Невыносимые противоречия

Луиза с сочувствием дотронулась до его щеки. Теплая, гладкая кожа, которую невозможно не касаться.

– Мне так жаль.

– Это было десять лет назад.

– Сколько тебе было лет?

– Девять, Селене - четырнадцать.

Не разрывая прикосновения, Луиза погладила его по щеке, подбородку и отпустила руку на шею, будто хотела обнять.

– Что было дальше?

– Ничего, - Гел улыбнулся, скользнул взглядом по картонкам столов и снова посмотрел на Луизу.

– Чтобы прокормить меня Селена спала с мужиками. На еду хватало, долг за квартиру рос. Через полгода квартиру выкупил её сутенер и выставил меня на улицу. Два года я жил на свалке...

– Постой, ты говорил, что дон Диего был другом твоего отца. Разве он не мог вам помочь?

– Дон Диего великий человек. Каждый в нашем районе чем-то обязан дону Диего. Если бы не дон Диего, я бы до сих пор жил на свалке, а может, спился и сдох бы уже. Когда мне исполнилось двенадцать он нашел мне первую работу.

– Почему ты не пошел к нему сразу, как только тебя выставили на улицу?

– Зачем я был ему нужен? Дон Диего не стал бы со мной возиться и позже, если бы старик со свалки не поручился за меня.

Луиза запустила пальцы Гелу в волосы и стянула резинку с хвоста, распуская их по плечам. Ей давно хотелось это сделать. Но она ждала подходящего момента. Был ли сейчас момент подходящим? Луиза чувствовала себя так, будто все было не важно. Вся жизнь до этого момента была сном.

Франц

Франц сидел на кровати и просматривал фотографии друзей.

"Две тысячи метров над уровнем моря, чувак, это не шутки", - Глен развлекался в Альпах. Стивен собирался с отцом в кругосветное путешествие под парусом.

"Жаль, что ты не полетел с нами" - писала Сабрина с Ибицы.

Франц почесал щиколотку. Похоже, его укусил комар. Разве на территории президентского дворца их не травят? За окном розовел закат. Через час начнется прием в честь девятой годовщины инаугурации президента. Франц редко бывал дома. Сначала учился в закрытой школе в Лондоне, потом - в Оксфорд.

Пробежав глазами по ленте новостей, он перешел на ютуб, посмотрел видео с извержением вулкана. Бездумно щелкнул на ссылку и увидел асфальтированную дорогу. Собирался закрыть вкладку, когда в фокус попала собака. Животное истекало кровью и сучило лапами. Камера качнулась и показала сарай с разбитыми окнами. Судя по размытому фону снимали на телефон. В кадр попали тонкие ноги и руки. Дети? В руке с разбитыми костяшками появился охотничий нож. Ребенок - точно, слишком мал кулак для взрослого, даже для женщины - схватил собаку за хвост. Собака попыталась укусить, ребенок вонзил нож ей в живот. Франц услышал визг животного и детский смех. Разноголосый как на большой перемене в школе. Собака дышала, вывалив язык на асфальт, на белых клыках пузырилась кровь.

"Мерзость, любительское видео, нужно пожаловаться, потребовать, чтобы удалили", - подумал Франц, но не смог отвести взгляд.

По асфальту вокруг собаки двигались четыре тени. Мальчишки - теперь Франц слышал их голоса - о чем-то спорили. Один вспорол собаке живот, другой запустил руку во внутренности. Они пытались накормить пса его же кишками. Детские руки погрузились в рану и вытащили наружу желудок и желчный пузырь.

Один из мальчишек вытер руки о шерсть пса, снова взялся за нож и воткнул его собаке в ухо.

Пес умер, а дети никак не успокаивались. Вырвали глаза. Распороли пасть. Перевернули тело, расширили разрез на животе, достали легкие, запустив руки в рану, разломили грудную клетку. Собачье сердце на окровавленной ладони походило на бутон тюльпана. Вроде тех, что сегодня завезли во дворец для праздника.

Когда видео закончилось, Франц несколько мгновений не мог пошевелиться. Небо за окном казалось слишком ярким, комната неузнаваемо, неправильно, неожиданно просторной.

У Франца горели щеки, по спине, несмотря на кондиционер, струился пот. Желая избавиться от горячки, он встал под прохладный душ. Кто загрузил видео? Когда? Франц собирался пожаловаться, но забыл это сделать. Даже не проверил количество просмотров. Какого хера он досмотрел это дерьмо до конца?

Стоило закрыть глаза, Франц увидел окровавленные руки в собачьем животе. Ему снова стало жарко. Сердце мерзко колотилось в горле.

В дверь постучали. Франц совсем забыл о времени - по рассеянности после душа натянул спортивный костюм, вместо смокинга.

Он открыл дверь и посмотрел в глаза отца. Водянистые и покрасневшие. Кажется, месяц назад, по телефону, он жаловался на засорение слезных желез? А может, и нет. Может, Франц все перепутал. Черт, почему он так невнимателен?

– Ты не готов, - президент Эдуардо Варгас поглядел на часы и нахмурился.
– Я же предупреждал, перед приемом мы встречаемся с генералом Лонарди.

Точно, какая-то херня связанная с благотворительным фондом, который отец почему-то решил назвать его, Франца, именем.

– Дай мне минуту.

Эдуардо прошел через комнату и встал у окна, заложив руки за спину. Точно так же он держался на курсирующих по интернету официальных видеозаписях.

– Как ты долетел?
– задал Эдуардо формальный вопрос.

– Спасибо, хорошо, - глядя на спину отца, Франц бросил на кровать, смокинг носки и рубашку.

– В аэропорту достроили новый терминал. Обратил внимание?

– Да, - Франц ненавидел аэропорты и любые места скопления народа. Интересно, сегодня на отцовском приеме людей будет больше или меньше, чем в аэропорту?
– Поздравляю с годовщиной. Девять лет на посту президента -отличная карьера.

Великие дела, великие перемены, в голову лезли слова из интернет статей. Эдуардо Варгас родился в крестьянской семье, поступил в Национальный Университет, работал журналистом в столичной газете, получил место в парламенте, возглавил партию Реконструкции. В войне с коррупцией потерял жену. На президентских выборах за него проголосовали пятьдесят семь процентов избирателей. Первым указом президент Варгас национализировал транспорт, энергетический комплекс и банки. Для Лумбии наступила эра развития и экономического подьема. Правительство освободило национальную промышленность от налогов и поддерживало её инвестициями из бюджета.

Эдуардо обернулся и посмотрел на сына.

– Ты подготовил речь?

– Да, - Франц вздохнул.

– Хорошо, - черты лица отца разгладились.
– мне нужна твоя поддержка. На приеме будут иностранные послы, журналисты, самые важные моменты покажут в новостях.

Он рассматривал Франца, будто чего-то ждал. Вот только чего? Легче было догадаться, что дети вырежут собаке глаза. Черт, Франц передернул плечами - зачем он вспоминает эту мерзость?