Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Невыносимые противоречия
Шрифт:

– Двадцатилетняя выдержка, хороший выбор.

– Спасибо.

– Премного благодарен, - вторил ему Генри со смехом.

В дверях кухни он притормозил:

– Нужно прихватить сладостей.

Полная женщина подняла поднос с фруктами и пирожными, будто ждала этого момента. Поднос показался Францу неудобно большим.

– Отнесите в мою комнату, пожалуйста, - попросил он.

В твою комнату?
– хихикнул Генри в коридоре.

В его смехе Францу почудилось что-то от смеха детей, издевавшихся над собакой. Неприятная ассоциация заставила ускорить шаг. Пролетев коридор, он распахнул дверь в комнату.

Не осматриваясь, будто с детства привык к роскошным апартаментам, Генри плюхнулся на кровать. Уселся по-турецки поверх покрывала и разложил на айпаде Франца сигареты и траву.

Несмотря на количество выпитого пальцы Генри двигались умело и ловко. Длинные, гибкие, они высыпали табак, перемешивали его с травой и собирали в кучки. Любуясь пальцами Генри, Франц приложился к бутылке, открыл дверь после стука и забрал у кухарки поднос со сладостями.

Не поднимая взгляда, Генри жестом потребовал бутылку.

Отчего-то теперь им совсем не хотелось разговаривать. С рассеянной улыбкой Генри глотнул виски и зажег сигарету.

Наверное, стоило открыть окно. Но двигаться было лень. После двух затяжек Франц упал спиной на кровать. Отбирая у него косяк, Генри пристроился рядом. Шумно втягивал в себя воздух и щурился, затягиваясь. Он выпускал дым так медленно, что над кроватью повисло белое облако. Франц же, наоборот, выдыхал со всей силой лёгких и гнал дым к потолку.

Пепел упал Генри на грудь, и он выругался. Франц рассмеялся и уткнулся губами в ухо Генри. Почувствовал, как Генри улыбается, вздыхает, снова затягивается и откидывает назад голову. Франц поцеловал его в шею, а Генри дёрнул его за волосы, заставил посмотреть в глаза и выпустил дым ему в губы.

Когда Франц запустил руку ему под рубашку, Генри резко сел, нашёл пепельницу и затушил сигарету. Целуясь, он дергал ногами, сбрасывая кеды. Франц расстегнул брюки Генри - кожа под пальцами была горячей и влажной. На миг перед мысленным взором Франца возникли детские руки перебирающие внутренности собаки. Франц резко выдохнул.

– Что?
– спросил Генри.

– Я хочу, мне нужно... выеби меня.

Генри выглядел удивленным и взволнованным. Может, он не планировал заходить так далеко? Но как и в случае с сигаретами, несмотря на выпивку, траву и растерянность, действовал он ловко и умело. Франц не запомлил, как они разделились, помнил лишь родинку у Генри на шее, выступающие косточки позвоночника, когда он вертелся на кровати, рыжеватые волосы у него в паху. Генри что-то лепетал, кусал губы и смеялся сам над собой.

Франц хотел бы любоваться им бесконечно, но его подгоняли ассоциации. Живот подводило от нервного ожидания. Он никогда не представлял себя в роли принимающего. Теперь это казалось необходимостью. Что-то безжалостное и унизительное было в этой необходимости. Он как будто хотел и не хотел одновременно. Сам не знал, чего хочет. Словно речь шла вовсе не об удовольствии, а о сложной компенсации, механизм, которой он не понимал.

Не торопись, - прошептал Генри, и Франц понял, что тянет его за запястья. Неужели он торопится, потому что боится передумать?

Они оба нервно посмеивались, толкались лбами и коленями. При включённом свете двигались как в темноте.

Это было не так больно, как представлял Франц, и все равно он жмурился и скрипел зумбами, а Генри кусал губы. Сначала свои, потом Франца. Он подумал, что они похожи на каракатицу или муху, застрявшую в паутине, или взгромоздившихся одна на другую лягушек. Подумал о мертвой собаке и дернул Генри на себя. Он издавал так много звуков: свистящий вдох, шипение, приглушенный всхлип, смазанный, похожий на рык. Ещё немного и Франц потонет в звуках Генри и своих ощущениях.

Оргазм тоже был не таким, как Франц ожидал. Пришёл неожиданно и опустошил. Усиленный травой, волнением и новой ролью. Францу потребовалось время, чтобы вынырнуть из своих переживаний и вернуться к Генри.

– Скажи что-нибудь, - попросил он, глядя на вздымающийся и опадающий живот Генри.

Генри приподнялся на локте - тень упала на лицо Франца - и нахмурился, стараясь сосредоточиться.

– Ты красивый, - выдал он, и они засмеялись одновременно.

– Нет, не это, - отсмеявшись, Франц начертил в воздухе круг, будто желал оставить вне его банальности рожденные гормонами.
– Просто говори. Не важно что...

Он закрыл глаза.

– Что ты там говорил про папарацци?

– Я не помню. На веранде? До того как мы поцеловались или после?

– Ты меня поцеловал, - под закрытыми веками Франца танцевали разноцветные круги.

– Ага. Я тебя пожалел. Ты выглядел так, будто заблудился...

– У тебя голос зеленного цвета.

– Что?

Слышал о синестезии? Некоторые люди видят звуки в цвете.

– Может быть.

– Нет, Генри, это доказанный факт. Механизмы этого эффекта не до конца изучены. Но скорей всего, все дело в том, что за зрительное и звуковое восприятие у человека отвечают смежные области мозга.

– Хорошо, - согласился желтым Генри.

– Эксперименты показали, что синестезию можно вызвать, если притормозить мозг, например, галлюциногенными препаратами, кокаином.

– Травой?

– Или оргазмом, - Франц засмеялся.

– О, - вздохнул оранжевым Генри.

– Мой приятель в Оксфорде... его отец работает в клинике. Так вот мой приятель задумал серию экспериментов. Дрочить в аппарате МРТ и наблюдать как меняется мозг в момент оргазма.

– И что?

Франц открыл глаза. Теперь, когда он видел цвет голоса Генри его розовые волосы удивляли ещё больше - они выбивались из цветовой гаммы и нарушали гармонию.

Поделиться с друзьями: