Нерозначники

Инесса скучающе глянула на свои ногти и взялась объяснять, какой в ателье уклад.

Лека вполуха слушает, достала свёрток из сумочки и развернула бережно на столе ткань. Сама будто безучастная, ладошкой небрежно материю разгладила, а Инесса только глянула, враз ахнула. Смотрит и глаз отвести не может.

Да и то сказать, удивительное полотнишко Лека принесла. Непростая ткань, на Земле такую пока не знают. На цвет она голубенькая, и такая яркая и насыщенная, словно камень лиамбелит. Ощупаешь -- шёлк не шёлк, но гладенькая, из рук выскальзывает. Сама ткань, будто живая -- глянешь, а она словно вздрагивает, и рябь по ней пробегает, точно по водной глади от ветерка. И всё в ней отражается, как в воде. Лицо Инессы так и заколыхалось на полотне, то вытягиваясь овалом, то расплываясь и размываясь.

– - Вот и выкройки, эскизы, -- суетно доставала Лека папки, а тут ещё и вымахнула толстую пачку игнишек.
– - Сто тысяч рублей хватит?

У Инессы в ателье сроду таких денег за пошив платья не предлагали, даже и десятой части. Ей бы удивиться и для верности самой игнишки ощупать, а она и не повернулась -- так её, слышь-ка, полотнишко притянуло. Ох и обзарилась на материю-то! Немножко очнулась и с расспросами подступилась. Мол, что за ткань такая удивительная, какими мастерами делана и где купить можно?

Лека знай в сторону уклоняется. Потом, правда, смилилась. Так уж и быть, говорит, расскажу, где достать можно, если по моим мыслям платье сошьёте. И главное условие поставила.

– - Узнала я про одну вашу мастерицу, -- сказала она.
– - Мне на неё подруга указала. Такая прямо умелица!
– - ну и про Талю обмолвилась. Тут же и запросила: -- Пускай Таля мне платье сошьёт.

Услышала Инесса, что условие пустяшное, обрадовалась и скоренько деньги в сейф упрятала. А про то и забыла, что Тали на работе нет, выглянула в пошивочную, а та только-только к столику своему присела. Подбоченилась начальница, вид на себя суглобый напустила и поманила Талю:

– - А ну, пойди сюда, дорогуша!

Таля обмерла вся. Подумала, что под наказание попала. Так и вошла в кабинет: взгляд жалостливый, прям до сердца добирает.

Леку -- для неё Лену, конечно, -- и не узнала вовсе. И то верно, Лена в деревне не очень-то красоту чтила, косметику и вовсе не признавала. Самой грязнулей ходила. Волосы косматые держала -- где на грубые заколки небрежно приберёт, а то они и вовсе кудлато развиваются. А в одежде -- зимой валенки и телогрейку старенькую оденет, а летом сапоги резиновые и платье рванное, и будто других вещей не знает. Тындой, одним словом, и жила. А тут, вишь, какая перемена...

А Лена, как только Таля появилась, с места подскочила, кинулась навстречу и кричит:

– - Талька! Неужто не признала?!
– - и давай обнимать её и в щёки целовать. Повернулась к начальнице и говорит взахлёб: -- А я-то думаю, не та ли эта Талька! Мы с ней в одном лесу живём...

Инесса сразу сердцем посмякла. Вы тут, говорит, решите всё, а я пока в цеху побуду. Ну и оставила подруг одних.

Таля обрадовалась, конечно, всегда Лену добрым словом вспоминала, да и с дедом какая-никакая связишка. Но только ткань увидела, замерла над ней. Про всё на свете забыла. "Это просто чудо. Волшебство, -- как завороженная, думала она.
– - Так не бывает..." Осторожно к ткани прикоснулась, погладила ласково и сказала:

– - В жизни не видела ничего подобного. Ты, наверно, вечернее платье хочешь?

Лена знай посмеивается и цепочки на груди теребит.

– - Тут у меня на два платья хватит. Хочешь, и тебе будет?

Таля недоверчиво глянула и спросила:

– - Да нет... Дорогая ткань, наверно?

Лена вовсе смешную цену назвала. Стали они разные фотографии и рисунки смотреть и о своём разговаривать. Ну, Лена и поведала между делом, что в городе сейчас живёт, потому как кавалер богатый её нашёл...

– - Вот это платье хочу, -- нашла она то, что надо.
– - Только в талии нужно заузить.

– - Красивое платье, -- сказала Таля и спросила, к какому сроку сшить надобно.

– - Мне бы скоренько... в три дня...

Таля сразу сникла и говорит чуть не плача:

– - Не смогу я так быстро... У меня всё из рук валится...

Лена сразу и уцепилась.

– - У тебя что-то стряслось, да?

Таля помялась чуть, а всё же сказала:

– - Да тут один... Хочет, чтобы я замуж за него вышла.

– - Да ты что! А ты?

– - Не хочу-у за него!
– - и слезинки в глазах блеснули.

Лена растерялась, утешать взялась.

– - Ну, я не знаю...
– - недоумённо пожала она плечиками.
– - Он что, несимпатишный какой или, может, не богатый?

– - Очень бо-огатый. Да разве в этом дело? Не нравится он мне. Я ему так и сказала, и грубила ему. Даже толстым назвала. Просила, чтоб оставил меня в покое.

– - А он что?

– - Он... он прилип, и всё. Пугает... Маму, говорит, пожалей... Будешь... моей... женой...-- Таля и вовсе заплакала, и говорить не смогла.

Крепко Лена опечалилась, брови нахмурила, застучала ноготками по столу. Подождала, пока Таля успокоится, и попросила, чтобы она подробней рассказала.

После долго Лена думала, раскладывая в голове услышанное, а потом вдруг встрепенулась и говорит:

– - Слушай, надо нам вот что... Нужно ему показать, что ты... ну, скажем... девица лёгкого поведения...

– - Это ещё зачем?
– - удивилась Таля.

– - Ну, ты, Талька, совсем обдичала в этом городе! Ты же сама говоришь, что он высокого о себе мнения. Им, вишь, таким, непорочных подавай. Перед другими им, главное, себя в крутости явить... А ещё им "репродуктивная субстанция" нужна, и чтоб красавица стройная, и всё такое... Был у меня этакий -- знаю.

Таля лишь грустно улыбнулась.

– - Можно и твоего пиявистого богатея также отлепить. Как тебе идея?

– - Ничего, -- тихо сказала Таля.

– - Ты даже и не думай, идея, что надо. Тебе и делать-то ничего не придётся. Мой новый знакомый вхож в круги к богатеям, я всё про твоего Альберта вызнаю, не сомневайся. Кто он, что он, и всё такое. Потом и придумаем, что делать будем.

Лена заторопилась. Условились, что у Тали дома потом встретятся, на том и попрощались.

* * *

Уже этим вечером Лена и заявилась к Тале в гости.

– - Я всё про твоего ухажёра узнала, -- с ходу выпалила она.
– - Такой мерзкий тип! Сейчас расскажу -- упадёшь! Вот... Он этой ночью в ресторане будет, -- и назвала ресторанишек вовсе захолустный, где-то на отшибе города. Таля о таком и не слышала.
– - После восьми обязательно туда заявится... Я тебе тут кое-что одеть принесла...
– - и достаёт из сумки несообразное уж совсем.

Таля прям опешила, покраснела густо. Представила, что ей это одевать придётся... Сразу давай отнекиваться.