Ниоткуда с любовью

Ее отвлек звонок телефона — номер был незнакомым и не совсем русским, судя по первым цифрам. С бьющимся сердцем, она взяла трубку и тут… Сотни, тысячи километров пролегли между ними, но слышала она ее так же, как будто она стояла в дверях кухни. Ее сестра. Веселым, необычно веселым голосом произнесла оттуда, где слышалась иностранная речь и металлический голос, что-то объявляющий:

– Ну, здравствуй, Полька!

– Нина…

Они замолчали, скованные одним общим пониманием, разделенным на двоих.

— Ты меня слышишь? — вдруг испуганно спросила Полина, и сестра ответила снова совсем рядом:

— Конечно, — и засмеялась своим привычным смехом. — Ну что там у вас новенького?

– Я так давно не слышала твой голос… У тебя все хорошо? А как же твоя работа? Ты же взяла отпуск, но он уже давно закончился? — вопросы заторопились вперед, обгоняя друг друга и расталкивая соседей локтями. — Где ты?

— Я в Берлине, — голос странно скатился вниз, дрогнул, будто сам того от себя не ожидая. — Я скоро возвращаюсь домой. — Нина вдруг тоже заторопилась, заволновалась: — Знаешь, я ведь не хотела звонить! Хотела просто приехать и устроить сюрприз. Но что-то будто дернуло меня. Ты можешь разговаривать?

– Конечно. Я дома, — неожиданно признала она.

– У родителей или у нас?

— У нас… — Так полузабыто и вместе с тем привычно это «у нас».

— Значит, ты опять за свое? — усмехнулась Нина.

— Как и ты! — со смехом сказала Полина и вместе они подхватили знакомую мамину интонацию: — «Девочки, вы не исправимы!»

Их мать всегда произносила эту фразу, делая акцент на каждом слоге, и каждый раз это касалось их переезда из старой квартиры.

– Непривычно жить в этом доме, даже когда родители на месте, — признала она, известное им обеим. — Ты одна?

– А ты? — задала встречный вопрос Нина.

— Ну, в квартире я одна, если ты об этом, — усмехнулась девушка.

– А Рудик?

Полина слегка вздрогнула, вспомнив, что он ушел только лишь пару минут назад. Нина расценила ее молчание по-своему.

— Прости меня, Полли. Только сейчас я понимаю, что не должна была…

— Нет, все в порядке. Но благодаря тебе… я снова начала общаться с Родионом, — так захотелось рассказать все откровенно хоть кому-нибудь. Нет, не кому-нибудь. А именно Нине. — Все непросто. Слишком непросто, но…

— Все будет хорошо? — тихо спросила сестра.

— Да, — выдохнула Полина, — Кажется, да. А ты, Нина? Ты не пожалела, что ушла?

— Нет.

— Но почему ты ушла? Почему так резко? — требовательно спросила она. — Я думала, что только из-за меня, но… это на тебя совершенно не похоже.

— Ты права. — Голос Нины был спокойным. — Я…

— Все дело в той переписке, да? Переписке с Денисом?

Полина могла не знать чего-то о своей сестре, но она отлично понимала ее.

— Да… Я не хотела тебе говорить тогда. Ты бы убила его. Или пошла и что-то натворила бы в Бухте.

— Но что произошло? При чем тут Бухта?

— Он… просто оказался не тем, за кого себя выдает. И все, вся история оказалась ложью. — Что-то зашипело, зашумело в трубе, и голос сестры пропал.

— Нина! — прокричала Полина, потому что не слышала, что она ей говорит.

— Я здесь. — Неожиданно близко сказала девушка. — Оказывается, он не живет в Воронеже. Он… из Портового городка.

— Но почему он сказал…

— Жил в Воронеже в детстве. И знал обо мне, потому что знал Артема, которому ты врезала после нашей аварии.

— Что?!

— Да. Денис рассказал, что узнал обо мне, когда ты пришла в Бухту и на его глазах врезала Артему, от которого тебя потом оттаскивали. Это его заинтересовало и он… нашел меня.

— Но почему он сразу не сказал?

— Боялся, что я не буду с ним общаться, раз он знакомый Артема. И он был прав.

— Тогда почему он сказал потом?

— Вроде как… не хотел больше врать. Хотел встретиться со мной лично.

— И ты поэтому сбежала?

— Нет. Не только… Я узнала об этом Денисе. Он не просто живет в Бухте… Он там… вроде как один из главных сейчас. Я провела свое небольшое расследование, скажем так, — голос Нины зазвучал горько. — Я не могла больше жить в городе. Мне стало противно.

Пару секунд сестры молчали.

— Ладно, деньги заканчиваются, мне нужно идти. — Сказала, наконец, Нина, словно собравшись с силами. — Через неделю я приеду, и поговорим обо всем лично. Жди меня, — в голосе ее было столько радости, тепла, грусти, невысказанных слов, фраз, обещаний. Раздались быстрые гудки.

«Связь завершена» — высветилось в телефоне.

Полина оглядела комнату уже другим взглядом. Все было совсем другим.

Кажется, сейчас она счастлива. Нина счастлива. Значит, и ты можешь позволить себе быть счастливой? Или пора уже признать то, что говорил тебе Рудик: ты слишком живешь жизнью своей сестры. Ты даже со своими родителями не можешь подолгу находиться в одной комнате, потому что боишься не соответствовать их ожиданиям!

И все же… какую странную историю рассказала ей Нина про этого Дениса.

Постойте… до Полины быстро дошли описываемые Ниной события, она прокрутила в голове картинку еще раз и наконец, все встало на свои места. Изображение выровнялось.

Денис… Да нет, не может быть…

Неожиданно резко зазвонил телефон, потрясший замершую в своих тихих мыслях Полину своей оглушительностью. Девушка вздрогнула. Это оказался Родион.

— Алло.

— Полька, — быстрым чужим голосом произнес он. — Я знаю, мы поругались и все такое…

— Что случилось?

— Катька. Наорала на меня и сбежала. Она могла пойти в Бухту.

— Но уже темнеет.

— Я знаю. И сейчас иду туда. Поможешь мне ее найти?

XVII

С наступлением темноты вечер окончательно вступил в свои права. В Затерянной Бухте вся жизнь только начиналась. Собирались дворовые компании, то тут, то там звучала музыка. Полина и Родион быстро миновали набережную, по которой гуляли жители и туристы, и с одним из поворотов свернули в Портовый городок. По дороге Расков неохотно рассказывал, что произошло.

— Я устроил ей небольшой разнос за то, как она ведет себя в мое отсутствие. Она обиделась, надулась. Потом узнала, что я сначала зашел к тебе, и тут уже закатила истерику. Орала, что никому не нужна, что хочет вырасти и избавиться от нас всех. Я ненавижу ее истерики. Но она не успокаивалась, и как только я пошел за водой на кухню, она сбежала.

— Она ревнует, ты же знаешь, — сказала Полина, поймав взгляд Родиона. — Она чувствует, что ее бросили.

— Полька. — Прошептал он. Они оказались в темном, плохо освещенном дворе, и лица друг друга оказались тоже скрытыми в темноте. Откуда-то раздавались звуки смеха и музыки, но в этом дворе они были одни.