит. Эта чужачка должна, наконец, получить то, что ей причитается, если у неё не хватит разума сдаться. Да и воюет она не по правилам, используя силу тех, кто никогда не являлся её последователями и кто испокон века существовал в Гулсене – грифонов. Да, конечно, грифоны глупы, легковерны, и их легко обмануть. Но рано или поздно и они должны понять, что Флёр их обманывает, используя их как исключительно боевую силу, не считаясь с их интересами, и если бы королевство Гулсен покорилось ей, она не стала бы делить его с грифонами. Зачем же делиться властью с теми, кто ниже и глупее тебя? Конечно, грифоны не согласились бы с таким утверждением и разорвали бы Флёр на куски. Но сама француженка, похоже, об этом и не догадывалась. Знай она это, ни за что не посмела бы развязать войну и держалась бы подальше от грифонов, мечтая попасть назад на Землю. Но её властолюбие сыграло с ней, как мы позже увидим, жестокую шутку, и дружба с грифонами оказалась для неё роковой.

Флаги обеих ветвей и большой гербофлаг Гулсена уже высоко реяли над огромной драконьей армией.

Монарх и Джереми летели впереди с флагами Анкрауна и Ансерва. Они держали курс на то же самое место, где бились в прошлый раз. Однако уже на полпути до цели Джереми, подлетев к монарху, выдал опасение, что грифонов там нет, а значит, нужно лететь на восток – на территорию их обитания.

К его изумлению, монарх ужаснулся от этой мысли, сказав, что в этом случае им придётся биться не с несколькими стаями, а с целой популяцией птицельвов, ибо грифоны – очень сплочённые существа, и чем их больше, тем организованней и безупречней их действия. Этого нельзя допустить, ответил монарх. Тем более, что если на их территорию посягнёт такое огромное количество людей и драконов, степень их ярости будет невозможно себе представить. Поэтому следует вернуться на место прошлого боя. Там теперь пепелище от сожжённых драконом монарха останков их воинов, а грифоны очень любят именно такие места – горячая земля, дым и зола притягивают их по неизвестной причине. И там вполне может оказаться и Флёр.

Подумав, Джереми согласился с мнением монарха и продолжил свой путь.

Через полчаса они достигли места предыдущего сражения. Земля здесь уже остыла, и на выгоревшем поле действительно сидели грифоны. Они с наслаждением катались по земле словно кошки, и зарывались в золу по самую шею. Вероятно, это для них было чем-то вроде пляжа.

– Мерзкие твари, – процедил монарх, зависнув на своём драконе над пепелищем. – Как же они глупы и беззаботны. Даже не видят, кто у них перед носом…

– Ваше величество, – прервал его Джереми. – Вас разочаруют мои слова, но это… не войско Флёр. – И, когда монарх вопросительно взглянул на графа, продолжил: – Их здесь совсем мало и они, похоже, вовсе не собираются на нас нападать.

И тут словно бы в подтверждение его слов один из грифонов поднял морду вверх и, заметив зависшего высоко в небесах грозного дракона, заверещал и, неуклюже скача по золе, принялся удирать, торопливо расправляя крылья. Остальные грифоны тоже всполошились и, гонимые инстинктом стаи, один за другим стали взлетать вслед за первым, низко планируя над землёю, и с жалобными криками удалились на восток.

– Это были мирные грифоны, – уточнил после созерцания происходящего Джереми, взглянув на ошарашенного монарха. – Они просто здесь, э-э-э… отдыхают. Они не участвовали в сражении и не были в войске Флёр ни в первой, ни во второй битве. Иначе бы они незамедлительно напали на нас, а так они нас просто боятся.

Джастин О`Краун глубоко вздохнул.

– Тогда, – сказал он сокрушённо, – нам придётся последовать за ними.

– Это верное решение, ваше величество, – согласно кивнул граф, и вместе с монархом отдал приказ войску Гулсена следовать за ними на восток, в обитель грифонов.

Дорнтон не мог сидеть сложа руки – вчера вечером он поклялся себе в нарушении своей клятвы. Как же это страшно звучит! Великий Фреммор, несомненно, покарает его за такое безрассудство. Но сейчас старый слуга считал бОльшим безрассудством своё бездействие. И твёрдо решил отправиться вслед за своим господином. И готов был на всё, даже на смерть, если она поможет сохранить жизнь его хозяину.

Гулсенскасл опустел – в нём остались только женщины, дети, больные и немощные. А это означало, что даже если они и попробуют ему помешать, ничего из этого не получится.

Решив первым делом выбрать для себя достойного «скакуна», – не чету Винторогу, – Дорнтон, спешно облачившись в доспехи и взяв своё копьё, со всех ног помчался к загонам. Он даже не позавтракал, оттолкнув одного из лакеев, принёсшего ему кушанье в спальню, когда Дорнтон уже оделся. Тот только изумлённо посмотрел ему вслед, но догонять не стал, поскольку бегать уже не мог по причине своей глубокой старости, которая послужила сегодня основанием для того, чтобы остаться во дворце, а не идти в бой, как все остальные его товарищи ненамного моложе его. Поэтому лакей лишь с укоризной покачал головою, глядя вслед сумасбродному старому англичанину.

Примчавшись к загонам, Дорнтон стал метаться от одного к другому, ибо каждый, куда бы он ни заглянул, был пуст, и даже загон Винторога – видимо, даже его кто-то взял сегодня в поход на грифонов. И всё же, наконец, в одном из загонов старик обнаружил то, что ему было нужно.

Угрюмый коренастый дракон тёмно-коричневого окраса, сонно моргая полузатянутыми плёнкой глазами, лениво встряхивал густой белой гривой на холке, томно растянувшись во весь свой гигантский рост на соломенной подстилке. Увидев Дорнтона, он с лёгким любопытством приподнял голову, но тут же, шумно выдохнув, опустил её снова, не обращая на человека больше никакого внимания.