Ню
Шрифт:
Не говорите, что – осень. Из-за тумана, с той стороны невидимой реки…
Право на возвращение
Часть первая
– Ну и что ты мне подсовываешь? Неужели ты думаешь, что у меня есть время, чтобы читать всю эту писанину?
– Я не знаю. Я думала…
– Неправильный ответ. Хочу тебе напомнить – времени нет, не было и не будет.
– Прости…
– Прощаю. Хотя – нет. Пока не прощаю… Ну, сколько там у тебя?
– Дюжина
– Хоть интересные?
– О, да…
– Я люблю душещипательные…
– Я знаю.
– Откуда?
– Потому что – знаю. Ты мне снился…
– Опять твои сны. Такие, как ты, не видят снов, я же объяснял тебе. Ты – непорочна. Ни снов, ни сожалений, ни секса.
– Мне снилось и то, и другое, и…
– И?
– Неважно. Давай займемся делом.
– Ну вот, теперь ты злишься…
– Нет. Я не злюсь. Совсем не злюсь.
(Ну вот, сказала – и сама удивилась).
– Ин-те-рес-но? Вот как. Ну-ну… Что ж… Кхм-м-м… Такого, признаться, я еще не слышал… За всю длительность моего пребывания здесь, ты первая, кому интересно со мной. Обычно меня…
– Что?
– Понимаешь… Обычно меня принимают за некую темную силу, за этакое абсолютное зло, и – боятся…
– Странно… Как можно бояться – Разума?
– Вот и я всегда об этом говорю. Как можно? По-моему, такие, как ты – гораздо опаснее.
– Почему?
– Ответ прост. Я – Разум. Ты – Чувство. Я познал – все, ты – ничего. Твое знание равно нулю. Ноль – самая коварная цифра. Твой риск ошибки равен бесконечности. Мой… Я не ошибаюсь никогда. Практически – никогда. Глядя на тебя, я могу предугадать все мыслимые и немыслимые ошибки, которые способно совершить Чувство. И катастрофы, к которым это может привести. И – изменить ситуацию. Собственно, именно поэтому мы и работаем вместе уже… который срок?
– Я… Я не помню…
– Хм-м-м! Нда-а… Так вот, только поэтому, заруби себе на носу. Что бы там не воображала твоя вихрастая головка.
И что мне уж совсем непонятно – почему люди боготворят тебя и делают из тебя идола. И уверены, что так и есть. Неужели не ясно, что мы работаем всегда вместе, что бог – двулик. А так называемая божественная справедливость – просто результат наших споров.
Н-да… Какие все-таки они недогадливые – эти твои люди.
Ведь недаром говорят – по образу и подобию. Где ты видела человека, подобного мудрому старцу, с абсолютной добротой в кармане…
Да они – совсем, как мы. Те же постоянные споры и сомнения – ну погляди, как их колбасит…
– А что было раньше? Ну, до тех пор, пока я… Пока я не появилась?
– Появилась… Скажи лучше – свалилась мне на голову… Раньше – было скучно.
– Значит, тебе тоже интересно со мной?
– Хм-м…. Хватит разговоров, девочка. Доставай свои папки.
– Хорошо. Как скажешь…
Я опускаю голову и втихаря улыбаюсь. Строгий… А я не боюсь. И так тепло внутри, что улыбка становится еще шире, и голова кружится.
Совсем не боюсь. Его – не боюсь.
А себя?
Часть вторая
– История первая – «Есть Бог на свете».
– Что – вот так прямо и назвала?
– Да.
– Совсем по-людски. Странно – неужели тебя все еще тянет – туда?
– Не знаю. Наверное. Только это зависит…
– От чего?
– Неважно…
– Ну хорошо, все равно ведь не утерпишь – расскажешь потом. Итак…
– Эта история – про настоящую любовь.
– Ага. И что – я должен удивиться, что ли? Ты мне только про настоящую и рассказываешь. Все надеешься, что поверю, размякну и сделаю все по-твоему. А когда оно было по-твоему-то? Ну скажи, скажи – когда?
– Никогда. Ни разу. Пока – ни разу.
– Вот, то-то и оно… Ну и что там с ними?
– Они хотели дотронуться друг до друга. Не получилось. Умерли оба.
– Их было только двое?
– Еще жена. Страдание.
– Ну, вот и славно. Ты же сама все понимаешь, правда? Ничто не стоит страдания безвинного… В Ад.
– Кого из них?
– Как это, кого? Конечно – обоих!
Делаю вид, что удручена. На самом деле, я понимала заранее, что шансы пристроить обоих в Рай – ничтожны. Разум ни за что не согласится, у него – принципы! С другой стороны – ужасно не хотелось разлучать влюбленных. Пусть в Ад, зато – вдвоем. Моя маленькая победа.
– Ну, что там дальше?
– Вторая история называется «Звонок».. Жена погибает, попав под автобус – спешила к тяжело больному мужу.
– Муж?
– Любит другую.
– Жену – в Ад, остальных… Дождемся, когда и они – напомни мне – и туда же. Пусть втроем мучаются.
– Почему же несчастную – в ад?
– А ты будто не понимаешь… Она же специально ему лекарства не давала, чтобы речь к нему не вернулась. Чтобы он не смог любимой своей позвонить. Подло это. Разве – нет?Что я могла ему возразить? Сами понимаете…
– Третья история. «Неотвратимость».
– Ну?
– Самолет разбился. Сто тридцать два человека, шесть детей до двенадцати лет.
– Ну, дети безгрешны, сама понимаешь… И вообще, пассажиры здесь ни при чем. Они – по другому ведомству… Давай по делу.
– Пилот. Умер в момент посадки – тромб, закупорка легочной артерии. Тромб оторвался из-за того, что за два дня до этого спасал беременную женщину. Из-за физических усилий. Он бы, конечно,
все равно оторвался, но в другой ситуации. И никто бы не погиб. Спасенная женщина и ребенок здоровы.– Говоришь, здоровы?
– Да, здоровы. Так что, пилота – в Рай?
– Нет, конечно! В Ад! Ему туда прямая дорога…
– Ну а его-то – за что? Он же спасал…
– А ну-ка, чувствительная ты моя, погляди, что будет с этим ребенком дальше, лет этак через… тридцать пять-сорок, а? Видишь?
– Д-д-аа…
– Ну и как тебе это – нравится?
– Н-н-еет…
– В том-то и дело… За чей счет добренькой хочешь быть, а? Пойми, люди – они, как дети. А мы… Ну, мы – как взрослые, понимаешь? Даем детям необходимую степень свободы и смотрим, что из этого выйдет, а потом или наказываем, или поощряем. Так куда его?
– В Ад…
(Если бы вы знали, если бы вы только знали…)
Он сидел к ней боком, и свет, падающий из окна, на контражуре, обрамлял его профиль слепяще-белым нимбом. А она перебирала папки, откладывала в сторону, брала новые, говорила что-то ему в ответ, и только изредка их взгляды встречались. И золотистые искорки, мелькавшие тогда в их глазах……– Одиннадцать. «Инь и ян». Последнее на сегодня.
– Слава Богу! Тьфу ты, черт, что же я такое говорю… Что там?
– Жена. Умерла от любви к мужу, не вынеся его десятилетней любви к другой женщине.
– А за ней самой что-нибудь числится? Ну, что-нибудь, ты понимаешь…
– Нет, ничего.
– Совсем? Хм-м-м… Странно… Очень странно. Это редко, когда умирают – от любви. От любви чаще – убивают.
Ее – в Рай. Ну, что ты на меня смотришь? Я – Разум, но иногда и мне не чуждо…
(Что я такое несу?)…
Часть третья– Ну, скажи – ты довольна?
– Я… довольна, да. Наверное, довольна… Все-таки – не всех. Просто мне жалко…
– Ей жалко! Ты о чем, скажи мне, жалеешь? Целая одна душа попала в рай. Тебе этого мало, да? И еще три отложенных, ты забыла? Двое по делу «Звонок» и один по делу «Белый тюльпан», так кажется? Ну, который разобьется через… восемь месяцев.
– Он не разобьется. Он погибнет во время землетрясения, спасая девочку из-под завала. Но ты даже это не принял в расчет…
– Я же тебе объяснил, вихрастая твоя голова… Он мог осчастливить двух человек, но один из-за него лишился ног, а второй – чуть не лишился жизни, даже еще не родившись…
– Ну да, ты объяснил… Но мне все-равно жалко.
– Почему? Какое странное чувство – жалость… Но почему, почему? Погляди – благодаря твоим хитростям и моему… хм-мм… чувству к тебе…
(О чем я, Господи, о чем я, старый дурак… Какие чувства – у Разума…)
…– Короче, благодаря стечению обстоятельств, ни одна из влюбленных пар не разлучилась. Это ведь именно то, чего ты хотела, не так ли? Ну, а уж где они осточертеют друг другу – в Аду или в Раю – какая нам с тобой разница? Бог с ними…
– Нет, мне жалко не их…
– А кого же, глупыха ты моя?
– Нас…
– Почему же?
– Ты знаешь сам. Ты же – Разум. Ты знаешь, просто не хочешь себе признаться…
– Да, я знаю. Причем давно… И это ничего не меняет.
– Но почему, почему?
– Слишком много чувства. Я так не могу. Я не смогу дать тебе столько же, сколько ты хочешь дать мне. И даже половины не смогу. Я просто не умею. Я только использую тебя, понимаешь?
– Пусть!
– Не понимаешь… Я – использую тебя – в будущем времени. После – пустота…
– Пусть!
– Какое дурацкое слово – ПУСТЬ – в нем – ПУСТота… Да и не может быть того, чего не может быть…
– Нет! Ты забыл. У нас есть право на Возвращение.
– Ты сошла с ума! Впрочем – откуда у Чувства ум?
– Право на Возвращение – это право стать пылинкой на теле Земли. Его надо было назвать правом Невозвращения. Ты же помнишь, тому, кто использовал это право, вернуться сюда – невозможно.
– Я не хочу спорить. Но прежде, чем… Посмотри двенадцатое дело. Пожалуйста, посмотри… Вот.…—Ну, посмотрел. И – что? Какая-то осень… Зачем ты притащила сюда этот подслушанный разговор двух еще не родившихся душ?
– Про осень добавила я. Ну, мне захотелось – и все. Я же – чувство. Я хотела чтобы ты услышал…
– Услышал – что?
– О чем говорят наши с тобой души…
– Так это еще и – мы?!. Бог ты мой… Нет, нет, все-равно… Глупости. Глупости. Разум и чувство. Что хорошего может получиться из этого? Твоя авантюра обречена на провал.
– Пусть.
– Да что ты заладила – пусть, пусть… И потом, где гарантии, что ТАМ – мы встретимся?
– Я найду тебя.
– Да уж, кто бы сомневался, но не я. Ты, если чего захочешь – из-под земли достанешь. Пойми – пока ты меня найдешь, многое может произойти. Мы можем встретиться слишком поздно. Несвободными. Уставшими. Сломленными… И что потом?
– Мы… Наделаем глупостей…
– Ну уж – нет!
– Ну хорошо – как скажешь – мы просто встретимся…
– Это и будет самая главная глупость!