Обреченный на любовь
Шрифт:
Вот кого надо бы давно пригласить в гости, подумал Калинов.
Сон не шел. В два часа ночи Калинов не выдержал и пошел на кухню – искать снотворное.
В девять часов утра он вошел в свой кабинет и первым делом бросился просматривать поступившую за ночь информацию. В принципе, просмотреть ее можно было и дома, но что-то удержало его от этого. Наверное, хотелось оказаться в привычной, располагающей к решительности обстановке.
То, чего он ждал, оказалось чисто текстовым сообщением. Сообщение гласило:
«Если тебе дорога жизнь жены, переведи пятьдесят тысяч на счет Северо-Американского
Далее следовала группа цифр вперемежку с латинскими буквами.
Калинов выругался и тут же вызвал к себе Милбери. Едва тот прочел текст, Калинов спросил:
– Что мы можем сделать, Рэн?
– Боюсь, ничего, – сказал Милбери, садясь. – В общем-то, это и не по нашему профилю, но думаю, и Служба общественной безопасности вряд ли бы стала что-либо предпринимать до ее возвращения. Когда она пропала?
– Вчера, в первой половине дня.
Милбери укоризненно качнул головой:
– Что же ты молчал?
– Я полагал, это дело рук монистов. Решил дождаться, пока они выставят свои требования.
– Не похоже, чтобы это были монисты. – Милбери потер кончик носа. – Больше смахивает на уголовщину, надо бы сообщить в полицию. С уголовниками шутки плохи, они в подобных случаях не перед чем не остановятся.
Это я и без тебя знаю, подумал Калинов. Это мне первый же встречный посоветовал бы, зная, что я все равно не воспользуюсь таким советом.
– Ладно, свободен, – сказал он. – Я буду заниматься этим делом сам.
– Не лучше ли хотя бы посоветоваться с кем-нибудь из специалистов?
– Пока я буду советоваться – все отпущенные сроки пройдут… Свободен!
Милбери чуть заметно пожал плечами и удалился.
Калинов задумался. В общем-то, Рэн был прав. У Северо-Американского Банка более полусотни крупных филиалов в разных местах, да несколько тысяч мелких. Чтобы взять под контроль все филиалы… Нет, это нереально! Да и не даст ничего: похитители просто убьют Марину. Профессионалы умеют организовывать все так, что жертва и не увидит убийц, а стало быть, некроотпечаток расследованию не поможет. Если еще труп найдешь…
Он повернулся к тейлору, и через три минуты его личный счет стал на полста тысяч легче.
Пискнул сигнал вызова. Это был Милбери.
– Где твоя жена вчера находилась, когда ее похитили?
– Предположительно, в Летнем саду.
– Как была одета?
– Костюм для беременных, розового цвета.
– Девочку ждете?.. Ладно, я пошлю туда кого-нибудь из ребят. Пусть покрутятся. Там как правило очень много пенсионеров. Может, какая-либо бабуля и заметила что-нибудь.
– Хорошо, – сказал Калинов.
Он посидел немного, размышляя, и связался с Джимом О'Коннором. Объяснил суть дела и спросил:
– Что я, по-твоему, должен сделать?
– Твое обращение ко мне можно рассматривать как официальное заявление? – задал встречный вопрос О'Коннор.
– Н-нет, – поспешно сказал Калинов. – Не думаю.
– Тогда у меня нет оснований заниматься этим делом.
– Я
понимаю. Я просто хочу с тобой посоветоваться… У тебя ведь опыта в подобных делах побольше.О'Коннор кивнул:
– Ты сделал все правильно. Надо ждать, пока она вернется… Но после этого ты будешь делать официальное заявление?
– Без сомнения.
– Тогда я займусь кое-какой подготовкой… Нет-нет, никаких оперативных мероприятий! – сказал поспешно О'Коннор, заметив, как дернулся Калинов. – Только обработка компьютерной информации. Посмотрю, кто из наших подопечных, находящихся сейчас на Земле, мог бы пойти на такое дело. Хотя, честно говоря, на наших подопечных непохоже, наши из-за такой маленькой суммы и пальцем не пошевелят. Впрочем, в жизни все бывает… Когда твоя жена вернется, займемся этим делом вплотную.
– А есть шанс, что она вернется?
– Раз выкуп уплачен, скорее всего вернется. Они ее наверняка усыпили, и никакой угрозы она для них не представляет: все равно ничего не помнит… Во всяком случае, в последние годы большинство киднапов не приносили жертвам никакого вреда. За исключением изрядных дыр в бюджетах их родственников. Организованный преступный мир стремится обходиться без убийств… Тут наблюдается интересный психологический эффект: угроза потерять мужественность страшит этих громил гораздо больше, чем тюрьма или смертная казнь. Для них стать педерастом – хуже, чем умереть…
О'Коннор был ярым сторонником наказания методом стирания агрессивных экстремумов и сейчас сел на своего конька.
– А как с раскрываемостью киднапов? – перебил Калинов.
О'Коннор поперхнулся и вернулся к действительности.
– По-разному… Если похитители действуют грамотно, следов они не оставляют. Через час твои денежки будут уже в кармане преступника. Можно, конечно, обратиться к руководству банка с просьбой наложить запрет на выдачу такой суммы по внутрибанковским причинам, но, во-первых, банк на это не пойдет без достаточных оснований – а представить основания мы уже не успеваем, – а во-вторых, преступник может снять со счета вместо пятидесяти тысяч сорок девять тысяч девятьсот девяносто пять или любую другую приемлемую сумму.
– А если обусловить запрет кодом получателя?
– Вот на это банк не пойдет ни при каких условиях. Это же нарушение закона о свободе передвижения капиталов… Тут потребуется решение суда. Пока ты его получишь, денег давно уже и след простынет.
– Получается, я тебя втягиваю в глухое дело?
– Если преступник окажется грамотным – да. Впрочем, моей службе все равно надо отрабатывать деньги, которые платят налогоплательщики.
Калинов нашел в себе силы улыбнуться:
– И все-таки забудь об этом деле, пока я не сделаю официального заявления.
О'Коннор внимательно посмотрел ему в глаза.
– Видишь ли, Алекс, ты снова меня не понял… Ты парень опытный, и я не собираюсь ничего от тебя скрывать… Я ведь начну заниматься не делом о киднапе, а предполагаемым убийством. Бывают ведь и такие исходы – особенно, если похищение совершил новичок. Крайне редко, но бывают.
– Ну спасибо, успокоил! – Калинов фыркнул.
– Кому-либо другому я бы этого не сказал, – О'Коннор печально улыбнулся, – но ведь ты не мальчик в этих делах.