О детях и прочей нечисти

– - Я ничего не могу, -- вздыхает Умукх и вытягивает из-за пояса свою легендарную флейту.
– - У меня есть только вот это. Если я на ней сыграю, она выдует жизнь из просителя, но излечит кого заказано. Я пытался что-нибудь с ней сделать, чтобы она работала по-другому, но ничего не выходит. А больше я ничего не умею. Я пытался помогать людям без флейты, но я только хуже делаю.

Он уныло постукивает флейтой по столу. При ближайшем рассмотрении я понимаю, что она сделана из кости, скорее всего, птичьей, при этом довольно большая и украшена резными узорами.

– - А откуда она у вас?
– - интересуется Азамат.

Умукх пожимает плечами.

– - Укун-Тингир говорит, что я её сам сделал. Но я этого не помню, Ирлик тоже. Она уверяет, что сама видела, но она может легко всё перепутать.

Он окидывает злополучный предмет печальным взглядом и снова убирает его за пояс. Потом немного приободряется и даже улыбается прежде чем снова заговорить.

– - Ирлик сказал, что земляне хотят изучить, как мы, боги, делаем всякое. Вот я и подумал, может быть, если я пойму, как всё это работает, и как устроены люди, может, тогда я смогу лечить без флейты?

– - Резонно, -- соглашаюсь я.
– - Но на это уйдёт много времени.

– - Я бы с радостью отдал пару веков, чтобы только больше никогда не играть на ней, -- серьёзно говорит Умукх.

Мы с Азаматом понимающе киваем. Азамат немного колеблется, но всё же решается высказать свои соображения.

– - Умукх-хон... Не поймите меня неправильно, я очень уважаю землян, и вполне уверен, что исследователи, которые будут с Вами работать -- честные и добросовестные люди, но всё же... Возможно, не стоит рассказывать им о флейте и об этой проблеме. По крайней мере, первое время.

– - Ты думаешь, они захотят, чтобы я на ней сыграл?
– - напрягается Умукх.

– - Не знаю насчёт этого, но, боюсь, как бы Вас не втянули в чужие игры. Понимаете, наука наукой, но за любой наукой стоит представитель власти, который может соблазниться использовать Вас в своих целях. В этом смысле, конечно, любое исследование с Вашим участием -- это соблазн, но флейта меня особенно беспокоит. Возможно, было бы лучше им её даже не показывать. Во всяком случае, пока не убедитесь, что никто не захочет превратить её в оружие.

Умукх широко раскрывает глаза.

– - Но я ведь только хочу помочь! Я не хочу, чтобы меня использовали во вред другим! Может, тогда лучше мне к ним и вовсе не ходить?

– - Умукх-хон, -- мягко говорит Азамат, пристально глядя ему в лицо.
– - Вы очень добры к людям, и я совсем не хотел бы менять Ваше отношение. Я уверен, что в конечном итоге от исследований, в которых Вы собираетесь принять участие, выйдет польза и Вам, и нам, и землянам. Я просто прошу Вас быть осмотрительнее. Я постараюсь держать всё под контролем и присматривать за людьми, которые будут Вами заниматься, на случай если вдруг их цели -- не просто стремление к знанию. Но я не могу быть там с Вами каждый день и указывать, на какие вопросы отвечать, а на какие нет. Поэтому прошу Вас, для всеобщего блага, будьте осторожны. Вы же знаете, людям не всё и не всегда можно говорить.

Умукх, до сих пор слушавший немного растерянно, оживляется и понимающе кивает.

– - Да, это я знаю. Ирлик тоже всё время говорит, что надо сначала понять, что человек сделает, если ему скажешь, а потом уже решать, говорить или нет. О-ой, как сложно. Но надо умнеть, правда же? Иначе так совсем онасекомиться можно, -- улыбается он.

– - Онасекомиться?
– - приподнимает бровь Азамат, из чего я делаю вывод, что это не просто редкое выражение.

– - Ирлик так говорит, -- пожимает плечами Умукх.
– - Он говорит, если я не буду думать, то совсем онасекомлюсь. Я не знаю, что это, но, наверное, что-то неприятное.

– - Похоже, что так, -- соглашается Азамат.

– - Слушай!
– - внезапно оживляется Умукх.

– - У тебя ведь тут есть на корабле специальный человек, который безопасностью занимается?

– - Да, Ирнчин, -- кивает Азамат.

– - Вот, я ему тогда флейту отдам на хранение. Как ты думаешь, он проследит, чтобы на ней никто не играл?

Азамат на пару секунд задумывается, потом отвечает.

– - Полагаю, да. Пожалуй, из всех кого я знаю, он наиболее надёжный человек в этом отношении.

– - Отлично!
– - радуется Умукх.
– - Тогда я прямо сейчас пойду с ним поговорю, пока не забыл!

И, не позволяя слову разойтись с делом, он быстренько сворачивается, сжимается, уменьшается и с тонким жужжанием улетает из кухни.

Азамат провожает его задумчивым взглядом.

– - М-да, -- резюмирует он.
– - Придётся Унгуцу отзывать тираж биографий богов и править. Не в комара он превращается, как во всех легендах написано, а в ктыря.

Вскорости к нам присоединяются Кир и Ажги-хян, ведущие осторожный разговор об успехах Айши. После эпизода со спасением Сурлуга эти двое гарцуют друг вокруг друга, как в средневековом танце, даже Кир со всей его топорностью и ненавистью к духовникам как-то ухитряется быть тактичным и вежливым. Если это всё ради Айши, то, может, Азамат и прав, и там действительно не просто дружба.

Ажгдийдимидин в приподнятом настроении и непривычно болтлив -- рассказывает такие подробности тренировки духовников, от которых Алтонгирел уже давно бы зашикал и повставлял всем кляпы и беруши.

– - С предсказаниями у неё пока что так себе, -- излагает духовник.
– - Активные умения ей лучше даются. Как она повелевает, ты и сам видел, но и гуйхалахи у неё очень могущественные. А вот будущее... Мне кажется, дело больше в том, что она стесняется в чужую жизнь заглядывать. Возможно, ты бы мог на неё повлиять в этом отношении, а то мы с Алтонгирелом в её представлении слишком значительные люди, чтобы она могла брать с нас пример.

– - Хотите сказать, вы не против, если она от меня наглости поднаберётся?
– - ухмыляется Кир.

– - Ну, вроде того, -- неловко улыбается Ажги-хян.

– - Хм, -- Кир многообещающе шевелит бровями.

Ажгдийдимидин негромко смеётся и вздыхает. Он гораздо симпатичнее, когда улыбается.

– - Жаль, Сурлуг не с нами, -- комментирует возникший в проёме Унгуц.

Ажгдийдимидин улыбается шире.

– - Я ему звонил сегодня с утра, -- сообщает он с лёгкой гордостью -- он крайне редко именно звонит, по понятным причинам писать сообщения ему гораздо проще.
– - Проговорили три часа, как будто не вчера расстались.

Его лицо становится задумчивым и отстранённым, так что мы тактично перестаём на него таращиться и отвлекаемся на какой-то свой разговор. У Азамата пиликает телефон -- первые такты одной из модных нынче на Муданге танцевальных мелодий. Он берёт трубку, но мотив не обрывается -- его продолжает напевать Старейшина, слегка пританцовывая на месте. Кир бросает на меня заговорщицкий взгляд и тайком запускает видеозапись на телефоне.

Умукх возвращается в гостиную очень довольный и с Янкой на локте. Она внимательнейшим образом рассматривает его пальцы, одежду, волосы и даже обнюхивает под мышками. Я немного внутренне морщусь, всё-таки и в моём расслабленном понимании с богами следует держать некоторую дистанцию, но Умукха, кажется, всё полностью устраивает, так что я не выражаю свои сомнения вслух. Однако при виде этих двоих я начинаю задумываться, что, возможно, у Ирнчина были и другие причины не подпускать Янку к богу -- элементарная ревность, например.