Ни живые, ни мёртвые

Ещё один шаг - и окончательный мат.

Мне? Серьёзно?

Я ведь богиня. Непобедимая, гордая, жестокая. Со мной лучше не связываться - горько пожалеешь. Я обгладывала кости врагов как любимое лакомство, танцевала на чужих слезах янгэ?, мне никогда не было дело до людской боли - я выше этого. Выше всех.

Но как же глубоко я пала.

Меня свергли беспощадно, как сикирой отрубили голову: и теперь валялась бездыханным телом, оживая лишь в те моменты, когда приходил он.

Бог мёртвых, сама смерть в обличие Инграма Касса.

Даже не знала, что лучше - любить его или ненавидеть.

– Равенна пойдёт с нами, - моё имя из уст Инграма отвлекло от безумных мыслей.

– Куда?

Поспешно пригладив волосы и одежду, я наконец-то полностью вернулась в реальность и осознала, чем все дальнейшие события могут обернуться.

Не видать мне сегодня голых мужчин и алкоголя.

– На луну, - Арни прыснул от собственной шутки.
– Вон, слышишь шум? Это наша ракета ждёт запуска.

– Вот куда, а в космос с вами я бы никогда не полетела, - представив эту картину, я широко улыбнулась.
– Я бы не доверила вам даже чай заварить.

– Ты оскорбила не нас, а всех британцев, - лицо Инграма оказалось подозрительно добрым, но в чёрных глазах таилась угроза.

Я быстро отвела от него взгляд и заметила, как Арни жадно приложился к своей фляге, точно ему стало тошно от наших странных взаимоотношений. Когда он с удовольствием облизал губы, я протянула руку, желая тоже выпить.

– Не-не-не, это моё!
– Арни прижал к груди флягу.

Я в недоумении на него уставилась.

– Тебе жалко, что ли?

– Заплати сначала и стакан отдельный возьми, - важно фыркнул он.

– Я подозревала, конечно, что ты жадный, но вот брезгливый...

– Охо-хо, ты почитай биологию, детка, и тогда всё поймёшь, - Арни назло мне отпил ещё из фляги и с довольной мордой убрал её во внутренний карман пальто.

– Много пить вредно, - напомнила я ему, мысленно не прощая за такой поступок.

– Трахаться тоже.

– Эй!
– месть сразу всплыла в голове: Арни не любил тактильность.
– Я сейчас тебя как коснусь, весь язвами покроешься!

– Уйди, ведьма!
– он отскочил, чуть не свернув комод, и смешно запрыгал подальше от моих протянутых к нему пальцев.

Тихий смех - то ли совсем свихнулась, то ли действительно остро не хватало положительных эмоций. Но я захихикала от дурачевства Арни и почувствовала небывалое облегчение. Точно в этом мире не всё черным-черно, а всё же существовало нечто хорошее.

– Держи, - Инграм протянул мантию для своего друга и накинул на себя свою.

– Так куда мы?
– вспомнила я, с чего всё начиналось.

– На кладбище, - мнимая милость сменилась на хитрость, - будем воскрешать тело Рэбэнуса Донована.

Не дав мне ничего сказать, Инграм первый вышел из комнаты, а за ним тут же двинулся Арни, которому пришлось чуть пригнуться, чтобы не ушибиться головой о проём. Я последовала за ними, понимая, что с каждым днём всё больше и больше ввязывалась во что-то совершенно непонятное и чрезвычайно опасное. С другой стороны, иначе жить скучно.

Закрыв за мной дверь на ключ, Арни открыл соседнюю и включил в ней свет. Тот осветил большое количество алкоголя: длинные ряды абсента, несколько бочек пива, яркие горлышки мартини и множество разновидностей спиртного от водки до лимончелло.

– Какие вино любят африканцы? Правильно, сухое!

И Арни был бы не Арни, если бы не прихватил себе пару бутылок белого вина, пока мы вереницей пересекали погреб до чёрного выхода. И откуда у него ключи от всех дверей в клубе? Да и вообще такая власть над ним? Знакомые алкоголики или же личный бизнес? Что-то тут явно не сходилось, но я не стала строить из себя любопытную дурочку: и без того хватало унижений перед Инграмом, не хотелось повторять тот же сценарий с Арни. Поэтому молча шла следом, всеми силами пытаясь прогнать сомнения, страх, интерес и любые чувства. Стать пустой - ведь так проще справляться с проблемами.

С болью.

Бежевый старый Мерседес был хорошо виден в наступившей темноте вечера. Воспоминания о первой поездке не сулили ничего хорошего, но я всё же села в машину вслед за ребятами и приготовилась к резким повортам. И судьбы, пожалуй, тоже.

Арни быстро завёл машину и тут же резко втопил педаль газа. Круто повернувшись на месте, он выехал к главной дороге, чуть не снёс фонарный столб и помчался дальше, к краю города, где находилось кладбище. Мы ехали в полном молчании: я созерцала звёзды и думала о бескрайней вселенной, Инграм в очередной раз курил, а Арни, время от времени прикладываясь к бутылке, что-то весело насвистывал себе под нос. И как же нас свело втроём? Такие разные, преследовали свои цели, но при этом были чем-то объединены - то ли жаждой узнать правду, то ли безумием. Наверное, в другой вселенной я повела себя совершенно иначе: не сунула свой любопытный нос в ловушку, не бросила кости в смертельной игре, не влезла в паутину опасности, да и вообще не уезжала никуда из Чэнду. Наверное, действительно существовал такой мир, где я - абсолютно другой человек.

Наверное...

Люди склонны не верить в различные сценарии вселенной. Поэтому в мультивселенной тоже сомневались в нашем существовании.

– Приехали, ведьма!
– Арни с такой силой хлопнул дверью, что только чудом окно не треснуло.

Я неохотно вылезла в ночной холод: далёкие огни Равенхилла, снежное поле, бескрайнее количество звёзд и спокойствие. Гробовая тишина в прямом смысле этих слов: кладбище находилось всего в полумиле от города, полуразрушенное, мрачное, окутанное ворохом тайн, паутины и иния. В темноте почти ничего не было видно, но фары машины выхватили из мрака небольшой холм со статуей ворона, вокруг которого собралась группа людей в чёрных мантиях.

Свита Ворона.

Точнее просто подражатели. Ведь если верить рассказу мистера Фиделибуса, первоначальная и настоящая свита Ворона канула вместе со своим предводителем ещё при пожаре в 1846 году. А те, что были сейчас, всего лишь кучка собравшихся молодых людей - или были даже совсем взрослые?
– которые решили поиграть в сектантов и якобы подчиняться Рэбэнусу Доновану. «Боюсь, это связано с этими глупыми сектантами. Не ведают, что творят и кого вызывают...» - так сказал про них Вильгельм, и я была полностью согласна с ним. Проблема лишь в том, что уж слишком странная эта вторая, современная свита, частью которой я тоже являлась. То ритуал непонятный с отпечатком, то без сердец ходят, что невозможно, то ещё что-нибудь...

А может... никто и не умер при пожаре?

– Ты идёшь?

Наши следы потянулись к холму: свежий снег скрипел под ботинками, от мороза кололо оголённую кожу, облака пара медленно рассеивались, раскрывая бесконечно большое ночное небо. Звёзды рассыпались по чёрному лоскутному покрывалу -яркие, далёкие, безжизненные. Они вспыхивали, как человеческие жизни, и исчезали, как память о безликих. Одинокие и неразлучные - точно сердца одиноких, тоскливые мысли, обречённые души. Они, эти газовые гиганты, видели смерть и жизнь, миллионы, нет, миллиарды лет - когда-то с них появилась наша вселенная. А до неё была другая, множество других - бесконечные миры, варианты развитий, то, чего человечество никогда не увидит.