О любви

Старик всю дорогу делился своими впечатлениями от пребывания в доме семьи Вотых с единственным благодарным слушателем - малышом Даром. Зверёныш, навострив ушки, внимательно смотрел на рассказчика и иногда тихо повизгивал. Низкан, которому волей-неволей тоже приходилось слушать Ерху, морщился от досады.

К вечеру дорога, вьющаяся между древесными стволами густого леса, вывела путников к небольшой речушке. На её берегу было решено устроить привал.

Дарилла, вместо наагасаха разбирающаяся с лошадьми, опять начала нервничать. Сам наг ушёл в лес за хворостом. Девушка прокручивала в голове слова Миссэ, которые тот сказал ей днём. Сейчас мысль лечь рядом с наагасахом пугала её не так сильно, но всё равно очень волновала. Может, действительно прислушаться к совету?

Но после ужина выяснилось, что за неё всё решили. Ерха сам разложил постель девушки на привычном месте: между собой и Низканом. Дарилла даже немного озадачилась и растерялась. Украдкой посмотрев на наагасаха, девушка обнаружила, что он как-то погрустнел. Лицо его опять начала сковывать беспристрастность. Запаниковав, Дарилла взглянула на Миссэ. Тот кивнул на её одеяло, а потом многозначительно посмотрел на наследника, который уже укладывался спать.

Дарилла совсем разволновалась. Несколько минут она просто смотрела на пляшущее пламя костра, а затем подавила в себе волнение и страх и опять посмотрела на наагасаха. Он лежал в стороне от того места, где расстелил постели Ерха. Миссэ и Доаш расположились рядом друг с другом. Точнее, у них была одна постель на двоих. Этой ночью дежурили они по очереди, поэтому две постели им были не нужны. Получалось, что наагасах лежал совсем один.

«Ну ты и трусиха!
– обругала себя Дарилла.
– Неужели даже не попробуешь?»

Эта мысленная пощёчина немного её приободрила, и девушка, встав, решительно шагнула к тому месту, где было разложено её одеяло. Подхватив его, она под недоумевающим взглядом Ерхи и весёлым - Миссэ направилась к наагасаху.

Сперва Дарилла хотела, как ей советовал Миссэ, лечь за спиной нага. Но в последнее мгновение передумала и, плюхнувшись рядом с мужчиной, быстро забралась к нему под одеяло и прижалась к его груди, отчаянно молясь всем богам, чтобы наг не вздумал ей хоть что-то сказать.

Риалаш не ожидал, что Дарилла придёт к нему. Поэтому, когда девушка с самым решительным выражением лица, словно в бой собиралась, легла рядом с ним, а затем нагло и беспардонно залезла под его одеяло, он просто замер.

Дарилла, чувствуя, как напрягся мужчина, заволновалась ещё сильнее. Но она уже всё равно залезла в его объятия. Отступать поздно. Поэтому уткнулась носом в его грудь, зажмурилась что было сил и обняла его.

Риалаш опомнился, почувствовав, как дрожит тело девушки.

– Замёрзла?
– тихо спросил он, осторожно её обнимая.

– Нет, - сдавленно ответила Дарилла.

Улыбка появилась на губах нага сама собой. Лёгкое неудовольствие и грусть тут же сменились радостью. Даже смеяться в голос захотелось. Он прижал девушку к себе ещё крепче и уткнулся носом в её волосы. Дарилла зашевелилась в его объятиях, и мужчина почувствовал, как она натягивает на его бёдра своё одеяло.

– Я чаво-то не понял...
– Ерха недовольно, с прищуром уставился на свившийся на его глазах кокон.

– Чего ты не понял?
– с насмешкой спросил Миссэ.

Низкан сел на свою постель и пошарил рядом рукой. Обнаружив рядом с собой траву, он удивлённо вскинул брови.

– А где постель Дариллы?
– поинтересовался бывший вольный.
– Она что, к наагасаху ушла спать?

Доаш хохотнул, а Миссэ наставительно поднял указательный палец вверх и изрёк, глядя на Ерху:

– Даже Низкан всё понимает!

Дарилла, прислушиваясь к ним, тихо хихикнула. Риалаш тоже фыркнул от смеха. Ерха с возмущением посмотрел на веселящийся кокон.

– Ты, змеюка, руки там сильно-то не распускай, - недовольно проворчал старик и пошёл укладывать.

Дарилла смутилась. Знал бы Ерха, что между ней и наагасахом уже всё было... Нет, лучше ему об этом совсем не знать!

Риалаш, почувствовав, что девушка опять напряглась, успокаивающе погладил её по спине, желая показать, что бояться и опасаться нечего. Всё будет хорошо. Почему-то именно сейчас он в этом нисколько не сомневался.

Додрид, сидя на дереве, сквозь ветки наблюдал за спящими путниками. В свете костра можно было различить могучую фигуру одного из мужчин - нага с зелёными волосами. Он, сосредоточенно щурясь, заменял в испорченной подпруге сломанный язычок.

Бог довольно улыбнулся и пригладил свои тонкие усики. Хоть путники задержались в городе не на такое уж долгое время, он всё равно начал волноваться, что они там застрянут, а потом и вовсе передумают ехать дальше. А тут ещё этот Аглегарисий...

С Аглегарисием Додрид встречался нечасто, а общался и того меньше. Первое их близкое общение, оно же последнее, закончилось тем, что бог-песчаник познакомился с тяжёлыми кулаками древнего бога. Додрид всего-то пошутил над Гетекарием. Шутка была совсем безобидная. Так, небольшой розыгрыш. То, что этот бледный парнишка находится под покровительством Аглегарисия, стало для Додрида своего рода сюрпризом. Не особо приятным. Додрид поморщился и потёр челюсть.

После этого Додрид старался старому богу на глаза не попадаться. Несколько тысяч лет его не видел, даже думал, что тот уже умер: слышал, что его народ почти выродился. А тут на тебе! Живой! Да ещё и главную семью нагов под покровительство взял. А среди путников как раз один является её представителем. Вот невезение-то!

Ну да ничего, он постарается сделать так, что Аглегарисий даже не узнает о его происках.

На губах Додрида появилась хитрая улыбка, и он исчез.

Некоторое время ветка, освободившаяся от тяжести, тихо шелестела. Потом успокоилась, и на неё, настороженно озираясь, спрыгнула белка. Животное быстро осмотрелось, чего-то испугалось и стремительно метнулось вверх по стволу. Из темноты раздался раздражённый вздох. Сверкнули красноватые глаза, и на ветке, соседней с той, на которой недавно сидел Додрид, появился могучий мужчина. Он с досадой и сожалением посмотрел наверх. И что не так с этими белками? Он мог скрыться от кого угодно, вот даже с Додридом бок о бок несколько часов сидел, но от белок спрятаться не удавалось. Надо у богов-основателей при их следующем явлении спросить, не одарили ли они этих зверушек чем-то особенным.

Аглегарисий перевёл взгляд вниз и заулыбался, рассматривая голову желторотика, точащую из одеяла. На лице спящего наагасаха блуждала довольная улыбка. Бог мельком осмотрел всех остальных и кивнул каким-то своим мыслям. А затем задумчиво нахмурился. Интересно, что же нужно этому пройдохе Додриду?

Дарилла проснулась оттого, что ей было очень жарко и при этом мёрз нос. Недовольно поморщившись, она уткнулась лицом в пропахшее дымом одеяло и попыталась опять уснуть. Где-то наверху в ветвях дерева пронзительно защебетала пташка. Раздалось требовательное повизгивание малыша Дара, а за ним послышалось недовольное бурчание Миссэ.

– Ну ты и обжора! Да куда ж ты так торопишься, дурашка?

Девушка неохотно приоткрыла один глаз и увидела по другую сторону чуть теплящегося костра нага и зверёныша, который стоял на задних лапках, опираясь передними на ногу мужчины. В одной ладони Миссэ, как в чаше, держал мелко нарезанное мясо, а с другой кормил детёныша. Дар жадно глотал еду, словно не ел уже дня два.

Дарилла с тоской отметила, что уже светает, а это значит, что скоро вставать, чего дико не хотелось. Под двумя одеялами в объятиях наагасаха хоть и было очень жарко, но зато на диво уютно. Девушка сонно и счастливо улыбнулась. Давно она уже себя так хорошо не чувствовала. Ощущение покоя и умиротворения окутывало её с ног до головы. Хотелось побыть в таком расслабленном состоянии как можно дольше, словно нет никаких проблем и тревог. К её спине прижимался наагасах, а его дыхание шевелило её волосы, и это казалось Дарилле правильным. Так и должно быть. Точнее, ей хотелось бы, чтобы так и было.