Ниоткуда с любовью

— Ну… в Бухте.

— А что тебе нужно?

Славик доверительно наклонился к девочке:

— Знаешь, что такое журналистское расследование?

Девчонка гордо выпрямилась.

— А то. У меня вообще-то папа журналист.

— Круто, — Славик явно не ожидал такого поворота, но, впрочем, ему это было только на руку. — А ты секреты хранить умеешь?

Девчонка снисходительно посмотрела на него.

— Умею. Ты хочешь свое журналистское расследование провести?

— Да. — Слава серьезно кивнул. — Ты слышала про девушек, которые пропадали здесь, в этом районе?

— Конечно. Ты хочешь их найти?

— Я хочу понять, куда они исчезли.

— Но как ты это сделаешь? — девчонка вскинула одну бровь и ощутимо Славику вдруг кого-то напомнила.

— Поэтому мне и нужно узнать, что и где находится в этом районе, и кто управляет им сейчас. Нет, — он вдруг смутился, — я, конечно, понимаю, что ты ничего такого еще знать не можешь…

— Ну кое-что я могу тебе порассказать. — Перебила его девочка. — И показать район. Вот эти ребята, и главарь с ними, помнишь его? Он еще за руку меня схватил… фу, придурок!..

— Еще бы. Конечно.

— Вот он… вроде как главарь над всеми Бухтовскими ребятами нашего возраста. Все типа как должны ему подчиняться. Но он все равно шестерка. Над ним есть старшие и над теми старшими есть тоже старшие…

— И во главе Бухты стоит один человек, — понял Слава.

— Ну… так говорят, — девочка пожала плечами. — Хотя мы не знаем, кто. Да и этот наш наверняка тоже его не знает.

— Зачем им такая… сеть? Иерархия. Вроде как мафия.

— Я не знаю. Мой братец Родион говорил, что здесь такие делишки проворачиваются, что нам и не снилось. Может, поэтому они, конечно, хотели меня отвадить отсюда.

И тут до Славика дошло.

— Постой. Так ты же сестра Родиона Раскова? Я видел тебя один раз у нас на журфаке с Полиной.

— Точняк. — Девочка обрадовалась их шапочному знакомству. — Я Катька.

— Но откуда твой брат знает, какие дела проворачиваются в Бухте?

— Они с Полькой все детство здесь провели, — бездумно ляпнула девочка.

— Что? — мысли юноши завертелись в голове, как будто подхваченные ураганным ветром. Так вот почему Полина так яростно отваживала его от Бухты! И ведь ни разу не раскололась за все время учебы! Он скрипнул зубами, даже не заметив за собой этого нервного движения. — Ладно, это неважно. Когда ты сможешь показать мне район?

— Можем начать сейчас. Мне кажется, однажды мы нашли место, где они все собираются.

— Кто все?

— Ну, эти… главари… или как они там себя называют.

— Откуда вы знаете, что это были они?

— Господи, сколько вопросов, — себе под нос проворчала Катерина, но так, чтобы Славик слышал. — Я покажу тебе, и ты сам поймешь. Пошли.

Славик искоса посмотрел на девочку.

— Ты уверена, что тебе за это ничего не будет?

— А ты уверен, что тебе все еще нужно что-то расследовать?

— Ладно, пошли, — вздохнул Славик.

Не глупо ли он поступает, таща за собой девчонку неизвестно куда? Впрочем, это же она его тащила, разве нет? И разве она не права? Это была его идея, он желал разведать, кто похищает девушек и даже сейчас не поменял своего решения.

Так что все правильно. Кто знает, быть может все эти слухи о Портовом городке действительно бабушкины сказки?

* * *

Маша резко открыла глаза и снова зажмурилась. С протяжным стоном она повернулась на узкой кровати, утыкаясь лицом в подушку. Во сне было плохо, а сейчас, в реальности стало еще хуже. Несколько мгновений она лежала в таком положении, дожидаясь, пока утихнет бешеное сердцебиение, пока нормализуется дыхание, а затем резко села, не давая себе возможности передумать. Ничего не изменилось. Она снова была в своей камере без окон и совершенно одна.

Она больше не лезла под подушку за телефоном и привыкла не просыпаться по будильнику, но лишь потому, что телефона у нее не было. Его забрали, как и прочие подозрительные вещи, которые могли бы ей помочь убежать. Бред какой… куда бежать-то? Выход здесь только один, и дверь чаще всего заперта.

Маша встряхнула левым запястьем, кидая взгляд на часы — 7 утра. Господи, всего лишь 7?

В любом случае, надо радоваться, что настал новый день, и с ней еще все в порядке.

Прошло уже полтора месяца, как она очутилась здесь. В этой душной низкой комнате, с узенькой, будто случайно прорубленной дверью. Когда кто-то заходил — а посетителей было немного — девушка видела часть коридора и висящую под потолком лампочку. Периодически мимо словно стадо топало — и вскоре она поняла, что там действительно длинный коридор, она поняла, где находится. Место из ее кошмаров обрушилось на нее так ярко и явно, как будто она все еще была ребенком.

Ее похитили. Она прекрасно помнила последний день, вернее — последнее утро. Она ушла от Олега. Ей нужно было подумать. Отстраниться от него хотя бы на некоторое время. От него и от его жизни, которая была так притягательна, что захватывало дух. Недосказанность и недомолвки, которые не разрешались в присутствии его замечательных друзей, в конце концов, пролегли между ними стеной. Маша и хотела что-то сказать ему, но не могла — она больше всего не желала, чтобы он принимал ее за сопливую девчонку, допрашивающую своего кавалера о подружках. Да и устала она, если честно, от всего этого — клянчить его и просить о доверии, как будто она собачонка, кусающая хозяина за ноги.

И тогда она собралась, написала записку и ушла. Она не знала, куда податься. Она шла по дороге к оживленной части города, а перед глазами стоял карандашный портрет его жены Ани. Почему он оставил его? Сохранил после стольких лет?

Сил думать об этом не было, и поэтому Сурмина решила хоть как-то отвлечь себя — она принялась планировать, что же ей делать дальше. Уехать? Сбежать, как сбегала всегда в поисках отца, надеясь, что он предложит ей лучшую жизнь? Ни к чему это не привело, и Маша знала это прекрасно. Так что же ей делать? Она пришла в пустую квартиру, домой, огляделась по сторонам и поняла, что и здесь не может оставаться. Она переросла это место, ей нужно что-то другое. Нужно место, в котором она сможет сама отвечать за свои поступки, не впутывая в это окружающих.

Маша забрала свои вещи и снова ушла — нужно было наведаться в больницу и поговорить с Женькой, поговорить с мамой. Быть может, они что-то посоветуют ей? У нее были деньги, и чисто теоретически, она могла снять квартиру. Но правильно ли это будет? Она же не ушла от Олега насовсем… или ушла?

Хотя после сегодняшнего, возможно, он больше и не захочет ее видеть.

Она позвонила Женьке, чтобы предупредить, что ненадолго уедет, и отправилась на пляж. Море всегда решало все ее вопросы. Всегда помогало найти правильный ответ. Но она не дошла до него.

На часах было не больше семи утра, и те, кто выходили на работу к восьми, все еще сидели дома, и дворы, через которые Маша проходила, стараясь сократить свой путь, стояли пустыми. Где-то ходили дворники, где-то прошел один случайный житель, в остальном же было довольно безлюдно. Маша проходила мимо последнего дома, за которым открывался полноценный вид на море, как вдруг почувствовала, как ее толкают к стене.

Она не слышала шагов за своей спиной — погруженная в свои мысли, она не слышала ничего. Но вот ее толкнули так, что она едва не врезалась лицом в холодный камень стены. Сердце ее упало в пятки, паника залила все своим пронзительным светом. Только не это! Только не сейчас! Чего они хотят?