Невыносимые противоречия

То ли они выбились из сил, то ли их отвлек очередной приступ кашля Ти. Блевать ему больше было нечем.

– Да сколько можно, Ти!
– завопил Расстегнутая Рубашка.

– Заткнись, - подхватил Пепе.
– Выблюешь сейчас легкие, сердце или желудок!

Босой заржал, Сопливый зашелся кашлем. Большая навозная муха ползла по руке Генри, ему лень было её стряхивать. Лень думать, злиться и даже бояться.

Пацан с пирсингом отполз к стене, забился в один из шкафов - плечи и голова внутри, жопа и ноги снаружи. Может, спрятаться хотел, может, надеялся защитить голову.

Расстегнутая Рубашка приклеился к глазкам в стене. Сыпь нашел одеяло и накрыл мертвеца.

Генри подполз к мальчишке с пирсингом. Морда распухла, но глаза и нос уцелели. Зубы тоже на месте. Руками Пирсинг прижимал бок, что могло означать все, что угодно - от синяка до внутреннего кровотечения.

Припухшие глаза уставились на Генри.

– Меня заставили, - просипел Пирсинг.

– Не думай об этом, - сказал Генри, - иначе не выживешь.

Черные кольца в ушах. Глубокий вдох. Через дырки в джинсах на коленях проглядывала загорелая кожа.

– Подумай о чем-то хорошем, приятном, - сказал Генри.

Сыпь шарился по полкам и с грохотом завалил одну из них. Тито и Расстегнутая Рубашка рассмеялись.

– Ты тоже думал о приятном, когда тебе ломали пальцы?
– Пирсинг кивнул на руки Генри и скривил губы в улыбке.

– Не думал о невыносимом.

Точно. Самое большое зло - невыносимо. Если ты пустишь его в свое сознание, оно сожрет тебя.

На улице поднялся ветер. Он завывал между гаражами и кидал в "глазки" пыль, грязь и газеты с пустыря.

– Вы слышите?
– всполошился Веревочные Браслеты.
– А ну заткнулись все!

Звук мотора приближался. Генри видел кусок заброшенной дороги около гаражей. Кому приспичило ею воспользоваться? Полиция? Народная милиция? Просто зевака любопытный? Пожалуйста, пусть их заметят, пусть выпустят, вытащат отсюда.

– Эй!
– Веревочные Браслеты, Тито, Пепе и Сопливый замолотили кулаками и ногами по стене.

Шум поднялся такой, что Генри показалось, что его голову засунули в колокол.

– Эй! Кто-нибудь! Выпустите нас!
– Тито уже лупил не кулаками, а наскакивал на стену всем телом.

Очередь из автомата прошила жестянку над его головой. Все, кто стоял в гараже, упали на пол и прикрыли головы руками.

– А ну заткнитесь там!
– прикрикнули снаружи.

– Это Ливи?
– Пепе вытянул шею.

Вместе с другими Генри метнулся к "глазкам". Он никого не видел, лишь летающие над пустырем целлофановые пакеты.

– Это Ливи, - Сыпи больше повезло с наблюдательным пунктом.
– Они подогнали сюда тачку, потому что старый полицейский не может ходить после ранения.

– Тссс, - зашипел на него Веревочные Браслеты.

– Это Диего, я видел его в суде, - вмешался парень с дредами.

Генри слышал голоса, не разговор, отдельные слова.

– Тебе повезло, Ливи, выйти сухим из воды... Тебе даже делать ничего не пришлось. Я и Луиза прикрыли твою задницу. Не знаю на хрена это было ей нужно. Думаешь, пожалела твою старую продажную задницу? Но меня этим не проймешь. Бедный старый калека, накрылся твой план с избирательными участками? После того, что Луиза наболтала, их будут охранять как Белый дом.

– Зачем ты сюда приперся, Диего?

– У меня есть для тебя предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

Кто-то постучал снаружи по стене гаража. Диего?

– У тебя нет ничего, что могло бы меня заинтересовать.

– Ты все еще можешь повлиять на результат выборов. Разве не этого добивался Лонарди.

– Убирайся, Диего. Мои дела тебя не касаются.

– И что у тебя за дела, Ливи?
– снова Диего постучал по стене гаража.
– Запереть кучку наркоманов и выдрессировать из них бойцов одного дня? Зачем?

– Не твое дело!

– Подумай, Ливи. Хименос хорошо заплатят, если мы устраним их соперников накануне выборов. Заплатят так, что ты до конца жизни будешь жить в пятизвездочных отелях, трахать моделей и летать на частном самолете.

– Мне это не нужно. Срать я хотел на тебя, Хименос и выборы.

– Так сделай это ради Лонарди. Вряд ли он хотел, чтобы к власти пришел Рохас, Карлос, военные или коммунисты.

– Убирайся.

– Я позвоню, Ливи.

– Разговор окончен.

– Это ты сейчас так думаешь, упрямый боров.

Смех Диего заглушило завывание ветра между гаражами.

Веревочные Браслеты заморгал покрасневшими глазами. Сыпь открыл рот, будто хотел что-то сказать. Дверь в гараж приоткрылась, Сиу держал автомат, Рамон выволок за руки мертвого Ковбойские Сапоги, а потом кинул внутрь гаража маленький предмет. Никто не понял сразу, что это, а когда поняли, все бросились вперед. Даже раненый пацан с пирсингом. Даже Генри. Хватал других за футболки, копал ногами и тянулся к пакету кокаина.

Преуспел в этом забеге Пепе. Завладев набитым коксом целлофаном, засунул его в рот. Все вокруг застыли, как громом пораженные.

– Послушай, - Генри, Тито и Веревочные Браслеты одновременно подняли перед собой руки. Раскрытые ладони - знак капитуляции.
– Не бойся. Мы не сдвинемся с места.

– Он сейчас все проглотит, - зашептал Сыпь.

– Хочешь, мы отойдем к стене?
– спросил Тито.
– Всем отойти к стене! Если хоть одна сука двинется, я проломлю ему череп!

Генри оказался зажат между Пирсингом и Дредами.

– Видишь, Пепе?
– уговаривал за всех Тито.
– Клянусь, с места никто не двинется.

– Не глотай. Сдохнешь, - пропищал Сопливый.

– Сам выбирай, с кем хочешь поделиться, - продолжал Тито.
– Как скажешь, так и будет. Ты босс. А кто станет возбухать, получит в зубы.

Пепе неуверенно кивнул. Инстинктивно Генри расставил руки в стороны, словно боялся, что как только Пепе вынет пакет изо рта, затаившиеся рядом Пирсинг и Дреды бросятся вперед. Если так, он собирался их задержать. Остальные так же расставили руки. Пятерня Дредов уперлась Генри в живот.