Нидерландская революция

Несмотря на предоставленную бельгийскому народу внутреннюю независимость, он вскоре впал в бездействие. Гражданское сознание, которое горело таким ярким огнем в XVI в. и продолжало с той же силой развиваться в Соединенных провинциях, очень быстро заглохло в Бельгии, а к концу религиозных войн исчезло бесследно. Это объяснялось тем, что подчиненное сначала сюзеренной власти, а затем со времени смерти эрцгерцога Альберта суверенной власти Испании, управление католическими Нидерландами предоставлено было иностранной державе, и в силу этого им недоставало той самой свободы действий, которая является необходимым условием для всякой национальной системы управления. Во всех важнейших вопросах бельгийское правительство выполняло лишь приказания, получавшиеся им из Мадрида, и чем дальше, тем больше усиливалось его подчиненное положение. Поэтому оно тщательно избегало соприкосновения с общественным мнением страны, которое не преминуло бы потребовать от него, как это показали заседания генеральных штатов в 1598, 1600 и 1632 гг., действий, несовместимых с интересами Испании. В силу необходимости оно изолировало себя от народа, пыталось скрыть от него свои замыслы, ограничив его участие сферой однообразного и скучного провинциального управления. Как бы Альберт и Изабелла, ни пеклись о благе своих подданных, но они жили среди них чужими, довольствуясь точным выполнением своих обязанностей в Брюсселе, точно так же как они делали бы это в Лиссабоне, в Неаполе или Милане. Позднейшие испанские штатгальтеры были не кем иным, как генералами, разбившими в католических провинциях свой военный лагерь и не имевшими никакого соприкосновения с ними. Находясь постоянно в отсутствии, король давал знать о своем далеком существовании лишь путем «наград», пенсий и дворянских титулов, которые, возбуждая жажду к деньгам и почестям, поддерживали таким образом лояльность аристократии и преданность чиновников. В других странах династические чувства заменяли патриотизм, и король считался воплощением своего народа. В Бельгии, наоборот, пассивная верность какому-нибудь Филиппу III или Филиппу IV объяснялась исключительно исторической традицией, укоренившейся привычкой и смирением перед неизбежностью [811] .

811

Это отлично сознавали в стране. См. например у Henrard, Cath'erine de M'edicis, p. 242, любопытный памфлет, в котором проводилось сравнение между правительствами Бельгии и Франции.

Равнодушию народа к государю вполне соответствовало равнодушие самого государя к народу. Король вполне довольствовался тем, что он вернул страну в лоно католицизма и законопослушания. Он совершенно не интересовался делами провинций, лишь бы только они аккуратно платили налоги. Он требовал от своих штатгальтеров, чтобы они тщательно следили лишь за снабжением войск продовольствием и за содержанием крепостей. То ожесточение, с которым он защищал на севере остатки испанского престижа и влияния, самым вопиющим образом противоречило его равнодушному и нерадивому отношению ко всем остальным делам. Со времени смерти Альберта в Бельгии не проводилось ни одной административной реформы, не было сделано никаких усилий для оживления торговли или промышленности, не было проявлено ни малейшего участия к несчастному народу, обреченному вести нескончаемую и все более гибельную для него войну. Неслыханное дело, но торговля с Ост- и Вест-Индией была запрещена бельгийцам вплоть до 1640 г. Впрочем, господство испанцев в Бельгии оставило так мало следов, что одно это уже в достаточной мере доказывает полнейшую бесплодность его. Несколько фамильных имен, несколько эпитафий, несколько переписок в архивах — вот почти все, что сохранилось от него. Католические Нидерланды остались совершенно в стороне от испанской культуры, которая нашла себе столь блестящее выражение в творчестве Веласкеса и Сервантеса.

Впрочем, упадок национальной энергии обнаружился во всем своем объеме лишь начиная с середины XVII в. Во время правления эрцгерцогской четы пробуждение искусств, энергичная деятельность церкви во всех областях общественной жизни, попытки оживить, пользуясь перемирием, торговлю и промышленность скрывали от всех первые признаки начинавшегося экономического и политического упадка. Но в последующие годы этот упадок распространился на все области жизни. Разорение, неуверенность в завтрашнем дне, военные бедствия привели к тому, что все источники жизненной энергии страны оказались исчерпанными. Под бременем обрушившихся на него несчастий бельгийский народ ударился в религию. Лучшие люди страны посвятили себя служению церкви, и она одна поддерживала еще какое-то духовное движение, которое однако посреди всеобщего застоя вскоре тоже приостановилось.

Глава семнадцатая. Положение религиозных дел

I

Договоры о капитуляции, которые Александр Фарнезе вынудил у завоеванных им городов, решили участь протестантизма в Бельгии. Новая религия не успела пустить глубоких корней на селе. Самое большое — ей удалось утвердиться благодаря неизвестным нам обстоятельствам в отдаленных деревнях. Так было например в Доуре (в Генегау) или в Мария-Горебеке, Матере, Этихове и Эстере во Фландрии или наконец в Годимоне в Лимбурге, которые — точно так же, как Нессонво в Льежской области, — сохранили до наших дней свои старые протестантские общины. Но в общем кальвинизм не успел распространиться в деревне. Хотя отправление католического богослужения в окрестностях больших городов нарушалось деятельностью кальвинистов или чаще всего военными обстоятельствами, приводившими к опустошению множества церквей, но стоило вернуться испанцам, как оказалось, что католическая религия сохранила всю свою власть над деревенскими массами. Таким образом кальвинизм, подобно раннему христианству, был лишь религией горожан. Кроме того в тот момент, когда он должен был уступить силе, он еще далеко не завоевал себе большинства городского населения.

Как ни исключительно было его господство в большинстве фландрских и брабантских городов, он мог рассчитывать в них лишь на очень ограниченное число искренно убежденных приверженцев. Небольшой группе истинно верующих удалось, опираясь на патриотов, благодаря своей энергии и смелости, захватить власть. Их политическое влияние вскоре превратилось в религиозное. Из ненависти к Испании католики сначала закрывали себе глаза. Когда же они захотели протестовать, было уже слишком поздно. Беспомощно должны они присутствовать при разгоне католических священников, закрытии храмов и запрещении католического богослужения. Наиболее богатые и наиболее благочестивые из них эмигрировали. Остальные — а таковых, разумеется, было подавляющее большинство, подчинились неизбежному. Многие даже стали обнаруживать рвение к победившей религии. Бедняки принялись посещать протестантские проповеди и посылать своих детей в протестантские школы, чтобы не лишиться помощи общественных благотворительных учреждений.

Но такое положение дел было слишком непродолжительно, чтобы новая религия в Бельгии, как это было в Голландии, могла заменить собой старую. Семи или восьми лет недостаточно, чтобы изменить религию целого народа. За исключением Антверпена, куда бежали кальвинисты, изгнанные из других городов страны, значительная часть городского населения ко времени побед Фарнезе была еще в глубине души католической. Все те, кто из осторожности, из корыстных интересов или по необходимости сделали вид, что перешли в новую веру, сейчас же опять примирились с католической церковью. В Ньюпорте перед осадой его насчитывалось до 3 тыс. протестантов, после капитуляции его их оказалось всего лишь трое [812] . Епископы повсеместно радовались благочестивому рвению населения. В 1585 г. в Брюгге и в Генте церкви были до такой, степени переполнены протестантами, жаждавшими исповедаться, что у священников едва хватало времени для отправления богослужения [813] . Даже в Антверпене Левин Торренций мог в 1588 г. констатировать, что католическая религия, почти совершенно искорененная еще два года назад, теперь с каждым днем все более укреплялась [814] .

812

Gossart, La domination espagnole, p. 147.

813

Piot, Correspondance de Granvelle, t. XII, p. 249.

814

«Bulletin de la Commission royale d'Histoire», 8-`eme s'erie, t. XI, 1869, p. 216. Несмотря на это, в 1607 г. в диоцезе было довольно значительное число протестантов. «Analeetes pour servir `a l'Histoire Ecoles.», t. IX, p. 437.

К этому времени, правда, почти все инаковерующие, которым их пылкое благочестие не позволяло отречься от своей веры, продали свое имущество и эмигрировали в Голландию и Зеландию. В 1585 г. только одна миддельбургская кальвинистская община приобрела 1155 новых членов [815] . В следующем году герцог Лестер разрешил 136 валлонским семьям, эмигрировавшим в Антверпен, обосноваться в Соединенных провинциях [816] . В Генте ходил слух, что после взятия города было затребовано 9 тыс. выездных свидетельств, и в течение продолжительного времени треть домов здесь пустовала [817] . Все это конечно далеко не полные данные, не позволяющие установить даже приблизительно цифру протестантов, покинувших страну. Ее, — впрочем без достаточных оснований — определяли более чем в 100 тыс. чел. [818] , и эта цифра тем менее достоверна, что за последние годы XVI в. значительное число эмигрантов вернулось обратно в Бельгию [819] . Но если эмиграция и не была по-видимому очень велика в количественном отношении, зато она была очень ценна в качественном отношении. Большинство убежденных кальвинистов принадлежало к числу образованной буржуазии, крупных купцов или к наиболее квалифицированной, избранной части ремесленников. Их уход лишил страну значительной части наиболее образованных и наиболее деятельных элементов. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить об услугах, оказанных Голландии в области политики, науки, искусств, в области торговли и мореплавания такими эмигрантами, как Франц ван Арсен из Брюсселя, Даниэль Гейнзий из Гента, Яков и Исаак Лемеры из Турнэ, Симон Стевен из Брюгге, Вильгельм Усселингс и Эгидий ван Конингслоо из Антверпена, и еще многими другими [820] .

815

F. Nagtglas, De algemeene Kerkeraad der Nederduitscb-hervormde gemeente te Middelburg, Middelburg 1860, S. 9.

816

J. Eggen, De invloed door Zuid-Nederland op Noord-Nederland uitgeoefend, — Ghendt 1908, p. 213.

817

Van den Vyvere, Chronyeke van Ghendt, 'ed. F. de Potter, Ghendt 1885, p. 375; cp. другие подробности y Eggen, op. cil., p. 10 etc.

818

Eggen, op. cit., p. 10.

819

Van den Vyvere, Chronyeke van Ghendt, p. 384; F. De Potter, Deuxi`eme cartulaire de Gaud, p. 239.

820

J. Fggen, De invloed door Zuid-Nederland op Noord-Nederland uitgeoefend, p. 463.

Разумеется, не все протестанты предпочли эмиграцию необходимости примириться с победой католической церкви. Многие из них поступили так же, как и католики во время победы кальвинистов. Они отреклись от своей веры на словах, оставшись втайне верными ей [821] . Перемирие 1609 г., восстановив свободу сношений между Бельгией и Соединенными провинциями, дало возможность протестантам из прилегающих к границе городов войти опять в контакт со своими северными единоверцами. Они отправлялись из Гента и Антверпена в Лилло или в Арденбург под видом торговли, посещения рынков, знакомых, или под видом прогулок с целью присутствовать здесь на проповедях, крестить своих детей у пасторов и осмеливались даже покупать себе бюргерские права с тем, чтобы иметь потом возможность требовать права на исповедание своей религии [822] . В 1610 г. третий синод антверпенского диоцеза констатировал, что совершенно невозможно прекратить сношения населения с еретиками [823] .

821

B 1606 г. в окрестностях Турнэ, в Розюльте и Селле народ был indevotissimus (не благочестив), и протестанты встречались в Сент-Аманде. «Bulletin de la Soci'et'e d''etudes de la province de Cambrai», 1908, p. 173.

822

De Ram, Synod icon Belgicum, t. I, p. 508, t. III, p. 369, t. IV, p. 282; Chapeaville, Gesta episcoporum Leodiensium, t. III, p. 670; Van Meteren, Histoire…, fol. 663; «Analectes pour servir `a l'Histoire Eccl'esiastique de la Belgique», t. I, 1864, p. 101.

823

De Ram, Synodicon Belgicnm, t. III, p. 120.

Консистории Голландии и Зеландии тотчас же воспользовались этими обстоятельствами. Несмотря на договор о перемирии, они вели довольно энергичную пропаганду во Фландрии и в Брабанте, и властям Нидерландской республики ставилось на вид, что они вели в деканствах Бреды и Берг-оп-Зома настоящий поход против католицизма [824] . Правительство не могло закрыть границу для кальвинистских священников, и очень трудно было следить за их поведением, как только они попадали в бельгийские провинции. О том, с каким недоверием к ним относились, свидетельствует указ 1617 г., на основании которого они должны были давать о себе знать городским советам тех городов, через которые они проезжали [825] . Напрасно другим указом начиная с первого же года перемирия запрещены были всякие религиозные споры [826] . Напрасно пытались помешать проникновению в народные массы брошюр, содержавших нападки на католическую церковь [827] ; напрасно под угрозой произвольно устанавливаемого штрафа и вечного изгнания запрещалось вести проповеди или принимать в них участие [828] . О росте протестантизма свидетельствовало даже уменьшение числа детей, посещавших уроки закона божьего. В Генте в 1620 г. в некоторых приходах было установлено, что больше двух третей учеников не посещает воскресных школ [829] . Некоторое время можно было даже опасаться, как бы не разразились серьезные беспорядки. В 1609 г. были обнаружены анабаптисты, проповедовавшие в ночное время в районе между Мерендре и Ловендегемом, а в следующем году фландрский совет приказал арестовать человека, обвиненного в оскорблении икон в Гонтродской церкви [830] .

824

«Analectes…, t. I, p. 101; cp. также «Placcaetcn van Vlaendercn», t. II, p. 30.

825

De Potter, Petit cartulaire de Gand, p. 179 et 183.

826

«Placcaeten van Vlaenderen», t. II, p. 30.

827

Ibid., t. II, p. 17.

828

Ibid., t. II, p. 30.

829

De Ram, Synodicon Belgicum, t. IV, p. 281.

830

V. Gaillard, Archives du Conseil de Flandre, p. 448, 450.

С возобновлением войны бельгийский протестантизм снова оказался изолированным, и начавшемуся брожению положен был конец. И тем не менее в 1627 г. фискал Ипра жаловался на то, что районы морского побережья и приморские города наводнены еретиками [831] . Это было явным преувеличением. Но во всяком случае бесспорно, что более чем до середины XVII в. остатки старых протестантских общин продолжали прозябать в Турнэ, в Валансьене, в Генте, в Брюсселе, в Антверпене и в некоторых других фламандских и брабантских местностях. В результате взятия Маастрихта и соседних крепостей Фридрихом Генрихом в 1632 г, в Льежской области и в Лимбурге началось довольно бурное, хотя и кратковременное протестантское движение. Наконец, после Мюнстерского мира правительство должно было разрешить проживающим в Бельгии голландцам жить согласно предписаниям их религии, лишь бы они не давали повода к каким-нибудь нарушениям порядка [832] . Некоторые протестанты из Турнэ и Валансьена напрасно надеялись воспользоваться той же веротерпимостью путем приобретения бюргерских прав в том или ином голландском городе [833] . Но умеренность, которую из политических соображений приходилось проявлять по отношению к Нидерландской республике, отнюдь не распространялась на бельгийцев. Чтобы не дать Гааге никакого повода к жалобам, оставлены были в покое небольшие евангелические общины Доура и Горебека и, несмотря на возражения священников, иноверцам Лимбургского герцогства разрешено было поделить с католиками кладбища Эйпена и Годимона [834] , но тем не менее государство по-прежнему категорически запрещало в других местах всякое иное богослужение, кроме католического. Еще в 1655 г. издан был указ об изгнании из страны протестантских священников, пробравшихся сюда с целью укрепить веру в отдельных, последних потомках гёзов [835] . Уже одна крайняя малочисленность этих остатков свидетельствует о том, до какой степени государственная религия вытеснила в Бельгии протестантизм. Затруднения, которые ему предстояло еще в дальнейшем создать для правительства, связаны были с вмешательством Соединенных провинций в пользу своих подданных.

831

«Correspondance du Conseil de Flandre», t. 135, в Гентском государственном архиве.

832

Е. Hubert, Le protestantisme `a Tournai pendant le XVIII si`ecle, Bruxelles 1903; Une page de l'histoire r'eligieuse de la Flandre au XVIII si`ecle. Le protestantisme `a Donlieu-Estalres, Bruxelles 1903; Les Etats G'en'eraux des Provinces-Unies et les protestants du duch'e de Limbourg, Bruxelles 1904; Les Pays-Bas espagnols et la R'epublique des Provinces-Unies depuis la paix de Munster, Bruxelles 1907; Les Eglises protestantes du duch'e de Limbourg pendant le XVIII si`ecle, Bruxelles 1908.

833

«Placcaeten van Vlaenderen» t. III, p. 5.

834

Hubert, Les Eglises protestantes du duch'e de Limbourg, p. 40 etc., 50.

835

«Placcaeten van Brabant», t. III, p. 34; F. De Potier, Petit cartulaire de Gand, p. 235.

В такую эпоху, когда религия народа неизбежно определялась религией государя, исчезновение протестантизма было предопределено, поскольку страна попала опять под владычество испанского короля. В конце XVI в., когда определились позиции католической церкви и протестантизма в отношении друг к другу, борьба между ними велась уже не Путем личной пропаганды, а с оружием в руках или политическими средствами. С этого времени ужасные репрессии, с помощью которых когда-то делались попытки спасти навсегда исчезнувшее религиозное единство, стали лишь бесполезным варварством и причиной возникновения беспорядков. Государство ограничивалось теперь тем, что предписывало свою религию точно так же, как оно подчиняло страну своей верховной власти, делая и то и другое одинаковыми средствами. Оно отказалось казнить инаковерующих; оно довольствовалось тем, что поражало их гражданской смертью, лишая их прав, и помогало католической церкви обращать их.