Новый Мир ( № 11 2009)

На языки другие, —

Заботится стихия.

* *

 *

Свое ли имя голосом твоим

Услышу? Да и пальцы — как закладки

Причинной книги, где одно другим

Заменится в неведомом порядке.

И можно полистать ее впотьмах.

В таких местах, где дальше — сам Танатос,

А тот, другой, весною весь пропах,

И что бы там тебе ни показалось,

Бери меня скорей за переплет

И раскрывай — проклеена неплохо,

Читай, когда желание придет,

Беспёро и двуного.

* *

 *

А где живет бедовая пичуга?

Наверно, в месте до сих пор ничьем,

Друг другу не доверившем друг друга,

Решившем, что совсем в него войдем,

Едва с привычного сорвутся круга

Юг с севером и август с январем.

* *

 *

На школьный вопрос отвечает душа,

Себя не прощая и впредь.

Художникам выморочным помешав

Ее в простоте запереть.

Грозит ожиданье побегом впотьмах,

Заменой любви на неверье и страх.

По снегу идет переводчик

В июле написанных строчек.

Их текст прибежал бы кормиться из рук,

Но памяти жарко нагретый утюг

В ожог превращает пространство,

И в нем невозможно остаться.

* *

 *

В Одессе, в дождливой осаде,

С мурлышкою-кошкой меж ног…

Стихи пробегают во взгляде —

От взгляда стихи наутек.

В квадрате двора, посредине,

Акацию встретил орех.

А я что умею доныне?

Всего лишь скрываться от всех

За кошкой, орехом и книжкой,

За городом южным, дождем,

За воздухом и передышкой

Любви, раздышавшейся в нем.

Всё это летуче, как бегство,

Хоть грудью к груди прилегло,

И радость по имени Бездна

Разверзлась по слову Его.

* *

 *

Распутать — запутал ведь некто

В несбывшейся жизни клубок,

Есть кем-то внесенная лепта,

Когда имярек одинок…

Есть память на здешнее чья-то,

И ты человека того

Сперва познаешь, словно брата,

Вменившего в тайну родство.

Но надо распробовать время

Всем телом — в обратном рывке, —

Став с десятилетьями теми,

Прошедшими, накоротке.

Додумать губами и прочим

Все смыслы, которых не знал

Ты — черессловесных обочин

Искавший края маргинал.

И это зовется иначе,

Чем просто хожденье насквозь

Налево, поскольку задача

Решалась, с ответом сошлось,

В котором военного хлеба

Отчаянный вкус преломлен,

А Днепр — загустевшее небо,

До самых последних времен.

Потеряшка

Лавриненко Анна Сергеевна родилась и живет в г. Ярославле. Окончила юридический факультет Демидовского университета (г. Ярославль). Номинант премии “Дебют” за 2006 год.

1

Меня потеряли в аэропорту, в зале ожидания. Через много лет я стал взрослым. Маленький мальчик лет пяти или чуть меньше, в красной курточке с капюшоном, вельветовых штанах грязно-серого цвета, коричневых ботиночках, аккуратно завязанных его матерью, синей бейсболке с какой-то надписью и рюкзачком в форме кенгуру в руках, сидит в кресле и болтает ногами, потому что ноги еще не достают до пола и болтать ими можно сколько угодно. Обычный маленький мальчик, ничем не отличающийся от других мальчиков своего возраста, кроме того, что его только что потеряли, — превратился в меня.

Я: мужчина лет тридцати, рост примерно 180 сантиметров, короткий ежик русых волос, голубые глаза, тонкие бледные губы, — обычный человек лет тридцати, ничем не отличающийся от других мужчин своего возраста, кроме того, что когда-то давно его потеряли в аэропорту, в зале ожидания.

Она сказала: “Сиди здесь и никуда не уходи. Я скоро вернусь”.

Я кивнул; я верил ей, потому что она была моей матерью, а я всего лишь маленьким мальчиком.