О каретах и тыквах

– Предпочитаю быть этим самым факелом, - я всё меньше осознавал, о чём мы говорим. Но в тот момент был искренне уверен, что всё-всё прекрасно понимаю. Что уж там, типично для юного болвана, каким я был тогда.

– Быть факелом - повторил Первосвященник отрешённо.
– Гореть и светить... Юность как она есть. И всё же, в этих речах я слышу голос вашего Учителя.

– Неудивительно, - сказал я с, пожалуй, даже недопустимой резкостью.
– Мой голос - его голос.

– То есть, вы - проводник его взглядов? Полно вам. Как уже было сказано, вы юны, Дайнор, но не глупы. К тому же, смею верить, вам не чужды амбиции. Но неужели вы не понимаете, что ваш Учитель - не тот человек, под чьим началом вы сможете проявить себя? Его взгляд устремлён вовнутрь, в такие глубины магии, которые фактически бесполезны с практической точки зрения. Вы же... вы заслуживаете величия. Рождены для него, с какой стороны ни глянь.

Я смотрел на Первосвященника и отчётливо понимал, что меня пытаются поймать в ловушку.

И это бы сработало, вполне вероятно - с кем-то другим. Однако, именно к таким вещам Учитель приготовил меня с самого начала.

"Если тебе исподволь говорят о том, как ты умён, - говорил он, - Если на твоём самолюбии пытаются играть, как на скрипке... Если тебе обещают огромные перспективы... Будь вдвойне осторожен. Не думай о похвалах, не думай о возможностях - думай о сути вопроса, думай о змеином жале, сокрытом в этом меду. На лесть и обещания обычно размениваются те, кто жаждет превратить тебя в инструмент собственных амбиций. Следовать за таким человеком или нет - твоё решение. Но, в любом случае, ты должен понимать, что происходит, и не позволять самолюбию и гордыне принимать решение за тебя".

– Думаю, под моим руководством вы могли бы достигнуть больших высот, юноша, - проговорил меж тем Первосвященник.
– И многого добиться.

– Боюсь, путь, по которому я пойду, уже определён, - сказал я ему честно.

– Уверены? Я предлагаю лишь раз.

– Уверен.

– Что же... Удачи вам, в таком случае. И вашему Учителю. Будьте осторожны - жизнь ныне полна опасностей.

*

Наверное, это смешно звучит, но я не воспринял последнюю фразу Первосвященника, как угрозу. Тут мне остаётся лишь развести руками и пояснить, что непозволительная наивность моя поистине не знала границ.

Между тем, когда я вернулся в Храм и поведал о состоявшейся встрече, Учитель был не на шутку обеспокоен.

– Боюсь, ты совершил ошибку, - сказал он с некоторой усталостью.
– Пусть я и горжусь твоим выбором, но стоить он тебе может очень дорого. Тучи сгущаются. И очень возможно, что я не смогу тебя защитить.

Меня тогда это поразило.

– О чём вы говорите?

Учитель повернулся ко мне и чуть устало покачал головой.

– В день, когда я стал твоим Учителем, мне пришлось дать несколько обетов. Тогда они казались обоснованной и разумной платой за возможность обучать ребёнка с истинным светлым даром. Теперь... Боюсь, данное некогда слово стало моей западнёй.

Я усмирил эмоции (или, по крайней мере, взял их под относительный контроль), потому без воплей вроде "Как? Почему? Зачем?" мне удалось обойтись.

– Из-за этих обетов моё решение отказать Первосвященнику может стать роковым?

– Отчасти, - Учитель устало покачал головой.
– Скажем так: ты в опасности отнюдь не из-за моего обещания, но из-за того, что сокрыто за ним. Мне изначально не стоило давать Обет, но... я ошибся.

– Вы не ошибаетесь!
– у меня это вырвалось непроизвольно - слишком уж привык, что в конечном итоге Учитель всегда оказывается прав.

– Все ошибаются, - отозвался он серьёзно.
– Таков удел земной. Не бывает непогрешимых, и я не из их числа.

– Полагаете, мне следует принять предложение Первосвященника?
– спросил я недоверчиво.
– Вы же терпеть его не можете!

Учитель вздохнул и жестом пригласил меня сесть.

– Терпеть не могу - всё же, неверная характеристика, - сказал он спокойно, когда мы замерли на специальных камнях в позах спокойствия.
– Я всегда считал Его Святейшество поразительно умным человеком и талантливым магом... даже тогда, когда я ещё называл его Эридином, своим учеником.

Признаться, тут я чуть с камня не свалился.

– Он был вашим учеником?..

– Признаться, мне казалось, что я изъясняюсь на понятном языке, - сказал Учитель сухо.
– Смири своё нетерпение.

– Простите, - я быстро склонил голову.
– Больше не повторится.

– Итак... Да, Эридин был одним из лучших. Однако, подлинных высот в магии Света он достичь бы не смог никогда: ему просто нет хода в то пространство, что мы с тобой для простоты называем Храм на Горе. Это вдвойне обидно, поскольку дело не в недостатке таланта или одухотворённости... просто у него была совершенно очевидная склонность к магии Тьмы. Врождённая склонность. Не истинный тёмный, но в паре шагов от того. Для него использовать светлую магию было всё равно, что глухому петь в хоре. Возможно в теории, но на практике требует колоссальных усилий и самодисциплины. Тот факт, что он всё равно исхитрялся достигать значительных успехов в магии Света, всего лишь доказывает его неординарность. И я чувствую сожаление и вину из-за того, что высшая магия заказана для Эридина. Как по мне, нет большего преступления, чем переламывать настоящий талант ради общепринятых стандартов обучения. Будь у меня тогда хоть какая-то возможность воспитать его в тёмной традиции, предоставить учителя - полагаю, он стал бы поистине великим колдуном. Увы, в те времена и помыслить о подобном было невозможно. Как ты помнишь из уроков истории, именно на тот период пришлись войны за островные колонии, и напряжение меж Империями достигло своего пика. Так что, мне пришлось сделать преступный для любого наставника выбор.

Учитель умолк, очевидно, позволяя задавать вопросы - но я не знал, что тут сказать.

– Возвращаясь к нашему разговору - несмотря на то, что мы расстались не лучшим образом, я хорошо отношусь к Его Святейшеству. Восхищаюсь его умом и деловой хваткой, талантом и честолюбием. Однако не могу не отметить, что все связи с высшими ступенями магии, что теплились в нём, навсегда потеряны. Он не имеет ни малейшего представления о том, как ощущается энергия истинного Света; он никогда не испытывал внутреннего контакта с Богом. Это определяет его. Он куда лучше своего предшественника, но - политик до мозга костей. И я не могу согласиться с тем, что он возводит во главу угла.

Мы помолчали.

– Учитель, - начал я осторожно.
– Могли бы вы объяснить подробнее? Ведь, как я понимаю, на эту часть истории ваша клятва не распространяется...

– Полагаю, это необходимо, - кивнул он.
– И, возможно, мне следовало сделать это раньше. В оправдание своё могу сказать только, что никогда не считал политические вопросы подходящей пищей для ума неофитов. Да и, признаться честно, сам я считаю, что политика и настоящая вера... скажем так, крайне слабо совместимы. Хотя бы потому, что игра во власть при любых обстоятельствах постоянно сопровождается неизбежными компромиссами с совестью. Потому-то по мере возможности я стараюсь этих вопросов избегать. Но, коль скоро я являюсь заметной в магической среде фигурой, получается не всегда.

Он помедлил, а после вновь заговорил:

– Чтобы ты понял, о чём идёт речь, мне придётся углубиться во времена давней истории, когда всё начиналось, когда радикальное деление на тёмных и светлых только зарождалось. Как тебе наверняка известно, тогда земли Светлой Империи были раздроблены на множество различных кланов; так же, собственно, обстояли дела и в будущей Тёмной Империи. При этом почти каждое племя, а порою и каждая семья поклонялись своему божеству, или, если хочешь, Духу-покровителю. Древние Боги, зачастую они были порождениями стихий, овеществлёнными человеческой волей. Впрочем, некоторые существовали независимо от чьих-то представлений о них... и были, по правде сказать, куда старше, чем наш мир.

По спине моей пробежал холодок при этих словах.

– Сейчас всех богов принято поголовно демонизировать, однако не могу не отметить - это были совершенно разные по сути своей сущности, многих из которых можно счесть дружелюбными... настолько, насколько это понятие в принципе применимо в данном контексте. Да... таким был этот мир, когда в него пришли Безымянный Пророк и так называемый Великий Безумный Колдун. Оба они оставили за собой учения, которые в итоге и определили будущее империй. В случае с тёмными это вылилось в многолетний культ поклонения Императорской семье. В случае же с нами, как ты можешь догадаться, инструментом объединения стала религия. Множество умных мужей собрались тогда вместе, чтобы определить, какой именно культ выбрать. Выбор на стихию огня, воплощённую в солнечном диске, пал почти сразу: как ты сам понимаешь, для наших жарких земель этот вариант очевиден. Духи воды и лесов, которым преимущественно отдают предпочтение тёмные, на нашем континенте слабы. Говоря же о ветрах, то они одинаково могущественны везде, но не годятся на роль единого Бога. Опять же, Тьма Предвечная, прямо скажем, является холодной энергией. Она не вполне подходит для разжигания идеологического рвения - это всегда было прерогативой Огня Изначального. Таким образом, был избран путь Света.