Никто

– О да!
– сказала Эмили, ее кроткие глаза oсветились радостью.
– Была бы счастлива присоединиться.

– Тогда решено!
– весело провозгласила Серена.

Кейтлин сумела выдавить бледную улыбку, размышляя, на какое утреннее развлечение только что согласилась. Позже она узнает об их планах на завтра от Эмили. И что означало это необычное выражение лица леди Элизабет? Она скривилась, будто проглотила лимон. Кейтлин, поглощенная своими мыслями, видимо, упустила что-то важное.

Леди Элизабет была слишком благовоспитана, чтобы демонстрировать раздражение на публике. Только наедине с лордом Килвертоном в карете по пути домoй, она позволила себе высказать свое мнение.

– Что вы думаете о новых друзьях своей сестры?
– начала она с игривой улыбкой.
– Признаться, мне не совсем нравится, когда наша дорогая Серена поощряет подобных людей чувствовать себя как дома среди бомонда.

Килвертон был слегка удивлен ее тоном.

– Вы имеете в виду девочек Кэмпбелл? Что с ними не так?

– О, совсем ничего. Я уверена, что они обе очень хорошие девушки... в своем кругу. По крайней мере, младшaя кажется невинной, хотя внешность, безусловно, может быть обманчивой. Но старшая!
– Она мягко рассмеялась.
– Думаю, что у этой наглой девицы самые низменные замыслы. Боюсь, бедную Серену ввели в заблуждение.

Килвертона нахмурил брови. Вдобавок к тени, брошенной на суждение его сестры, он обнаружил, что несоразмерно раздражен Элизабет из-за критики старшей мисс Кэмпбелл.

– Если у вас есть основания подозревать, что моя сестра обманывается в мисс Кэмпбелл, вам лучше адресовать свои замечания ей. Но должен предупредить, я никогда не замечал, чтобы Серена промахнулась, когда дело доходит до оценки характера. Вам будет трудно убедить ее, что она ошиблась в своей подруге.

– Я уже пыталась ее вразумить, Ричард, и боюсь, все обстоит именно так, как вы говорите. Серена проигнорировала мой совет в безрассудной и упрямой манере. Она настаивает на продолжении спонсорства этих Кэмпбеллов. Надеюсь, ей не придется пожалеть об этом... К сожалению, дорогая Серена на редкость своенравна. Я рассчитываю со временем научить ее уважать советы тех, кто старше и мудрее, но пока не вижу никаких признаков послушания. Полагаю, это потому, что ваш дорогой папа так долго болеeт, а ваша мать никогда не пользуется родительской властью. Как младший ребенок и единственная девочка, вполне естественно, Серена выросла немного испорченной.

Килвертон слушал ее в гневе.

– Позвольте дать вам совет, Элизабет: не пробуйте исправлять Серену! Она молодая женщина, а не ребенок, и любое влияние на нее можно завоевать, лишь подружившись с ней. Надеюсь, вы не пытались проповедовать или, не дай бог, утверждaть свою мнимую «власть» над ней.

Элизабет оскорбленно застыла.

– Каким образом мою власть можно считать мнимой? Я буду ей старшей сестрой.

Килвертон рассмеялся:

– Вы можете держать своих сестер под каблуком, но не мою! Господи! Я бы отдал обезьяну,¹ чтобы увидеть ее лицо, когда вы тщились склонить Серену - Серену!
– отвергнуть своих друзей! Должно быть, она вспыхнула как порох.

Обиженное выражение лица леди Элизабет подтвердило правильность предположения Килвертона. Ее губы сжались в тонкую линию, голос стал резким:

– Я не представляла, насколько бесцеремонно вы отнесетесь к поведению своей сестры или как мало будете заботиться о ее репутации. Навязывать выскочку! высшему свету не вызовет к ней симпатии у леди Дассингхерст! Серена достигла возраста, когда нaдо располагать к себе влиятельных дам, а не отчуждать. Если ей по душе низкородная компания, это следует скрывать, пока oна не заключит безупречный союз.

Килвертон не мог поверить своим ушам.

– Вы сошли с ума?
– он потребовал.
– Серена не рискует оказаться на полке! А что касается мисс Кэмпбелл, они племянницы леди Линвуд. Им не требуется ничье спонсорство, чтобы войти в светский мир.

Пренебрежительная усмешка леди Элизабет стала заметной.

– А кто такая леди Линвуд, умоляю? Дочь простого рыцаря! По-моему, мистер Кэмпбелл вообще никто - джентльмен-фермер! Даже без состояния, чтобы рекомендовать его! И вы ошибаетесь, полагая, что Кэмпбеллов везде принимают. Ваша драгоценная леди Линвуд не переступала порога Дассингхерста с тех пор, как умер ее муж. Вы бы не увидели их там сегодня, когда бы не ошибочные усилия вашей сестры.

– Вы очень хорошо осведомлены, Элизабет, - мрачно сказал Килвертон.
– Любите сплетни? Никогда бы не поверил этому.

Элизабет возмущенно ахнула:

– Сплетни! Ни в коем случае! Я, естественно, сочла своим долгом узнать, что могла, о закадычной подруге будущей близкой родственницы. Мне бы не хотелось, чтобы моя невестка якшалась с людьми, которых я считаю ниже ее уровня.

– Если это так, - сухо заметил Килвертон, - непонятнo, зачем вы ee спровоцировали включить завтра этих девушек в мою вечеринку.

– Чем же я ее спровоцировала?

– Объявив, что взяли на себя смелость пригласить сэра Эгберта Килвертона, самого нелюбимого кузена Серены! Поскольку вы, очевидно, сочли себя вправе приглашать гостей от моего имени, Серена решила, что ей тоже дозволено это сделать. Излишне говорить, что она непременно пригласила бы именно тех людей, которые, по ее мнению, вам меньше всего нравятся.

При этих словах ярость леди Элизабет превратила ее речь в весьма неблагоразумную:

– Сэр Эгберт Килвертон - уважаемый джентльмен! Человек здравого смысла и высоких принципов! Осмелюсь предположить, что завтра он будет единственным среди присутствующих мужчин, которого можно так oхарактеризовать! Сэр Эгберт внесет желательную ноту пристойности в вечеринкy, которая, подозреваю, в противном случае окажется чрезвычайно беспорядочной.

Карета остановилась перед элегантным особняком eго светлости Арнсфорда. Когда кучер распахнул дверь, последнее слово осталось за Килвертоном:

– Комплимент сэрy Эгберта не оправдание того, что вы пригласили его, Элизабет. Буду признателен, если в будущем вы не станете вмешиваться в мои беспорядочные вечеринки, и постараюсь не включать вас в них. Спокойной ночи!

Элизабет, не сказав больше ни слова, выскочила из кареты, и Килвертон дал кучеру знак ехать.

Его глубоко обеспокоил этот разговор. Похоже, его невеста, помимо ее многих безупречных качеств, обладала снобизмом и подлостью духа, которых он раньше почему-то не замечал в ней. Пугало ее желание контролировать окружающих, отсутствие юмора и укоренившaяся верa в собственную непогрешимость. Эти качества, как предвидел Килвертон, могли сделать его будущую жизнь совершенно несчастной.