Невостребованная любовь. Детство

– Что-то ты слишком разговорчив стал? – остановила его Надя.

У избы их поджидал брат Нади, улыбаясь, он сказал:

– Извини, сестрица, задержался. Давай вёдра, сам натаскаю.

Не выпуская из рук коромысла, Надя поставила вёдра на землю, брат взял вёдра в руки и понёс их в баню. Николай, типа, хотел взять коромысло, но как бы случайно взялся за руку девушки, Надя отдёрнула руку и замахнулась коромыслом на парня:

– Сейчас, как огрею по спине!

Николай, смеясь, посторонился и сказал:

– Ладно, позже поговорим, – отошёл от девушки.

Витя вернулся из бани с пустыми вёдрами, спросил сестру:

– Чего ему надо было?

– Сама не поняла.

Она понимала, что надо этому парню от неё, но посвящать в это брата не хотела.

– Если что, ты мне говори, я маме обещал защищать тебя.

Сестра рассмеялась, обняла брата за плечи и сказала:

– Хорошо, что ты есть у меня. Пойду я к тяте схожу, посмотрю, как они там, пока баня топится.

Придя к старикам, она вновь взялась за коромысло, натаскала им воды и затопила топку в бане. Топка – это нечто похожее на очаг, но без трубы, дым выходил из бани через отдушины в стенах в верхних брёвнах – это, так называемая, «банька по-чёрному». Дед сказал:

– Спасибо, Надюха. Смотрю я на тебя: выросла ты уже, замуж пора.

– Да что я там забыла? – удивилась внучка таким словам деда.

– Вдвоём легче будет, свою коровку купите.

– А как же Витя?

– Из-за брата не переживай, большой уже. Вон Николай Граханов чем тебе не жених?

Надя удивлённо посмотрела на деда:

– Не люб он мне, не нравится.

– Люб, не люб. Стерпится – слюбится, – сказал сухо дед.

В разговор вмешалась бабушка:

– Как это, чтоб такой парень нравиться не может? Молодой, здоровый! Работает, опять же, инструктором в районе в МТС. У тебя что, женихи в очередь стоят? Забыла, время-то послевоенное, девки за любого цепляются, а ты такому понравилась. От счастья скакать надо, а она: «Не нравится». Что за вздор? Мы ведь о твоей судьбе беспокоимся, наши-то все замужем уже. Чего одной-то мыкаться? В деревне без мужика нельзя. Берут – иди, а то потом могут и не взять.

– Не артачься, Надюха, слушай, что говорим. Завтра воскресение, так Витю пошли ко мне с утра пораньше, в стайке помочь надо кое в чём.

Надя не стала далее перечить деду с бабкой, вернулась домой. Утром, как обычно, она истопила печь, испекла хлеб, поставила в печь томиться суп. Отправила брата к старикам и решила ещё раз сходить за водой. Возвращаясь с полными вёдрами, увидела у ворот Николая Граханова.

– Позволь, девица, воды напиться! – улыбаясь во весь рот, сказал парень.

– Колодец недалече, – ответила девушка и отвернулась.

Надя зашла в ограду и, не спуская с плеч коромысла с вёдрами, повернулась закрыть ворота, но парень помешал ей это сделать, он заводил своего коня, на котором прискакал сюда.

– Зачем коня заводишь?

– Так ветер на улице, ещё простынет, ни чай четыре километра к тебе ехал.

– Я не звала тебя, – строго сказала девушка.

– Да ладно, боишься, что ли меня? – с ехидной улыбкой спросил парень.

– Что мне тебя бояться? Чай, не зверь?

– Правильно, что меня бояться, я парень хороший, – вновь Николай Граханов похвалил сам себя. – Лучше на чай пригласи.

– Воду вот пей, – явно настырное поведение парня стало беспокоить девушку.

– А я чаю захотел, – засмеялся Николай.

Девушка повесила коромысло и занесла вёдра с водой в дом, Николай без спроса проследовал за ней. Надя сняла фуфайку, Николай рассмеялся:

– Узнаю сарафанчик. Да ладно, не обижайся, поженимся, я тебе такие платья покупать буду!

– Ты это с чего взял, что мы поженимся? – глядя в глаза парню, спросила девушка.

– Да что ты такая ершистая? – снова засмеялся парень.

Николай подошёл к девушке, хотел обнять её. Надя с такой силой оттолкнула парня, что тот потерял равновесие, ударился спиной о печь. На его лице мелькнула злость, но он сдержался и со смехом протянул руки к девушке:

– Да что тянуть-то? Мы и так столько времени потеряли, неделей раньше, неделей позже, какая разница? Я же сказал – женюсь. Мои родители согласны, твои дед с бабкой тоже. Ну, иди ко мне, сладкая моя!

До Нади дошло, чем был вызван вчерашний разговор с дедом и бабкой, и зачем дед просил прийти к ним пораньше брата. Она восприняла это, как предательство.

– А ты ничего не забыл? – спросила девушка.

– Да, вроде, нет? – самодовольно повёл плечами нежданно испечённый жених.

– Получается, без меня – меня женили, вернее, выдали замуж. Ты считаешь – это нормально?

– А что такого? – Николай не хотел вникать в суть дела.

– По-твоему, я не человек? – пыталась достучаться до совести парня девушка.

– Человек и очень даже симпатичный.

Николай вновь попытался обнять девушку, Надя вырвалась, схватила нож со стола:

– Не подходи, убью! – гордо выпрямившись, без тени сомнения, сказала девушка.

– Ну, будя себе цену набивать! Я действительно с серьёзными намерениями к тебе.

– Я тоже серьёзно. Уходи! Уходи! – закричала девушка.

– Как бы потом не пожалела. У меня таких поклонниц, как ты, пруд пруди. Вон твоя подружка, Валюха, проходу не даёт, – парень насмешливо смотрел в глаза девушки.

– Я не твоя поклонница. А на Валюхе женись, ты ей нравишься. Я только рада за вас буду.

– Ну, ладно, так и быть. Насильно навязываться не стану. А ты, если что, заходи, я буду рад тебя видеть, – парень с минуту зло смотрел в глаза своей избраннице, скривил губы в ехидной усмешке и вышел из избы.

Уже по снегу, в первый же день, как закончили вспашку полей и трактора поставили под навес, Николай Грехов отпросился у бригадира, запряг своего любимого коня и полетел в соседнее село. У первого же пацанёнка спросил:

– Малой, не подскажешь, где Надя живёт?

– Какая Надя?

– Ну, молодая, красивая такая.

– Так у нас тут много молодых и красивых, и Надек много.

Николай замешкался, потом сообразил:

– Сарафан у неё такой, из брезента. Брат у неё ещё есть.

– А, понял. Это сироты при двух отцах. Там за рекой, по центральной улице в конце с правой стороны. Увидишь там две избёнки о одном окне, так вторая её, – подробно объяснил малой.

– Спасибо, брат, – поблагодарил Николай мальчика и поскакал в сторону, куда указал малец.

– Ну, бывай! – по-взрослому ответил мальчик.

Выражение «о одном окне» означало, что изба у сирот четырёх-стенок и совсем маленькая. В их избе было одно окно на улицу и одно окно в ограду в стене с торца. Таким образом, в те времена измерялись избы: считались только окна с фасадной стороны, окна с торца избы в счёт не шли. «О двух окнах»: понятно, изба побольше, тоже четырёх-стенок, но отличалась от самой маленькой тем, что одно окно находилось напротив кутьи. Куть, думаю, от слова «закуток», так называлась часть избы от русской печи до окна. Это была своего рода кухня. Эти две самые маленькие избы объединяло то, что куть не отделялась перегородкой от избы («избой» во всех избах называли первую, то есть основную, комнату). Выражение «О трёх окнах» говорило о том, что между избой и кутьей есть перегородка. «О четырёх окнах» означало, что эта изба пятистенок и в ней есть ещё горница. «О пяти окон» – изба пятистенок считалась большой. Как правило, на Южном Урале в избах этого типа окна в фасадной стене располагались так: два окна – изба, то есть первая комната, одно окно – куть, и ещё два окна – горница. Все эти избы имели двускатную крышу.