Невольница судьбы

Глава 23

Загадочная хозяйка

Пока шли в дом правящей семьи, Рэшма рассказала, как стала изгнанницей четыре года назад за то, что украла еду для больной матери. Я с трудом верила, что за это могут так наказать девушку. Ведь раньше у неё была семья, свой дом, любящие родители, а её приговорили к проституции. По-другому и не назовёшь тот образ жизни, который она вела.

— Сначала было страшно, больно и стыдно, — беспечно призналась она, будто речь шла о чём-то малозначительном, — но потом привыкла. Особенно больно трахаться с несколькими мужчинами одновременно.

— Одновременно? — со страхом переспросила я. Она кивнула.

Конечно, я не монашка и порой смотрела порнушку. Некоторые сцены возбуждали, другие вызывали отвращение, третьи — ужас и непонимание. Особую неприязнь я питала к эпизодам с анальным сексом. Как можно позволять мужчинам влезать в попку и орудовать в ней огромными членами? Мои подруги уже давно спали с парнями и рассказывали, что те любят посягать на попку. Подруги, которые разрешили парням добраться до неё, говорили, что вначале больно так, что на стенку хочется лезть. Я не понимала, зачем они соглашались на анальный секс, но сейчас уяснила, что порой мужчины не спрашивают разрешения.

Воспитанная в строгости родительского надзора, я так и не изведала интимных отношений с мужчинами. Отец грозился посадить в тюрьму каждого, кто покусится на мою девственность до свадьбы. А я знала, что денег и влияния на это у него хватит. Поэтому и не заводила тесных отношений. Ведь влюбиться так, чтобы пожелать выйти замуж, мне так и не пришлось. Подумав о Сэтмане, улыбнулась. Кто бы мог подумать, что моим мужем станет мужчина, похитивший меня из родительского дома? Узнал бы отец, убил бы нас обоих.

— Мужчины грубы и похотливы, — вывел из задумчивости голос Рэшмы. — Им всё равно, что женщине больно. Их заводят крики и стоны боли. Они удовлетворяют свою похоть, издеваясь всеми возможными способами. Порой бывает, что в благородных замках творятся немыслимые вещи. Мужчины правящих семей насилуют простолюдинок, устраивая оргии. Им доставляет удовольствие смотреть, как извивается женщина под напором их членов, как она молит о пощаде и плачет от боли. Они готовы разодрать понравившееся тело, чтобы на следующий день издеваться уже над другим.

Я сглотнула, вспомнив, как Арсэт приволок меня на растерзание своим дружкам. Как раздетую бросил на стол, и кто-то развёл мои ноги, чтобы изнасиловать. Мужчин было человек десять, а то и больше, и если бы не Сэтман, то сейчас я не понаслышке знала бы, каково чувствовать внутри себя несколько членов одновременно. Содрогнувшись, глянула на Рэшму, словно боялась, что она прочтёт мои мысли. Но она не заметила моей реакции и продолжала:

— Простолюдинкам сложно выживать в мире мужчин. Стоит лишь одному из правящих мужчин овладеть девушкой, а потом оставить её на произвол судьбы, как она становится доступной сексуальной игрушкой. Кстати, с твоей внешностью мужчины не выпускали бы тебя из постели. Сэтман знал, что будет, если он не женится на тебе. Он слишком благородный и добрый.

Я кивнула в подтверждение. Так и есть. Даже говорить об этом не имеет смысла.

Тут мы остановились возле большого дома, похожего на миниатюрный замок и разговор прекратился сам собой. Дом был в два этажа с мансардой, тремя башенками и окружён высоким каменным забором. Дома наподобие этого повсеместно красовались в центре города. Не всем правящим семьям дозволялось иметь свои земли и замки. Поэтому некоторые жили в городе.

— Пришли, — заявила об очевидном Рэшма. — Это дом сэра Роджиса Клесси и его жены — госпожи Айрис. Хозяйка добрая и поможет тебе с работой. Но вот хозяину лучше не попадайся на глаза. Поняла?

Снова кивнула: мол, поняла я, поняла. Знаю, что не зря она завела разговор о жестокости мужчин. Она, явно, что-то недоговаривала, но, кажется, хозяин этого дома привык видеть Рэшму в своей постели. Впрочем, это были лишь мои предположения. Но как бы там ни было, буду держаться от него подальше.

Рэшма постучала в ворота. Нам открыл худосочный юноша в белоснежной рубашке и синих брюках. Личико юное, нежное, как девичье. Черты лица тонкие, глаза выразительные. Чёрные волосы доходили до плеч, усиливая сходство с противоположным полом.

— Здравствуй, Рэшма, — заулыбался он, распахивая ворота. Увидев меня, принял серьёзный вид и, поклонившись, спросил: — Как о вас доложить, госпожа?

Прямо насмешка какая-то! Какая я госпожа, когда по положению в обществе ниже его в разы?

— Расслабься, Филиус, — засмеялась Рэшма и, ткнув в меня пальцем, заявила: — Это Ирина. Она простолюдинка, и замужем за Сэтманом Гирсэлдом. — Она впервые назвала Сэтмана полным именем. И, судя по выражению лица юноши, его имя здесь знали. — Теперь младший Гирсэлд изгой из-за того, что признал её своей женой. Ирине нужна работа. Спроси у хозяйки, сможет ли она помочь?

Юноша всё ещё с опаской, смешанной с благоговением, поглядывал на меня. Жестом он велел нам следовать за ним. Провёл на кухню и оставил.

Кухня меня очаровала: просторная с большой плитой посередине и рядом шкафчиков вдоль стен. Она была наполнена ароматами свежеприготовленной еды. На столах стояли корзины с овощами, в кастрюлях кипело аппетитное варево. Нас окружили любопытные слуги, и Рэшма тут же объяснила им кто я и по какому случаю забрела в этот дом.

Не успели все посмаковать эту новость, как на пороге появилась молодая женщина лет двадцати трёх. Грустные карие глаза на узком бледном лице делали её похожей на печального ангела. Стройная и высокая, в голубом платье из струящегося шёлка, она казалась мне воплощением грации и благородства. Чёрные волосы были уложены в высокую причёску, придавая образу величественности.

— Филиус мне сказал, что вы — жена Сэтмана Гирсэлда? — спросила она, обратившись ко мне на «вы». Я закивала, и она прищурилась, пристально изучая меня. — Неужели он отважился жениться? — с сомнением в голосе спросила она. — Никогда раньше не замечала за ним тяги к семейной жизни. Сэтман так старательно избегал женитьбы, что сейчас странно слышать, что он по своей воле решился на этот шаг. Да ещё и пошёл против законов общества!

Не зная, что ответить, я предпочла промолчать. И откуда она так хорошо осведомлена о жизни Сэтмана? Видимо, он немало времени проводил в замке Элуваруса, а то, может, и в этом доме, раз она знакома с ним. Только вот мне показалось, что в карих глазах женщины мелькнула зависть. Или ненависть? Или любовь? Вот ёлки-палки! Она, явно, не просто была знакома с Сэтманом. Возможно, влюблена, но он так и не женился на ней? Почему-то я порадовалась, что она замужем за хозяином этого дома. Значит, право первой ночи имел он, а не Сэтман.

— Я буду очень благодарна, если вы сможете предложить мне работу, — набравшись смелости, произнесла я, чтобы лишить её возможности разглядывать себя, и попутно отогнала от себя всякие домыслы, кружащиеся в моей голове.

Она наклонила голову, изучая меня, а потом спросила:

— А что вы умеете делать?

Конечно, лучше всего у меня получалось танцевать на дискотеках, сидеть в Интернете и смотреть телевизор, но сейчас мне вряд ли могли пригодиться эти навыки. Вакансий, связанных с подобной деятельностью, тут не имелось. Поэтому пришлось ответить: