О традициях не спорят!
Шрифт:
Темные расположились за средним столом. Я сидела между Азирией и Клеонией, которая на повышенных тонах обсуждала что-то с Котеной. Напротив меня сидел Дэрек, который пропадал весь день где-то и лишь к вечеру вернулся. Эйроса ночью кто-то признал за первиша Светлой земле и его уточили за другой стол светлые, чтоб тот вымолвил слово об отце.
Азирию тоже признали. Хотя это и не удивительно, так как она сняла с себя облик, чтоб на рассвете, по русалочьей традиции, коротко обрезать волосы и, сплетав из них венок, пустить их по реке в дань богини Урсуле.
– Никогда
– Вот так раз и нет их!
– Она осушила рюмку с полынкой, я вторила за ней.
– А ведь последние слова, которые я сказала отцу, были: "Да чтоб ты в Арн побыстрее отправился, князь недоделанный! Как за юбками волочиться, так ты мастак, а как дочь выслушать у тебя времени нет!".
– Азирия разлила полынку по нашим стаканам, мы чокнулись и выпили.
– Он меня даже не выслушал, когда я о пророчестве рассказать хотела. Поэтому я и вспылила...
– Она скрыла лицо в ладошках и зарыдала: - Дура! Почему же я такая дура!
Я сочувственно похлопала ее по плечу, самолично разлив полынку по стаканам.
– Правильно, нечего нюни распускать!
– собралась Азирия, вытерла рукавами слезы и, взяв у меня рюмку, громко, слегка заплетающимся голосом провозгласила: - За моего отца! И пусть он в Арне на***еться до отпадения того самого!
Нас поддержали пьяные крики: "За темного князя Азхорка!", мы чокнулись и выпили.
– А я со своей матерью даже попрощаться не захотела, - призналась я подруге.
– Меня брат просил с ней попрощаться, а я отшутилась. Дескать, такая уважаемая особа как она, вряд ли захочет проснуться, для того чтоб попрощаться со мной! А нужно-то было всего лишь задержаться на полчаса!
– Давай за нее выпьем, - сказала мне Азирия, всунув в руку стакан.
– За Нэрэм Эш'шэр Элени!
– воскликнула я.
– И пусть смерть начнется для нее весельем!
Потом было еще много тостов. Потом вернулся Эйрос, и мы пили за его отца. Потом появились менестрели, и мы, сидя в обнимку, под гитару орали:
– Пусть Госпожа Смерть придет,
Мне не привыкать!
Храбрец пред ней, не будет унывать.
Ведь смерть и существует лишь за тем,
Чтоб жизни остроту предать!
Потом Эйрос что-то пытался мне сказать заплетающимся языком. И толи обвинял меня в чем-то, толи умолял, а может и то и другое. Потом Клеонию рвало, а я держала ее волосы и говорила, что-то ласково-утешительное. Потом вновь были тосты, вкус чего-то сладкого во рту, а Евтей - это хозяин "Ровной Хаты" - выпрашивал у меня секрет приготовления такого восхитительного вина. Не знаю, рассказала я или нет, так как вдруг наступила тьма.
...А потом чьи-то губы целовали мои.
Руки ласкали обнаженное тело.
И томный шепот повторял:
– Я желаю... я желаю...
И я отвечала на ласки, принимая и отдавая наслаждение.
Свет и тьма хороводом плясали перед глазами, и словно во вспышке света я видала чье-то плечо, напряженную грудь, приоткрытые в стоне губы, и белую прядь волос, щекочущую мне нос.
Я видела и лицо, но оно было размытым,
и сколько бы я не пыталась его рассмотреть, у меня не получалось. Да и потом это стало не важно, так как удовольствие накрыло меня с головой.И засыпая в жарких объятьях, я услышала еле слышный шепот:
– Ваше желание исполнено ...
Глава пятнадцатая
Предложение светлого
За окном громко пели, хотя скорей завывали веселые голоса. Голова к удивлению не болела, хотя тело немного ломило, наводя мысли о бессонно проведенной ночи в жарких объятьях... Кстати жаркие объятья были! Чужие руки нежно прижимали меня к себе, а моя голова покоилась на медленно вздымающейся груди.
– И чего им не спиться, - раздался сонный голос возле уха.
Зевнув и поудобнее умастив голову на груди мужчины, я сонно ответила:
– И не говори.
И тут тело подо мной напряглось, словно стало каменным.
Я открыла глаза и подняла голову, чтоб узнать причину окаменения. Не подглядывающего же за нами в окне василиска он увидел? И окаменела не менее своего партнера. Уж лучше это был василиск! Так как на меня желтыми, ошеломленными глазами уставился...
– Эйрос, вставай!
– Котена зашел в комнату и "жертв василиска" стало трое.
Вид у мага был такой, словно он застал любимую доченьку в объятьях демона-искусителя. Хотя в объятьях была я, но Эйрос на демона-искусителя даже с большой натяжкой не походил, а значит отдуваться, конечно же, придется мне.
– Котена, это не то, что ты видишь!
– ляпнула я первую пришедшею в голову здравую мысль, хотя там кроме: "Мать моя Хозяйка Рассвета - я совратила принца!" больше ничего не носилось.
– Котена, ты не видел Хейсу?
– раздался голос в коридоре и в комнату вошли Азирия... с Дэреком...
Я как погляжу "работы василиска" становиться все популярнее!
– Эй, что вы там застыли?
– спросил еще одни голос.
Клеония и Евтей пополнили коллекцию неизвестного скульптора...
Сговорились они, что ли все?! Хотя теперь я смогу открыть свое дело. А что? Водить всех желающих глядеть на выставку скульптур и по десять бронзовых мень за вход брать!
Мое терпение стремительно уменьшалось, а "скульптуры" все стояли с выпученными глазами и отвисшими челюстями.
Нет, по десять мало! По тридцать, а то и по сорок брать буду. Ведь не каждый скульптур такие придурковатые лица вылепить может, так что я буду первооткрывателем!
– Может, вы выйдите!
– закричала я, вскочив с кровати.
"Скульптуры" резко оттаяли и все как один покраснели, а Евтей со смешком протянул:
– И впрямь жених.
Я, опустив взгляд, покраснела не менее их.
Обычно тем, чем мы с Эйросом занимались - если занимались!
– положено нагишом... и мы, конечно же, не стали нарушать общепринятую традицию.