Ни живые, ни мёртвые

Его панический взгляд устремился в окно, где виделось, как всё ниже и ниже опускалась космическая станция. Неужели действительно пришельцы? Они и вправду существовали?

— А кто...

— Прекратить вопросы! — в конец рассвирепел Кэйл, выворачивая руль. — Вот же сука!

— Надеюсь, ты не про меня, — бросила я, ощущая всё ближе подступающий страх.

Этот мир оказался самым худшим.

Ба-бах!

Что-то прыгнуло на крышу автомобиля, скрюченные когти царапнули окно, несмотря на огромную скорость. Я чуть не ударилась головой, когда машину подбросило на чём-то — скорее всего, очередной труп. Колёса жалобно визжали на мокром снеге, покрытом кровью, капот задевал парящие автомобили, а впереди виделась новая космическая инопланетная штука гигантских размеров. Казалось, именно от неё исходил непрекращающийся гул, точно сам Ад пытался вырваться из-под Земли.

В окно врезалась чья-то белая физиономия, и оно треснуло в месте удара. Визг отдалился и возник в новой точке: тварь, которая была на крыше, спустилась на капот и стала головой биться о стекло.

— Сворачивай!! — закричал Дон, впившись пальцами в плечо водителя, и тот в очередной раз вывернул руль.

Машину стало заносить — и от страха кровь зачастила по венам.

— Вот чёрт!

Я не понимала, что происходит — в один миг весь мир перевернулся верх дном.

Секунда. Две. Три.

А затем тело взорвалось болью. Мир превратился в осколки. Дребезг стоял такой, что аж уши заложило. Хлынула кровь — не знаю откуда, не знаю чья.

Кричать, звать на помощь, выть — желание хоть на кого-то положиться пересилило весь здравый смысл и уверенность. Кости ломало, перед глазами мельтешило, каждый переворот машины отдавался агонией — невероятно больно. Чьи-то волосы проплыли передо мной по воздуху, чужая рука неестественно вывернулась, показалась оторванная конечность...

А затем реальность утонула.

Вода хлынула через разбитые окна, проникла в лёгкие ещё до того, как я хотя бы на долю осознала, что случилось. Крик пузырьками вырвался из груди, руки слишком медленно пытались хоть за что-то уцепиться, темнота не давала увидеть образ хоть кого-нибудь... если Кэйл и Дон вообще были живы.

Паника захлестнула с новой силой — нет, нет, нет! Я должна выжить! Должна выбраться! Должна!..

Воздух заканчивался.

Машина вместе со мной опускалась на дно.

А я никогда не умела плавать.

Поэтому утонула.

***

Месяц. Два. Неделя. День. Час. Минута.

Я не знала, сколько времени прошло. Даже не помню, с какого момента оно должно было начаться. Ничего не имело значения — ни цель, ни смерть, ни существование, ни я сама. Никого вокруг — и как же много всего. Людей. Шума. Безумия. Слёз. Чувств.

Я терялась. В мыслях, в хаосе, в эмоциях, в безудержном течении событий.

Где я?

Я запуталась. Между тьмой и светом, между добром и светом, между сном и явью, между собой и чужой.

Кто я?

Я исчезала в себе и вновь всплывала из густых вод смолы. Я падала, поднималась, шла, спотыкалась, молчала, говорила, смеялась, грубила, плакала, убивала, защищала, разбивала.

Что со мной?

Прошлое — неподъёмная ноша вины — не казалось таким тяжёлым, как все недавние испытания, выпавшие на мою долю. Да, прошлое меня сломало и не единожды поковырялось в осколках на протяжении пяти лет, но сейчас я ломалась куда сильнее. Сейчас меня действительно переделывали, как бы я ни сопротивлялась, ведь мотивационные речи Алестера и его любовь — лишь жалкое подобие тех условий, из-за которых я могла и вправду измениться. Но в лучшую ли сторону? Правда ли я стала добрее? Ведь к незнакомым и слабым людям я относилась всё так же подло, взять тех же самых приёмных родителей или однокурсников. Но к некоторым я очевидно изменила отношение: к Джейсону больше не придиралась, выслушала его брата Хилари, раскрылась перед Анной, как и она передо мной, прониклась к Арни, влюбилась в Инграма и даже сблизилась с Вильгельмом, несмотря на ссору.

Было ли это добром?

Мои поступки — такие же мерзкие, как и я сама. Ведь ни смерть Тинг, ни убийство Гленис и Генри, ни потеря приёмных родителей не перевернули что-либо в моей обречённой душе, будто что-то постоянно мешало окончательно свернуть с тропы гордости. Я так же бесчеловечно отнеслась к их утрате, как и к горю Вильгельма, потерявшего отца. Узнай он, что я ещё и осматривала труп Жоэля вместе с Инграмом и Арни, точно пристрелил бы на месте, как и обещал.

И всё же... я чувствовала.

Что? Что же это?

Ведь я разбилась вдребезги от найденных настоящих родителей. От их заброшенного дома, в котором так и ощущалось нечто близко родное, как и далеко чужое. И по доброте ли душевной я так отчаянно стремилась помочь Анне? Из-за неё ли я не отвергала Джейсона? Благодаря ей ли я помнила обещание и стремилась к свету? По тому ли я убила Ивет, чтобы никто больше не попал под её влияние? С помощью неё ли, доброты душевной, я до сих пор держалась на плаву?

Скорбь.

Вот что я испытывала. Вот что это было.

Скорбь по тому, чего никогда мне не сохранить.

— Очнись.

Точно по чужому велению глаза сами открылись и уставились в чистейший космос. Космос?

Я резко села на... чём? Что это за поверхность? И где я?

В панике нахлынули воспоминания: белые твари, летающие автомобили, два мужика, погоня... а затем машина несколько раз перевернулась и рухнула в воду, пробив лёд. И я утонула...

Но сейчас оказалась цела. Ни крови, ни мокрой одежды, ни голода, ничего. Лишь появившиеся за время перемещений шрамы, покрывающие пальцы, руки, ноги и даже лицо. Но и они терялись на тёмной коже засчёт мерцающего оттенка окружающей меня безликой вселенной.

Да, это был действительно космос.

Живой и мёртвый одновременно — тысячи ярких цветов туманностями перетекали в тёмные оттенки, тонкие кольца окружали планеты, неестественно близко находящиеся друг к другу, звёзды смешивались с чёрными дырами и вспыхивающим светом возникали в тысячи уголках обзора. Переливание синего, фиолетового и красного создавали иллюзию системного движения, точно исполинскую гирлянду повесили далеко в небо и в то же время столь же близко — стоило протянуть руку и коснуться с сущности бытия. Невероятно красиво и захватывающе — космос казался как никогда реальным и причудливым, словно я стала таких гигантских размеров, что могла смотреть на мир с очень далёкого расстояния.

Вся Мультивселенная в моих руках .

— Ты везде и нигде. Ты всё и никто. Ты здесь и всюду. Ты среди нас.

Всё естество отозвалось на многоголосый звук. Приподнявшись над зеркальной и будто нематериальной поверхностью, я с восхищением ещё раз огляделась, но никого не увидела.

— Где вы?

— Слушай внимательно, — между галактиками скользило само мироздание. — Тогда всё поймёшь.

— Где-то я это уже слышала, — воспоминания об Ивет будто были из прошлой жизни.