Невольница судьбы

Даже не заметила, как гербарная тётка ушла и заперла дверь. На ватных ногах я подошла к большому сундуку и плюхнулась на него, уставившись в одну точку на полу. Известие о помолвке Сэтмана стало для меня сродни стихийному бедствию. Но тут я подумала о чувствах Айрис и о том, что испытала она, узнав о его женитьбе. Да ещё и на простолюдинке! А потом я пришла в её дом, прося о помощи.

Эта мысль заставила меня поморщиться и закрыть в отчаянии глаза. Это надо же так вляпаться! Явилась в дом, где я — нежелательный гость. Да и не гость вовсе. Прислуга. Поломойка. Нищета. Попрошайка!

В едином порыве подхватилась с сундука и кинулась к двери. Надо уходить отсюда! Прямо сейчас! Я не могу тут находиться. Нам с Айрис не стоит больше видеться. Она — добрая, но я не могу ранить её чувства. Да и свои тоже.

Дёрнув дверь, взывала от негодования — злобная тварь закрыла меня тут! Видимо, догадалась, что я захочу уйти! Тогда не понятно для чего она мне всё рассказала. Она должна была понимать, что я больше не приду сюда. Раз этого добивалась, то зачем закрыла? Я заколошматила в дверь.

Через несколько минут раздались шаги на лестнице, и щёлкнул замок. Толкнув дверь, я налетела на Айрис.

— Прошу прощения, — пролепетала я, уставившись на неё немигающим взглядом.

— Тебя заперли? — удивилась она.

— Ээээ… Ваша кормилица велела убрать на чердаке, и, видимо, случайно, закрыла дверь.

— Случайно? — удивлённо переспросила она и, покачав головой, добавила: — Она никогда ничего не делает случайно. Что она тебе сказала?

— Ничего! — выдохнула я, пожирая её глазами.

— Не лги мне!

— Ничего! — упорствовала я.

— Я кому сказала?

Ну вот, начался допрос с пристрастием. Надо убираться отсюда! Глянула на дверь, раздумывая, смогу ли выскользнуть в неё так, чтобы не сшибить с ног Айрис. Но та, видимо, догадалась о моих намерениях и шагнула вперёд. Дверь захлопнулась за ней, и щёлкнул замок.

— Я её заперла, даже не помышляй уйти, — заявила она.

Час от часу не легче. То её кормилица запирает меня, то она сама.

— Зачем вы это сделали? — сдавленным от волнения голосом спросила я.

— Чтобы ты не наделала глупостей, — ответила она и прошла к сундуку, на котором до этого сидела я. Посмотрев на меня, села. — Иди сюда, — велела она, и похлопала по крышке сундука рядом с собой — Садись.

Вот это да! Иди сюда, садись… Она что, мазохистка? Для чего ей общаться со мной? Неужели ей хочется видеть меня? Разве нет злости, жажды отмщения? Впрочем, если даже есть, то неспроста. Подумав о мести, ещё больше захотела уйти отсюда.

— Не пытайся уйти. Это бесполезно, — произнесла она довольно тихо, будто слова давались ей с трудом. — Я чувствую твой настрой, тою душу и мысли. Неужели ты забыла, что мне подвластна магия?

Забудешь тут! Именно её магия и напрягала больше всего. Сейчас наведёт на меня порчу, и что тогда? Сомневаюсь, что потом добровольно расколдует.

— Не бойся меня, — ласковый голос Айрис совсем не вязался с моими предположениями о её предполагаемой мести. — Я тебе не враг. Неужели не видишь, что хочу помочь?

Я глянула на неё и поняла, насколько глупо выгляжу в своих попытках уйти, чтобы избежать разговора. Он состоится, не зависимо от моей воли. Так решила она, и я не смею противиться. Она владеет магией и с её помощью добьётся своего. О! А вот и первые симптомы! Я ощутила, как мои ноги против моего желания пошли в её сторону и я села рядом, хоть всё моё существо рвалось прочь из этого дома.

— Так-то лучше, — отметила она, словно я села добровольно.

Какое-то время мы обе молчали. Боюсь, что она в это время читала мои мысли, поэтому пыталась не думать ни о чём. Но мне это не удавалось. Как можно не думать о том, о чём только что узнал и чем сражён наповал?

— Тебе нелегко, — отметила она. Догадливая ты моя! Долго же думала, прежде чем прийти к такому выводу? Моя злость закипала, хоть Айрис была невиновата в том, что случилось. Она прочувствовала мой настрой и добавила: — Я ничего плохого не сделала тебе, так что не злись.

Возражать было бесполезно. Она почувствует ложь. Поэтому молчала, предоставив ей возможность говорить.

— В тебе бурлит обида. Я знаю. Зря кормилица рассказала тебе всё. Она думала, что так защитит меня и отомстит тебе. Но я не держу на тебя обиды. Ты здесь ни при чём. Ты не смогла бы вынудить Сэтмана жениться на тебе. Если бы он не любил, то не женился.

— Но вас он тоже любил, раз вы были помолвлены, — возразила я.

— Влюблена была я, но не он. Он лишь следовал воле родителей, решивших связать наши семьи узами родства. Поэтому я не удивилась, когда он не приехал в назначенный срок, а потом и вовсе женился на другой. Только я не знала, что он пожертвовал ради любви своей родословной и магией. Даже не верится, что он так сильно влюбился.

Её слова, пропитанные грустью, ранили меня. Это уже не была обида или ревность. Это были другие чувства — сочувствие, понимание.

— Для чего вы нам помогаете? — задала волнующий меня вопрос.

— А ты не догадываешься? — вопросом на вопрос ответила она, но, помолчав пару секунд, добавила: — Не думай, что я хочу насолить тебе, или строю план отмщения. Моя помощь искренна. Мне жаль, что вы стали изгоями. Знаю, что это значит для мужчин и что значит для женщин. Сэтман не привык к тяжёлому труду, но не ропщет. А ты, думается, не привыкла торговать телом.

Заметив мой возмущённый порыв, она положила руку на мою. Так и не дав мне ничего сказать, продолжила:

— Я не хочу, чтобы ты была вынуждена дойти до крайнего унижения и покупать продукты ценой своей чести. Поэтому ты не покинешь мой дом и продолжишь работать здесь.

— Зачем вам это нужно? — не сдержалась я.

— Это нужно не мне, а тебе и Сэтману. Ты, конечно, можешь поступиться гордостью и позволить себе делать то, что привыкли делать простолюдинки. Но твоя доступность всем мужчинам больно ранит Сэтмана. Подумай о его чувствах.

Ничего себе! Так она переживает, чтобы я не стала покупать продукты так, как Рэшма? Не зависимо от моего желания, перед внутренним взором предстали голые ляжки Рэшмы, зажатые в подмышках мясника. Когда он получал удовольствие, она, наверное, не чувствовала ничего — ни унижения, ни боли. Привыкла. И теперь Айрис боится, что я тоже могу привыкнуть. Волна благодарности меня с головой. В этот момент было всё равно, из-за кого Айрис жалеет меня — из-за меня самой, или из-за Сэтмана. Она хотела помочь. И это стало главным для меня.