Невыносимые противоречия
Шрифт:
Ливи вытащил из трещины железный ящик. Отпер цифровой замок и переложил пачки денег в спортивную сумку.
– Все, пошли, - задвинув ящик на место, выдохнул Ливи.
По пути наверх Генри снова смотрел ему в спину и следил за прыжками луча фонаря, как загипнотизированный. Только это удерживало его от падения в темноту.
Они преодолели лестницу и большую часть лабиринта первого этажа, когда в одной из боковых комнат раздался звук похожий на щелчок предохранителя. Ливи потянулся к пистолету.
–
– Очоа?
– Ливи прищурился.
– Ты следил за мной?
– Подними руки, Ливи. И ты ушлепок, - на футболке говорившего истекал черной краской знак пацифистов. Пистолет дернулся в сторону Генри.
Сердцебиение ускорилось, Генри хотел бежать, но страх парализовал его. Тело превратилось в тюрьму.
Двое из боковых комнат обыскали Ливи и Генри. Один месил пыль красными кроссовками. Второй в клетчатой рубашке забрал пистолет у Ливи и потянулся к сумке с деньгами.
– Не нужно, - прорычал Ливи.
– Почему?
– оскалился Очоа.
– Это деньги Лонарди. Он обещал их нам.
"Клетчатая рубашка" сдернул сумку с плеча Ливи.
– Лонарди обещал вам деньги, после того, как вы сделаете свою работу.
– Теперь он мертв, - пожал плечами Очоа.
Клетчатая Рубашка вжикнул молнией сумки, Красные Кроссовки подошел ближе и заглянул внутрь. Рыжий парень рядом с Очоа вытянул шею.
– Но дело все равно нужно закончить, - выставив перед собой открытые ладони, Ливи шагнул вперед.
Очоа фыркнул.
– Хорош заливать, Ливи, - скривился Рыжий.
– Сколько мы работаем вместе? Пять лет или семь? С тех пор как я перевелся в твой участок. Кажется, все-таки семь. А Очоа как давно с тобой? Десять или двенадцать лет? Хавьер и Маурисио, - он кивнул на Красные Кроссовки и Клетчатую Рубашку, - уже были с тобой, когда я появился в участке. Столько лет вместе. И теперь ты решил нас кинуть?
– Не собирался я никого кидать!
– воскликнул Ливи.
– Почему же ты сразу после его смерти помчался за деньгами?
– закричал Очоа.
– Их нужно было перепрятать, - прошипел Ливи.
– Может статься, что его шлюха знает о деньгах.
– Ты собирался их перепрятать, а что потом? Свалить из города? В Америку? В Европу? Начать новую жизнь?
– выплюнул Рыжий.
– Нет, я собирался закончить то, что начал Лонарди.
– Врешь. Какой смысл?
– Если он умер, какой толк тебе взрывать избирательные участки?
– Вы подписались на эту работу, - прохрипел Ливи.
Клетчатая Рубашка достал две банкноты по сто долларов и помахал ими перед носом Ливи.
– Твоя доля, Ливи, - заржал Клетчатая Рубашка.
– Хотя, ты ведь хотел
Он пританцовывал на месте и тыкал в лицо Ливи то пистолет, то деньги. Генри стоял в двух шагах от них - чувствовал исходящий от обоих запах пота, чувствовал как вибрирует воздух от напряжения.
Когда Клетчатая Рубашка подошёл к Ливи особенно близко, Ливи оттолкнул его. Ударил руками в грудь так сильно, что тот налетел спиной на стену и едва не упал.
Очоа нажал на спусковой крючок. Пуля врезалась в потолок, вниз посыпались осколки камня. Генри рухнул на колени и закрыл голову руками. В ушах звенело эхо выстрела.
– Ах ты, старый пердун, - восстановив равновесие, Клетчатая Рубашка выстрелил Ливи в ногу.
– Думал, я всегда буду у тебя на побегушках?
Зажимая двумя руками рану на бедре, Ливи прислонился к стене.
– Ты старая продажная мразь, - разошелся Клетчатая Рубашка.
– Думаешь, я не помню, с чего началось наше сотрудничество? Думаешь, я всё забыл?
Еще один выстрел по ногам Ливи, и он рухнул на пол, поднимая облако пыли.
Пыль забилась в нос и горло Генри, мешая вздохнуть.
– Ты подставил меня! Я узнал, что ты и ребята из твоего участка связаны с похищениями, и ты обвинил меня в краже наркотиков с полицейского склада!
– Хватит, Хавьер, - Очоа схватил Клетчатую Рубашку за рукав.
– Пошел на хер!
– он вырвался и снова пальнул в Ливи.
Генри зажмурился. В воздухе пахло порохом и кровью. Рядом стонал и рычал Ливи, пыхтели и топтались Очоа и его прихвостни.
– Хватит, уходим!
– прикрикнул Очоа.
Прогремел еще один выстрел.
– Пошел ты, Ливи, - судя по звукам клетчатый Хавьер ударил Ливи ногой.
Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, Генри открыл глаза. Ливи лежал на боку в луже крови. Кровью пропитались его штаны и футболка. Перевернувшись на спину, Ливи дернул пряжку ремня, но пальцы соскользнули.
– Ремень, - он повернулся к Генри, поймал его взгляд.
И это было сильнее, чем гипноз луча света. Во взгляде Ливи, Генри читал желание жить.
Не разрывая зрительного контакта, Генри подполз ближе. Рассматривая капли пота на лице Ливи, расстегнул его ремень и вытащил из шлевок джинсов. С каждым новым действием Генри дрожал все меньше. Прямая опасность миновала, в плену он достаточно насмотрелся на раненных и умирающих, чтобы пугаться вида крови.
Он осмотрела две раны на бедрах Ливи. Но ведь Клетчатый стрелял четыре раза? Генри нашел входное отверстие от пули в боку спереди и выходное сзади. Четвертая пуля, похоже, прошла стороной. Ремнем Ливи Генри перетянул одно бедро. Своим - другое. Стащив с себя футболку прижал её к входному отверстию от пули в боку.