Обещание

Меня после осмотра марна и долечивания пригласили за стол в зале сразу за прихожей, и я не стал отказываться.

— А если так посмотреть, зелени катастрофически не хватает, — сказал я, когда наша беседа приняла расслабленный характер. — Хоть бы деревце какое посадили вместо той же статуи.

Марн, умывшийся и приведший себя в порядок, ответил:

— Растения нам не нужны. Всё, без чего не может выжить любой марн — это наковальня и хороший долбяк.

— И кислород, — буркнул я почти про себя, отправляя в рот ещё один кусочек пирога. — Чёрт, пойти что ли напиться? Плохо это для здоровья, но Плаишкор-то жалко. И тех, кто там остался, эх, жалко.

— За этим иди в «Хвост Яла». Закажи там «Молот» — не пожалеешь.

«Какое остроумное название», — подумал я, усмехнувшись. Мы продолжили болтать, и неожиданно хозяйственная жена марна обратилась ко мне:

— Андей, помоги, сил этого бездельника просить больше нет!

— Что такое? — спросил я, заметив испепеляющий взгляд Крулы на марнушку.

— Да фонарь вон тот в прихожей, — Она указала на потухший. — Уже сколько не горит.

Взяв салфетку, я вытер рот, встал, едва не задев медную потемневшую люстру головой. Оказалось, проблема простая. Фитиль, который превратился в иссохший огарок, не горел, потому что засорилось отверстие. Впрочем, снять лампу я не смог — её соединили с какой-то трубой, уходящей прямо в стену.

— А от куда масло идёт?

— На крыше бочка стоит, — выкрикнул марн, так и не выйдя из-за стола.

— Этот забился. Есть что-нибудь тонкое? Игла, спица?

Марнушка, стоявшая позади, сообразила и мигом убежала в одну из дверей в зале. Вернулась она через минуту, неся целый ящик колющего инструмента.

— Такому набору иная армия позавидует, — усмехнулся я, выбрав подходящую иглу.

— А ты как думаешь, почему я её боюсь? — снова вставил Крула.

Вскоре, когда на столе остались лишь тарелки, приборы, да кости, я решительно встал и, попросив пощады, повернулся к выходу. Марнушка, вся светлая от того, что хоть кто-то прочистил этот проклятый светильник, уже давно покинула нас и скрылась в той же комнате, от куда принесла свой устрашающий набор, а её муж, быстро сбегав в ту же комнату, проводил меня к выходу.

— Ты всё равно заходь в Хвост. Тaм не поешь, так хоть спать ляжешь.

— Да какой там? Мне бы денег где заработать. Ну, номинов. Переждать, пока ял не уйдёт.

— Понимаю. Я тебе вот что дам, хватит пожить. У себя постелить не могу, прости, семья не маленькая.

— Да что ты! — возмутился я.

— Бери! — рявкнул он. — И запомни, здесь тебе рады.

Поблагодарив марна и попросив поблагодарить его жену за восхитительные яства, я вышел на улицу и вдохнул воздух, подозрительно похожий на тот, что я чувствовал, когда ещё на Земле в городе работал. В помещении, конечно, бензином и соляркой не пахло, но и воздух казался стоячим, практически мёртвым. И почему я только сейчас это заметил?

Местные новшества интересовали мою уставшую за сегодня голову меньше всего. Хотелось отдохнуть. Тот час же я отправился в «Хвост». К тому же и время уже подходило вечернее.

Улицы Коношена изрядно искривлялись, и два километра по прямой запросто превращались в три. Зато я, похоже попал на местный базар, где от начала до конца улицы распростёрлись лавки с самыми разными товарами. От мечей до доспехов, от каких-то засушенных трав до растений в горшках. Лукавил, видать, Крула, что марнам нужны только долбяк, да наковальня для жизни — вона сколько садового и комнатного. Иные лавки трещали от изобилия инструмента для всё тех же кузнечных мастеров и для чего-то ещё. Меня даже не удивило множество всяких криво выдутых стекляшек, наполненных разными жидкостями; котлов, больших и маленьких; одежды и самой элементарной мебели. В общем, здесь я мог найти всё, что нужно и обычному горожанину, и ведьме с болота, и воину, и ремесленнику. К слову, в Норгдусе я химии как-то не замечил даже на «Межней».

За всем этим изобилием я едва не провтыкал большую деревянную вывеску, на которой карикатурно вырезали и выделили черным сгорбленного яла с длиннющими ушами, глупой ломанной улыбкой психопата и хвостом, как у чёртика со стрелой на кончике. Это меня очень позабавило, и с такой же глупой улыбкой, как у портрета, на лице, я вошёл в заведение. Вопреки тому мнению, которое сложилось с улицы, постоялый двор внутри выглядел довольно прилично. Внутри даже не пахло перегаром, за столами сидели разные личности и мирно разговаривали, создавая гул, к которому можно привыкнуть.

«Эх, бедные мои ломанные ноги — нагулялись? Ну так, вот, отдохните», — подумал я и подошёл к наливающему с намереньем заказать себе комнату.

«Где были эти мысли, когда ты сбегал?» — строго и громко прозвучало в моей голове знакомым голосом. От этого я вздрогнул и остановился на полпути. Никто из присутствующих не заметил моего движения.

— Кто это? — Тревога внутри меня нарастала, но как бы я ни старался, вспомнить, кому принадлежит этот голос, не мог.

— Я здесь, — ответил один из посетителей, махнув мне рукой. Он даже не обернулся, и я не смог увидеть его лицо, но, наконец, вспомнил, кто это. — Подходи.

«Вы живы? — подумал я, медленно подходя к нему. — Что там произошло?» — мне не терпелось узнать всё в подробностях, и я подсел за свободный стул.

«Плаишкор уничтожен», — грустно ответил марн, и, кажется, я даже увидел, как он тяжело вздохнул.

«Мне рассказывали про драконов. Как вождь? Кто-нибудь ещё выжил?»

«Странно, что ты спрашиваешь. После взрыва тот коридор начал рушиться. Мы выбежали наружу, и в тот самый момент с неба появились крылатые твари. Мы скрылись в замке, а когда попытались выйти на разведку, случился новый обвал. Когда мы выкопали Вандолия, он уже не дышал. Все кости переломаны, а лицо...» — Вадис тяжело дышал, а его взгляд, уперевшись в пол, остекленел.

Тяжело вздохнув, я опустил голову и медленно помотал ею, ни о чём не думая. Мы какое-то время так и сидели в мысленной тишине. Марн ковырял двухпалой вилкой кусочек какой-то приправы и размазывал соус.

«История повторяется, только с тем отличием, что пострадали не ялы, а мар...» — продолжил я, не обращая внимания на его фразу.

— Это не твоя вина! — вслух рявкнул марн, от чего на нас обернулись другие посетители. — прости. — По его лицу я видел, что он скорбит.

Вскоре любопытные глаза отвернулись, а в воздухе снова повисла пауза, но продлилась она совсем чуть-чуть.

— Мож, опрокинем по одной? — спросил я тоже вслух, чтобы разбавить наш диалог чем-нибудь другим, более приятным для обсуждения. Меня уже не пугала перспектива принимать вторую.

— Хуже точно не станет, — неожиданно смягчился марн и, отодвинувшись, пошёл к наливающему.

***

Мы долго сидели и делились тем, что с нами произошло за эти несколько дней уже после катастрофы. Вадис увёз всех выживших марнов, которых осталось меньше десятка, в Коношен, и они с его небольшой поддержкой уже обустроились здесь. Он сам — не последний марн как в павшем уже Плаишкоре, так и в этом городе, поэтому смог без проблем расположить всех пострадавших. Мне же оставалось только рассказать ему про спасённого мной Крулу, про яла, который прицепился ко мне с просьбой отправиться в его город и, что важно, про чудесное от него избавление.

— Между прочим, никогда не забивайся с марном на крепкое — проиграешь.

— Это была шутка. Отделаться от зевак.

— Вот и хорошо.

Так я узнал, почему марн сидел и ждал меня здесь, а он именно, что сидел и ждал меня. В остальном, посидели мы хорошо, и я успешно забылся. Уж как марну это удалось, я спрашивать не стал — через пьяный взгляд всё равно мелькало что-то похожее на печаль.

Кажется, настал момент, когда я рассказал даже больше, чем могу, да и у Вадиса между репликами стали появляться довольно длительные паузы. Когда они затянулись, я уже, было, направился к барной стойке, чтобы комнату заказать.