Невыносимые противоречия

Обходя машину, он снова почесал живот. Мимо протащился грузовик. Запыленная кабина, похожий на вагон кузов с наклейкой продуктовой фирмы. За рулем - водитель с закатанными рукавами. Генри цеплялся взглядом за его сильные обнаженные предплечья, чтобы не думать о силе Сиу.

Куда и зачем они едут? Вчера Генри спас Ливи жизнь, а сегодня Ливи приказал отвезти его за город и пристрелить? Нужно сопротивляться. Открыть дверь. Выскочить из машины на ходу. Вывалиться на проезжую часть и надеяться, что тебя не задавят. Надеяться, что, кувыркаясь по асфальту, ничего себе не сломаешь. Надеяться, что после падения тебе удастся подняться, убежать, спрятаться.

Но Генри ничего не сделал. Возможно, это очередная трусость. Наверняка, он пожалеет. Но он так и не смог поверить, что Ливи хочет его убить.

Или поездка оказалась слишком короткой, чтобы поверить в это? Сиу затормозил у пустыря. Из-под мусора росли сорняки. В ближайшем доме не было окон лишь узкие бойницы в глухой кирпичной стене. То ли склад, то ли цех. Чтобы это ни было, прогнувшаяся сетка забора вокруг говорила о том, что здание заброшенно.

– Вылезай, - Сиу энергично вздернул ручной тормоз и вышел из машины.

Подхватив Генри за локоть потащил его через пустырь. Солнце почти село. На пустыре Генри оказался в длинной тени Сиу. Среди куч мусора сновали бездомные облезлые собаки. Воняло бензином и перегноем. Каркали вороны.

Они вышли к гаражам - три жестяные коробки посреди пустыря. Кусок асфальта рядом намекал на то, что давным-давно здесь была дорога. Крыша одного гаража завалилась, два других остались целыми, если не считать дыр на стенах. Маленькие с расплавленными краями, словно от пуль. Стреляли изнутри или снаружи?

Присев около крайнего гаража, Сиу выловил между разбитым телевизор и сгоревшим тостером пистолет. Около среднего гаража Сиу отпустил локоть Генри и достал из кармана связку ключей. Один из них подошел к замку на двери. Мимо лица Генри пролетела муха. Крупная, как мухи, пыль, парила в гараже. Рой пыли зашевелился в лучах заходящего солнца. Из пыли выступил человек, потом еще двое.

– Ну че там, Сиу?

– Принес чего?

– Что за работа?

– Мне бы покурить.

– Мне бы дорожку или уколоться, пока не свихнулся.

Дерганые движения, худые тела, мятые лица. Вряд ли кто-то из них был старше Генри.

– Дай сигарету, Сиу, что тебе стоит, ублюдок, - дрожащий юный голос плохо сочетался с оскалом на посеченном шрамами лице.
– Какая же ты лживая сука, Сиу. Сказал мне, что у тебя есть работа. Что заплатишь. Я тут уже полдня сижу. На стены лезу. Какого хера нужно было нас запирать?

– Заткнись, - буркнул Сиу.

– Что за работа, ублюдок?!

– Он сам не знает, - клацнул зубами коротышка в желтой майке.
– Правда, Сиу? Он знает столько же, сколько и мы. Он делает то, что ему скажет Ливи. Или Очоа. Или Хавьер. Сиу тупой мул. Когда придет Ливи?

Сиу толкнул Генри внутрь и закрыл дверь.

Единственным источником света стали дырки в стенах. Созвездие справа, две пересекающиеся линии - слева. Но и они темнели по мере того как снаружи истекал день.

– Вы могли напасть на него, - буркнул коротышка в желтой майке.

– А что толку?
– Шрам почесал шею, впился ногтями в плечо и ускорился, будто хотел содрать кожу.

Генри видел похожее в клинике. Так лихорадочно чесались героинщики в ломке. Стоило вспомнить клинику, в глаза бросились и другие детали: высокий нервно подергивал плечами и губами, у желтой футболки на внутренней стороне локтей расползались синяки. Такие же синяки темнели на щиколотках обутых в шлепанцы ног.

– Ливи всегда хорошо платит, - сказал высокий.

– Это Лонарди хорошо платил, - буркнул желтая майка.
– Очоа - псих, в прошлом году пристрелил пацана за то, что тот с поста поссать отлучился.

– Надо было яйца ему отрезать, - заржал Шрам и принялся шарить по полкам у стены.

Полки и покосившиеся шкафы под ними. Их здесь было полно, как в автомобильной мастерской - только пустые.

– Откуда тебе знать про Ливи и Очоа, Пепе, - высокий шмыгнул носом.
– Ты с ними не работал. С двенадцати под крылышком у Санчес старух трахал.

Желтая майка закатил глаза:

– Завидуешь, Тито?

Высокий метнулся, толкнул Пепе в грудь. Желтая майка отлетел в тень.

Забившись в угол, Генри смотрел, как они мечутся и кричат друг на друга. Желтый Пепе перешел на визг. Придавив его коленом к полу, высокий Тито втирал о своих заслугах. Он помог Ливи собрать людей для Хименос, он помог шлюхе Лонарди захватить и заминировать отель в центре города.

– У кого есть зажигалка?
– Шрам отлепился от полок и сел посреди гаража, сложив ноги по-турецки.

Ладонь левой руки он держал перед собой так бережно, будто поймал птицу. Или жука. Тито и Пепе отцепились друг от друга и приблизились посмотреть.

– Руки прочь, - прикрикнул Шрам.

– Это стиральный порошок, - желтый Пепе покачал головой.

– Держи, - высокий Тито щелкнул колесиком зажигалки.

Шрам достал из кармана ложку, ссыпал в нее белые крошки с ладони, поплевал сверху.

– Жаль спирта или пива нет, - бормотал он, подогревая ложку зажигалкой.
– У моей мамаши подружка была, медсестрой работала, так она всегда опиум физраствором с глюкозой разводила.
– А ну уйди! Руки прочь, Тито. Здесь для меня одного мало, - он полез в карман и вытащил шприц. Пластмассовый, одноразовый, но без упаковки и, похоже, уже побывший в употреблении. Шрам повозил иголкой по ложке.

Как долго этот шприц и ложка провалялись у него в кармане Генри даже думать не хотел. Его тошнило. Он задыхался от духоты и вони. Вони грязных тел, пыли и мочи. Со своего место он видел, как Шрам пускает по вене разведённый слюной порошок. Видел, как он с блаженной улыбкой откидывается на спину. А потом Шрам забился в судорогах. Ногой зацепил один из металических шкафов. Эхо заметалось по тесному помещнию. Генри вскочил на ноги одновременно с Тито и Пепе.

– Надо его перевернуть на бок иначе захлебнется блевотиной!
– завизжал Пепе.