О чем поет вереск

— Советник!

Джаред ухватил Атти за плечи, ходившие ходуном, поднял с колен.

— К морю его, — буркнул Мидир.

Лицо спасенного перекосилось, глаза распахнулись: к морю, для начала вспарывая живот, бросали тех, кто недостоин меча. А там уже кельпи, злобные морские лошади, утаскивали обреченных под воду.

— На охрану границ! — рыком пояснил Мидир, разъярившись от того, насколько превратно его поняли.

— Королевский волк Атти, именем королевы — вы помилованы, — добавил советник.

— Б-б-благодарю вас, мой король, моя королева, — еле выговорил Атти.

— Здравия королеве! — недружно, непривычно, но довольно прокричали волки.

***

Мидир дотерпел с расспросами до тех пор, пока не довел Этайн до нижнего парка.

— Мне кажется, я проснулась, еще когда ты уходил. Ты провел рукой по щеке… Без тебя стало пусто и холодно.

Поутру Мидир, боясь ее разбудить, коснулся лишь взглядом. Земная женщина столь странно отвечала на магию, что об этом следовало подумать. Но не сейчас.

— Ты бледна, моя красавица.

— Дурной сон мне приснился: чужой дом, мой муж лежит на постели, не спит… И ему очень плохо. Я пытаюсь дотянуться до него, утешить… — Этайн вздохнула. — А хватаю лишь воздух и падаю… Странно! У тебя были светлые волосы. Они казались такими знакомыми…

Этайн погладила черные пряди волчьего короля, улыбнулась потерянно. Мидир, обретя возможность дышать, произнес сдержанно:

— Это только сон, он не стоит твоей печали. Расскажи мне, что было дальше.

— Одежда, послушная взгляду, чудесна, — уклончиво вымолвила женщина. — Лишила бы дела кучу рабынь…

— Этайн! — разозлился Мидир.

— Хорошо, мое сердце, — вздохнула она. — Не успела я выйти, как встретила твоего брата. Принца Мэллина! Он спросил, обратила бы я на него внимание, если бы встретила раньше, чем тебя. Я сказала: ты красив, Мэллин. Как и Джаред, и Алан, и Кроук. Каждый по-своему. Но люблю я мужа. А он ответил, что я сама не знаю, куда попала и кого люблю. И если хочу узнать тебя настоящего, способного отрубить голову своему же волку, который испугался виверн, то достаточно будет взглянуть с галереи во двор. И чтобы я поторопилась, пока часы не пробили десять.

— Мне кажется, это я не знаю брата, — прищурился Мидир, проматывая в уме возможное наказание для строптивца, но Этайн замотала головой:

— Я очень рада, что успела вовремя. Мое сердце, ты не хотел убивать этого мальчика!

— Я много чего не хочу! Но должен.

— Но… ты ведь помиловал его? Не просто отложил казнь? — вновь взволновалась она.

— «Сила в возмездии, слабость — в милосердии». Назови мне хоть одну из причин для нарушения древнего закона!

Атти был уже помилован, но стребовать что-то с Этайн, своенравной не меньше брата, обязывали все волчьи инстинкты.

— Хотя бы в честь того… — обвела она взглядом сад, прикусила губу. — Хотя бы в честь того… что мы теперь муж и жена!

— Это достойный повод. Как я мог забыть! Кажется, твоя слабость может побороть мою силу! Но ты… — ухмыльнулся Мидир, — женщина, ты — заплатишь за это.

— Я согласна, мой король, — с церемонным поклоном ответила Этайн, подхватив непривычно длинную для галаток юбку.

— Твоя покорность столь обманчива! Ты не знаешь, на что соглашаешься, моя королева.

— Уверена, ты придумаешь! Ах!

Этайн не успела подняться, как Мидир обхватил ее за локти, огладил ладонями плечи, высокую шею. Зарылся одной рукой в густые волосы на затылке, другой — притянул к себе за талию. Забылся в поцелуе до тьмы в глазах и потери дыхания…

— Уже придумал, — выдохнула отпущенная Этайн…

Гравий хрустел под ногами: Волчий дом был тих. Тишина звенела и высоким небом, и августовским неярким теплом. Самшит, который видел еще старых богов, окаймлял главные дорожки. Этайн, идя рядом с Мидиром, проводила ладонью по восковым мелким листьям. Остановилась на повороте, оглянулась недоуменно:

— Замок словно вымер!

— Потому что сегодня охота.

— Это то, о чем я подумала?

— Дикая охота, — вкрадчиво прошептал Мидир.

Этайн охнула, опустила глаза. Волчий король огладил ее подбородок, повернул к себе лицо.

— Не волнуйся, моя красавица. Мы не можем убивать верхних без причины. Мы служим орудием, карая убийц дважды в год.

— Я знаю, вы просто так никого не преследуете, но…

— Ши выходят в Верхний мир с сильными бурями. В самую длинную ночь или во время Самхейна. Сегодняшний гон — забава для той части нашей души, что всецело принадлежит волку.

— Но ты, как же ты?

— Я пропущу. Вызов мне не бросали уже очень и очень давно.

— Только не говори, что в твоих когтях самый большой трофей, — Этайн ухватила его ладони и скрестила на своей талии.

— Именно об этом я подумал, — втянув аромат волос, прошептал Мидир. — Хочешь посмотреть на волков?

Этайн кивнула. Слитный радостный зов томил давно, а Мидир все тянул с разрешением.

Миновав парк, на высокую стену из мшистых камней, поросшую цветущим желтым вьюнком. Мидир развернул Этайн к холмам, на самом высоком из которых замерли волки. В основном — черные, но были и серой и рыжей масти. Белые волки перевелись очень давно.

Мидир хотел ответить мысленно, а потом поднял голову, и долгий переливчатый вой огласил Благие земли.

Звери развернулись и побежали в еловый лес. Мидир с некоторым вызовом обернулся к Этайн, но в ее глазах увидел восхищение.

— А есть ли в Нижнем люди?

— Есть.

— И где они?

— Прямо передо мной, — усмехнулся Мидир, а Этайн рассмеялась…

Окруженная шиповником и магической защитой беседка показалась волчьему королю самым прекрасным местом в этом мире. И он увлек туда Этайн.

Она, дойдя до центра, повернулась к нему, осмотрела серьезно, немного склонив голову к плечу. Затем осторожно дотронулась ладонями до его груди:

— Скажи мне: почему? Почему дарить смерть должен именно ты?!

— Так было всегда.

— Если бы ты захотел, то мог бы поручить другому. Должность палача — последняя на земле, а ты — первый в Нижнем мире.

— Мой отец говорил, что видя смерть так близко, король подумает дважды, прежде чем обрекать на нее. Да и вправе ли я возлагать эту ношу на кого-то еще? — пожал плечами Мидир, и Этайн, просияв, опустилась подле него на колени…