Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Невыносимые противоречия
Шрифт:

– Нет, я привык сам их упрашивать.

Мимо проехал кабриолет. На красный свет дорогу перебежала компания шумных молодых людей.

Смеясь, Гел и Луиза дошли до пиццерии. Внутри пахло жаренной колбасой, под потолком болтались красные бумажные люстры. На полу лежала черно-белая плитка. На вкус Луизы столы здесь стояли слишком близко, зато посетителей было мало. Обогнув три занятых стола, Луиза выбрала места около окна.

За ним люди собирались под мигающей вывеской.

– Что там? Кинотеатр? Или ночной клуб?

Гел

обернулся и вытянул шею, так что напряглись сухожилия.

– Я не знаю. Я редко бываю в этом районе, - сказал и дал щелбан салфеткам.

– Гел это сокращение от Габриэль?

– От Гелиос, - улыбнувшись, он почесал подбородок. Луиза заметила посиневший от удара ноготь на указательном пальце.

– Не встречала никого с таким именем, - она поставила локти на стол и придвинулась ближе.

Гел как будто собирался повторить ее движение, но потом передумал, так и замер в позе примерного школьника с ладонями на парте.

– Моя мама была художницей и тащилась по древнегреческой мифологии, - он сжал кулаки.
– Не только по греческой.

– Круто.

Официант в очках и с седыми висками принес пиццу. Идеальный круг, четное число салями и маслин. Луиза решила, что пиццу придумал фанат геометрии. Обычно такие мысли лезли в голову в моменты воодушевления. Желание смотреть на знакомые вещи под новым углом возникало у Луизы, когда она была довольна собой. Довольна собой она бывала, когда окружающий мир казался ей простым и прекрасным.

Гелиос не пользовался вилкой и ножом. Держал кусок пиццы двумя руками, смешно растопырив пальцы. Он ел с явным удовольствием. Всем напиткам предпочитал колу и вытирал губы костяшками больших пальцев.

Часы над стойкой показывали десять. Луиза достала телефон и набрала мать. Слушая гудки, она представила Амалию в привычной обстановке. Луиза часто заходила к ней в тату-салон. Повсюду на стенах висели черно-белые наброски, на столах пухлые альбомы и реклама, над ними витал запах чернил, краски и дезинфикатора. В любое время года у Амалии был закатан правый рукав. Луиза скучала по этой асимметрией. Разговор вышел странным: Амалия хотела знать где Луиза и с кем. Последний раз её так допрашивали в старшей школе.

Отключившись, Луиза рассеянно посмотрела в окно, будто искала сходство ночной Гота с Нью-Йорком.

– В какие ночные клубы ты ходишь?
– спросила она.

– Что?
– Гел снял с пиццы салями и скрутил ее трубочкой.

– Ты сказал, что не знаешь, что за клуб на углу, не бываешь в этом районе. Потому я спрашиваю, как развлекаешься ты? Куда ходишь по выходным?

– По выходным?
– отправив салями в рот, он стряхнул большим пальцем с указательного крошки теста.

– Да, где выпиваешь, расслабляешься в друзьями? Тусишь?

– Не в клубах, - Гел погладил запотевший от льда стакан колы.
– У меня клаустрофобия.

– Серьезно?
– Луиза не понимала, шутит он или нет, но от этого разговор становился только забавней.

– Еще какая, - Гел сдул упавшую на щеку прядь волос и отодвинул

тарелку.

Около стойки ребенок лет семи требовал у официанта зеленую соломинку.

– И где же ты проводишь свободные вечера?
– Луиза испытала азарт первопроходца и кладоискателя.

Гел покрутил головой, погладил живот.

– В квартале Цветов.

– Раз ты не показал мне ни одного кинотеатра или ночного клуба, тебе придется показать мне квартал Цветов.

Луиза встала и протянула Гелу руку. Со всей его подвижностью и богатой жестикуляцией, он неизменно подтормаживал, когда Луиза касалась или хотела коснуться его. И это ее тоже забавляло. Подпитывало ее самодовольство, самоуверенность. Веселье.

На улице дул легкий ветерок. Уличные огни затмили звезды. Услышав звук бьющегося стекла, Луиза обернулась, но увидела лишь группу подростков с сигаретами в конце улицы.

Прежде чем сесть в машину, Гел занялся окном со стороны Луизы. Привстал на носочки, надавил всем весом и опустил стекло еще на пару сантиметров. Выровнять его так и не получилось. На ладонях Гела, там, где он держался за край стекла проступили красные полосы.

– Забей, - Луиза отстранила его и села в машину. Когда Гел оказался на месте водителя, спросила: - ты говорил оно заедает после удара. Машину ударили при тебе или при прошлом владельце? Что это был за удар? Авария?

– О, нет, просто двое отморозков напились и решили поколотить машину бейсбольными битами.

Мотор чихнул и завелся со второй попытки.

– Ты знал их?

– Кого?

– Отморозков. Ты сказал, их было двое.

– Я был одним из них, - Гел притормозил на светофоре, его руки и футболка покраснели.

– И зачем ты это сделал?
– Луиза больше не глазела по сторонам, села в полоборота к Гелу, рассматривая его.
– Зачем портить свою машину?

Нет, машина не моя. Моего дяди, - обе руки Гела лежали на нижней половине руля, совсем не так, как учили водить Луизу.
– Я просто работаю на ней три дня в неделю.

– Того, что охраняет виллу...

– Нет-нет, что ты, Сантос мой двоюродный дядя по линии матери. Он не очень удачливый, плохо умеет обращаться с деньгами. Эта машина и еще две принадлежат моему дяде по линии отца.

– И что он сделал, после того как ты побил его машину?

– Сломал мне ноги, - Гел свернул с широкой улицы на узкую. Низкие балконы нависли над крышей машины, подрагивая вывешенными для сушки футболками и штанами.

– Серьезно?
– усмехнулась Луиза. Одно из окон светилось розовым светом.

– Ага, - равнодушно бросил Гел.

Луиза невольно скользнула взглядом к его бедрам, будто пыталась угадать место перелома.

– И когда это было?

– Три года назад. Я тогда только начал на него работать, - Гел затормозил, пропуская старуху. Несмотря на теплую погоду, она куталась в дождевик.

Поделиться с друзьями: