Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава

Я поперхнулась и, конечно же, совершенно случайно, трижды наступила Вайцеку на туфлю. Ох, нет, простите, четырежды. И один раз, опять же совершенно случайно, попала коленом в пах.

Дракон с честью принял удары судьбы и, стиснув зубы, едва слышно застонал, не сбиваясь при этом с ритма.

— Поразительная выдержка! — восхитилась с улыбкой от уха до уха, также продолжая танец. Давно я не танцевала, но как партнер Вайцек великолепен и, не будь он таким гоблином, мне бы даже понравился наш танец: легкий, парящий, непринужденный.

Меня закружили в повороте, после которого вжали в себя, хотя по этикету минимальное расстояние — ширина ладони поперек.

— Я снова впал в немилость?

— Вы оттуда и не выпадали! Я что, похожа на курицу, чтобы яйца нести?!

— Все время забываю, что передо мной человек. Ты родишь из утробы, — объявили мне с поразительной прямолинейностью.

Танец прервался, ведь неприлично волочить партнершу по полу, а ноги мне отказали.

— Что, простите?

— Из утробы, — терпеливо пояснил Вайцек и опустил взгляд на мой живот.

Подняла брови, переваривая информацию. Не то чтобы я рассматривала себя как кандидата для вынашивания драконов, но чисто для общего развития… как?! Последний вопрос я задала вслух, хоть и не очень громко.

— Продолжим? — галантно предложил Вайцек, вовлекая меня обратно в танец. Мы попали в центр всеобщего внимания, а уж после наших замысловатых пируэтов, не вписывающихся в правила приличия, и вовсе стали гвоздем вечера. — Человеческие самки рождают драконов живорождением.

— Но… размеры…

И тут до моего партнера дошла суть дилеммы. Он замер на мгновенье, а потом разразился хохотом.

— Мое сокровище, ты гениальна! Человеческие самки рождают дракона в человеческом обличье. Он оборачивается в первые несколько часов и держит ипостась до пяти-шести лет, пока не окрепнет. Разве этому не учат в ваших школах?

Я училась в лучшей школе Гардии, но жизненный цикл драконов нам не преподавали. Все, что касается этой древней расы, преподаватель с нервной улыбкой обходила стороной, всячески отшучиваясь.

— Прошу прощения. Ты выросла на улице и не могла знать — моя вина. Поставил даму в неловкое положение. Но справедливости ради замечу — для девицы из квартала отверженных, ты слишком хорошо танцуешь.

— А для того, кто видит меня второй раз в жизни, вы слишком много обо мне знаете!

— Привык наводить справки о своем имуществе.

Выдержка? Ау… Где ты?

В общем, ушла я. Тихо и без скандалов. Подарила партнеру натянуто-вежливую улыбку, оправдалась естественной нуждой… эм, припудрить носик, и двинулась на прежнее место — поближе к увеселительным напиткам, но курс пришлось резко поменять. Толпы отверженных в ожидании танца или моего внимания, топтались возле колонны, готовые в любой момент накинуться на добычу.

Резко вильнув вправо, я впечаталась в чью-то стальную грудь.

— Прошу прощения, — буркнула и хотела обойти незнакомца, но он заступил мне дорогу.

Сделала шаг влево — снова заступил, вправо — опять. Остановилась и вскинула взгляд.

— Да что с вами не так, не пойму? Стоит девушке надеть красивый наряд, как мужчины теряют остатки разума. На что вы надеетесь? Я не могу разорваться, и на всех меня не хватит! Я одна!

— И ты моя, — спокойно и уверенно произнес Рейнхарт, снимая с лица и отшвыривая черную атласную маску с белоснежной вышивкой. — Хоть и в платье, подаренном другим мужчиной.

Тело обожгло мурашками. И ведь не возразишь! Но…

— Как ты узнал меня?

— Хоть мешок на голову надень, Эйри, я все равно тебя узнаю.

Комплимент? От Рейна? Где-то тут кошка сдохла и, наверное, та самая, что прежде пробежала между мной и Вайцеком. Если я и улыбалась как дура, то тому виной алкоголь.

— На тебе Шаамни, и я ее чувствую.

Очередной ушат ледяной воды от ледяного дракона! Конечно же браслет. Всего лишь браслет.

— Я ведь приказал сидеть в комнате.

— Конура тесная, — процедила сквозь зубы. — А я не собака, я — птица. Из тех, которые любят волю и не готовы жить в золотых клетках.

Хотя в дикой природе с голодными крокодилами мне тоже не понравилось.

— Просто «не готовы жить» было достаточно. Ты представляешь, что сейчас происходит с драконами?

Обернулась. В присутствии Рейна они не смели ко мне подойти, но все равно бросали такие взгляды, словно мои человеческие кости самый желанный трофей в их сокровищнице. Не сразу осознала, что шагнула ближе к Рейну, в поисках защиты.

— Что с тобой не так? Не пойму, чем я так тебе насолила, что ты относишься ко мне как к говорящему куску мяса?

— А как мне к тебе относиться? Ты — всего лишь человек, который носит Шаамни.

Я раскрыла рот, пытаясь подобрать цензурные слова для выражения нецензурных эмоций, но, к счастью, напряжение разрешилось извне.

— Кажется, здесь сейчас искры полетят, — раздалось ироничное замечание.

Но мы с Рейнхартом сверлили друг друга яростными взглядами, не обращая внимание на очередного бессмертного. Он обязательно бессмертный, раз рискнул раззадорить моего дракона в таком состоянии. То есть, не моего, а… неважно!

— Последышек, потанцуем?

Рейнхарт забылся в один миг!

Я расцвела, глядя на Кейлара, чувствуя, как запылали щеки, затряслись коленки, побежали мурашки по телу. Он здесь! Он пришел! Он со мной потанцует и, хоть на несколько коротких минут я почувствую себя женщиной, а не говорящим куском мяса.

— Эйри не танцует, — отрезал Рейнхарт, опасно сузив глаза, но теперь уже мы с Кейларом не обращали на него внимания. Пусть себе играет мускулами, он не знает нашей истории, да и вообще, кажется, уже пора утереть нос этому драконогаду.

Я нежно улыбнулась, чувствуя, как быстро колотится сердце, и протянула ладонь. Пальцы Кейлара уверенно сомкнулись на моих, и в следующее мгновение я уже оказалась в надежных объятиях наследника престола Гардии.

Да чего уж там, я оказалась в объятиях любимого мужчины. И его камзол удивительно гармонирует с цветом моего платья. Жемчужно-белый! Надо ли понимать, что это намек? Может, он пойдет против отцовской воли и сделает мне предложение? От одной мысли о кольце на безымянном пальце закружилась голова! Мелодия, ароматы цветов, веселый смех, стук каблуков по паркету, звон бокалов — все слилось в удивительный коктейль чистейшего восторга, в котором я отчетливо чувствовала касания горячих рук, скользящих по моей спине и пальцам.