Непростая работа - горшки обжигать 4

– И что, — интересу малого не было пределов, — часто её используют солдаты?

– Ты что?! — посмотрел на него, как на несмышлёныша, ветеран, но быстро осознал, что не так далёк от истины и понял его интерес. — Нет. Мы ж хоть и простые сапоги, а разумеем, поди, что у главы дел выше крыши, — рубанул он себя по горлу. — Поэтому и не пользуемся сей прерогативой, — и, чуть подумав, добавил: — Ну разве что только в самых крайних случаях можно, а в остальном начальству пороги отбиваем. Да ты ж ещё заслужи её, эту награду, — осадил немного разыгравшееся воображение новичка он. — На перечёт одной руки можно назвать бойцов с полка, кто имеет эту возможность.

– Так трудно её получить? — посмурнел лицом новичок.

– Вот ответь мне только честно: какой солдат без залётов служит? — наклонился к нему поближе бывалый, пахнув табаком.

– Ммм, — всерьёз озадачился молодой боец. — Дисциплинированный?

– Неверно, — ничуть не расстроился недогадливости своего собеседника ветеран, покачав головой. — Странный или неправильный, — поделился он житейской мудростью.

– Отчего так? — удивился неожиданному ответу малец.

– Ну вот смотри на себя и сверяй, — предложил ему метод ветеран. — Выговоры за внешний вид были? Только честно.

– Естественно, — даже немного обиделся малой. — Куда без них на первых порах?

– Вот, - протянул со значением бывалый.
– Считай уже косяк есть, а как только они станут систематическими, так сразу в залёт запишут, - ткнул в грудь новичку он трубкой.
– В самоволку бегал?

– Нет, — замахал руками зелёный, открещиваясь от подобного, как от ладана чёрт.

– Значит, побежишь, — многозначительно предрёк бывалый, сделав новый затяг. — Нежизнь у нас зело долгая, скучно станет — чудить начнёшь. Откуда недалеко и до первых серьёзных промашек да косяков.

– Понял, — принял во внимание наблюдение своего более опытного товарища новичок.

– Но ты не дрейфь, — успокоил его старик. — Не с первой сотни, так с пятой или шестой, а может, и с десятой, но получишь свою желанную награду. Правда, не за службу, — вновь сумел ошеломить своего собеседника он. — А, скорее всего, за подвиг. Благо возможностей для личной доблести у нас с лихвой имеется, — заметив, что табак приказал долго жить, ветеран приступил к туалету трубки и начинке новой порции. — К тому времени и понимание её ценности придёт, и место Костяна в твоём посмертии, и вес его свободного времени. Поймёшь, как решать свои трудности без привлечения высоких лиц, и многое другое.

– А вот мне говорили, — перешёл на ещё одну животрепещущую тему малец, — что век наш хоть и долог, но конечен.

– В «яслях», что ли, о том поведали? — спросил ветеран. На что получил утвердительный «Угук». — Это нормально. Ничто не вечно. Смерть, вон, постоянно говорит всем и каждому, что и он сам когда-нибудь кончится. Брешет, поди. Ну сам посуди, как смерть может взять и сгинуть? — задал он вопрос своему собеседнику, а тот лишь почесал нос и смущенно пожал плечами. — Вот и я говорю, что не бывать такому никогда. Скорее всего, он имеет в виду свою отставку с поста Главы Плана, но и тут заковырка есть — нет достойных преемников. Нет, аватары ребята, конечно, хорошие, но не то. Понимаешь?

– И как же понять, когда придёт твоё время? — вопросы внутренней кухни родного Плана мальца пока не заботили. Не дорос ещё. Ему по душе были нюансы нынешнего положения, всё же не каждый день удаётся разговорить старших коллег.

– А как в сторону пятого легиона потянет, — увидев немой вопрос на лице младшего товарища, ветеран пояснил: — Ну, тот, который носит звание «Вечный Караул», так и поймёшь.

– А можно нескромный вопрос? — продолжил лоббировать острую тему малец.

– Да, немного тянет, — предупредил его типичный для этого момента интерес старший и глубоко затянулся.

– А как догадались? — неподдельно удивился зелёный. — Неужто менталист? Или через энергию смерти смог считать? — подался он вперёд, сверкая взором горящим.

– Хех, — широко улыбнулся бывалый и ненарочно дыхнул тонкую струйку в лицо своего собеседника. — Нет, я, увы, такими талантами не обладаю, — покачал он головой и воздел трубку вверх. — Опыт. Молод ты ещё, как дорастёшь до моих седин, так и поймёшь, — туманно пояснил старший. — А если по правде, то я тоже был таким же несмышлёнышем, и мне также объясняли простые истины.

– И вопрос этот вы тоже задавали, — уяснил наконец простую истину новичок.

– Так точно, — на чём разговор подошёл к завершению. Минут тридцать так и сидели они, переводя дух и думая о своём. — Ладно, — поскрипывая суставами, в раскорячку поднялся ветеран. — Хорошо посидели, — прочистил он свою трубку и запихнул её обратно на своё должное место. — Но пора и честь знать.

– Угу, — резво подскочил малой. — Угольки сами себя не зачистят.

Подобные разговоры между братьями (и сёстрами, но у них там свои темы) по посмертию являются негласной традицией Дома Скорби, всё же лишь единицы могут сразу осознать тот пласт информации, который на них быстро выливают няньки или мелькающий среди граждан. Он происходит не только в армии, но и в среде ремесленников, администрации, офисах и просто между добрыми (и не очень) соседями. Сей разговор является некоей формой социализации и сплочения среди немёртвых, когда старый и опытный товарищ разжёвывает тонкие моменты и прочие нюансы для молодого комрада.

Впрочем, надлежит и мне вернуться к основной канве. Прошло четыре месяца с начала той катастрофической волны, за это время была предпринята ещё одна попытка вторжения малыми силами. Но её вовремя успели пресечь бойцы из перевалочных пунктов, открыв тем самым три новых участка боевых действий. Не без потерь, конечно, но смогли они отразить нападок, отчего у меня увеличилась должностная нагрузка, приписали расположившийся рядом новый участок обороны. Поэтому, как только появилась возможность, так сразу и направился к дополнительной точке дислокации. Эх, надо бы подчинённых набрать, но где найти толковых — вот вопрос. Ладно, покамест и сам справляюсь, а как припечёт, так и подорвусь, но кандидатов всё же наприметить стоит.

Где-то с месяц потратил на притирку с новыми товарищами и исполнение должностных обязанностей на вверенной мне территории. За этот период худо-бедно удалось познакомиться с комсоставом (в лицо узнаю, и ладно), ознакомиться с обстановкой на новом участке, составить докладные записки о прошедшем мордобое и присмотреться к бойцам, авось среди них найдётся толковый индивид. Мечтам моим, увы, не суждено было сбыться, ибо всех подобных ребят и девушек уже успели порасхватать ретивые чины, а горбатиться на оснаба, который у многих ассоциировался с инспекторно-судейским органом напополам с карателем, что-то желающих не было. Берзгуют-с.

Не знаю, почему сложилась подобная репутация у нашей специальности. Загадка. Всё же мы, как и контрразведчики, смершевики и прочие чекисты с инквизицией, не имели тех полномочий, что приписывает народная молва. Вся задача аналогичных структур состоит в сборе информации, доказательствах и максимум задержании (эксцессы во время этого происходить могут. Редко), но никак не в вынесении приговора. Эта задача лежит на плечах военно-полевого суда (в некоторых случаях дела рассматриваются и трибуналом), именно он после ознакомления с перечнем доказательств выносит свой вердикт. Так что мы являемся этакими коллегами с гражданскими сыскарями-операми, но никак не теми, чей образ кто-то столь старательно лепит, типа «суровый чекист, пёс режима, расстреливающий без суда и следствия». И кому только в голову такая ахинея пришла? Но образ красочный и запоминающийся. Тут спору нет.