Об истине

– Надевай, - Риалаш передал Дарилле амулет и сам надел на себя такой же.

Девушка поспешила набросить побрякушку на шею и только после этого осмотрелась. Рядом с ней оказалась госпожа Таврида. Женщина весело хихикала в ладошки и была в данный момент очень похожа на юную девчонку. Наагалей вёл себя сдержаннее, но широкая хулиганская улыбка не покидала его лицо. Шаловливо хлопнув внука по колену, Вааш мотивировал того слезть с его хвоста и устроиться рядом. В паланкине было тесновато, даже несмотря на то, что Риалаш был с ногами, но всех распирало от веселья, так что теснота никого не смущала.

– И куда мы теперь?
– шёпотом спросила Дарилла.

– К деду, - Риалаш кивнул на наагалея.

– Проведём неделю или две на его территории.

– И никто не догадается, что мы там?
– засомневалась девушка.

– Догадаются, - пробасил Вааш.
– Но у меня есть один домик - там Дариласка когда-то жила, - который по уговору с наагашейдом является неприкосновенным. Тех, кто находится в нём, беспокоить запрещено. Главное - успеть добраться до него.

– А можем не успеть?
– забеспокоилась Дарилла.

– Если Доаша найдут слишком быстро, то можем не успеть, - подтвердил наагалей.

По спине девушки прошёл холодок. Ей вдруг стало страшно за Доаша.

– Что вы с ним сделали?

Риалаш поморщился и тоскливо протянул:

– Он на нас так злиться будет...

Когда Риалаш и Дарилла не показались на вечерней трапезе, которая должна была пройти в семейном кругу, наагашейд лично поднялся и пополз выковыривать сына из спальни. Но в спальне был обнаружен только Доаш. Наг что-то яростно рычал в крепко приделанный кляп и пытался разорвать верёвки из паутины туванского арахнида, которыми ему связали руки за спиной. Хвост его был благоразумно привязан к постели.

Дейш задумчиво почесал кончик носа когтем, принюхался и понял, что сына и его жены нет на территории дворца уже довольно продолжительное время. И только после этого соблаговолил освободить Доаша от кляпа.

Едва тому развязали рот, как он тут же разъярённо прорычал:

– Я убью Вааша!

Дейш поскрёб когтями щеку и, одобрительно вскинув брови, пропел:

– Прекрасная идея.

И приступил к освобождению несчастного нага.

Глава 12

Паланкин качнулся сильнее прежнего и слегка накренился. Низкан понял, что они наконец-то остановились и, призвав дар, посмотрел сквозь полог. По чёрному полотну его мира разбежались золотые линии, выстроившиеся в нечто большое и отдалённо изящное. Как всегда, оценить истинный облик увиденного мешали многочисленные очертания других предметов и само внутреннее содержание объекта, но бывший вольный смог сразу понять, что перед ним большое здание. Далеко не такое огромное, как дворец наагашейда, и от того более приятное. Низкан вообще в многоярусных зданиях чувствовал себя очень неуютно. Его своеобразное зрение позволяло видеть ярусы, расположенные над головой, со всем их содержимым, и было весьма тягостно осознавать, что именно может обрушиться на тебя, если вдруг строение начнёт разваливаться.

Шайлина, успевшая за время пути уснуть под боком своей няньки в обнимку с Даром, слабо шевельнулась и капризно сморщила носик. Паланкин ещё раз качнулся, накренился уже в другую сторону, и Низкан почувствовал толчок от соприкосновения с землёй. Снаружи раздались голоса: басовитые и грубые - троллей и более мягкие и вкрадчивые - нагов. И те, и те общались по-наагатински, что вызвало у Низкана уже привычную досаду.

Осторожно, чтобы не разбудить, подняв Шайлину вместе с Даром на руки, Низкан встал и, отодвинув полог локтем, нащупал ногой ступеньку. Кто-то придержал занавесь, а кто-то даже хотел придержать и самого Низкана, но быстро отдёрнул руку. Бывший вольный даже не успел раздражённо нахмуриться.

Двери большого дома распахнулись, и наружу выполз уже знакомый наг с туманными очертаниями большого зверя. За ним весьма поспешно вышла женщина.

– Добро пожаловать, Низкан, - вежливо поприветствовал мужчину Шашеолошу.

– Хорошего вечера, - позволил себе ответную вежливость бывший вольный.

Этот наг ему нравился. Четыре дня назад состоялось их повторное знакомство, во время которого наагашейд представил их друг другу ещё раз. Наагасах Шашеолошу был третьим сыном повелителя и являлся главой Затуманенных - соглядатаев. Но для главы такого серьёзного поста он показался Низкану чересчур мягким. Безукоризненно вежливый, ненавязчивый; и бывшему вольному очень понравилось, что наагасах не задавал неудобных вопросов.

– Мой отец уже сменил гнев на милость?
– с улыбкой спросил Шаш.

Наагашейд изволил сильно гневаться, когда узнал, что Риалаш вместе со своей женой сбежал к какому-то деду и велел передать отцу, что вернётся не раньше, чем через две недели. Тому это не очень понравилось, но Низкану почему-то казалось, что злился наагашейд больше для видимости, а на самом деле в глубине души ехидно посмеивался и готовил месть своевольному сыну.

– Не уверен, что он злится на самом деле, - рискнул высказать собственное предположение бывший вольный.

Шаш усмехнулся и чуть-чуть приподнял брови, отдавая должное наблюдательности Низкана.

– Да вы не стойте, - в беседу вмешалась Лаодония.
– Проходите, я покажу, где можно положить Шайлину.

Низкан не очень охотно проследовал за женщиной.

Укладывая девочку на постель, бывший вольный всё же умудрился её разбудить, и Шайлина начала плакать. Низкан, не понимая, что ребёнок просто выражает своё недовольство от пробуждения, перепугался и замер, не зная, что делать. Разбуженный Дар, раздражённо рыкнув, соскочил с постели и пошёл гулять по комнате.

Слава богам, что на помощь пришла наагасахиа Лаодония. Женщина, оттеснив Низкана в сторону, подхватила капризничающую малышку на руки и закружила вместе с ней по комнате, напевая что-то весёлое. Услышал через несколько минут детский смех, Низкан почувствовал себя посрамлённым.

– Может быть, разделите с нами праздничную трапезу?
– предложил Шаш.

Плечи Низкана вздрогнули: он не ожидал, что мужчина окажется за его спиной. Предложение совсем его не воодушевило. Не хотелось ничего праздновать. В последнее время, с тех пор как узнал правду о собственном происхождении, Низкан ощущал ребяческое стремление отвергать всё, связанное с нагами, словно пытаясь оспорить свою причастность к расе в целом. Но отказать наагасаху почему-то было неловко и даже слегка стыдно. Всё-таки Низкан чувствовал к нему лёгкую благодарность за то, что тот согласился принять его и помочь избежать знакомства со всей семьёй.

– Я посижу немного, - согласился Низкан.

– Лаа, - Шаш обратился к жене, - мы с Низканом будем на террасе. Ты присоединишься к нам?

– Может быть, - весело ответила Лаодония, щекоча хохочущую малышку.

– Мы будем тебя ждать, - пообещал ей муж.

Низкан немного потоптался на месте, но потом покинул комнату и направился следом за тихо шуршащим нагом.

За очередной распахнутой дверью оказался свежий воздух. Низкан остановился рядом с наагасахом и прислушался.

Ветер доносил тихий переливчатый струнный звук. Он звучал так завораживающе, что Низкан против воли заслушался. Музыка смешивалась с шелестом деревьев и кустов и лёгким трепетом огня в фонаре, висевшем прямо над головой бывшего вольного. Город за стенами поместья расцвечивало множество огней, толпы золотистых фигур тянулись по его улицам нескончаемой рекой. Низкан неожиданно подумал, что это очень красиво.