Обречены любить

— Я наверх — в душ и переодеться, — сообщил Итан, наконец отпустив ее. — Поднимайся.

— Это приглашение или приказ?

— А как тебе больше нравится? — усмехнулся Итан.

— Если я отвечу, я опозорю феминистское движение. Мы сделаем так: ты иди, а я посижу тут еще пару часов, просто чтобы доказать себе, что я способна на это, а потом присоединюсь к тебе.

Ухмылка Итана стала шире.

— И захвати, во что переодеться, — посоветовал он, направляясь к двери. — Утром она тебе понадобится.

— Ловко, — промурлыкала Мия. — Сегодня ты главарь пиратов, а я твоя рабыня. — Она посмотрела на записи Лили, потому что, если бы она не отвела взгляда от Итана, она не смогла бы отпустить его. — Тут сказано, что у Юэн Чин была сестра, которая всю жизнь стремилась отомстить за нее и предать убийцу суду. Думаю, стоит сделать подарок и этой сестре. Как по-твоему, букет цветов подойдет?

— Почему нет? — пожал плечами Итан.

— Нам надо поговорить, — заявила Мия часа через два, сидя на кухне у Итана и доедая ужин, который Итан организовал для нее: она отказалась заказывать еду в номер.

Ни еда, ни бокал вина не успокоили чувство смутной тревоги.

— И о чем? — подозрительно спросил Итан.

— О вешках.

Итан непонимающе уставился на нее:

— О чем?

— О вешках, на которые мы ориентируемся в наших отношениях.

— А может, просто о погоде поболтаем?

Мия молча смотрела на него. Понятно. Итан попытался отвлечься от того, что их обоих преследуют воспоминания из прошлых жизней и их отношения никуда не ведут.

— Ну… Мы спим друг с другом.

— Когда?

— Когда оба этого хотим, — осторожно предположил он.

Никогда раньше ему не приходилось обсуждать что-то подобное.

— Очень демократично, — пробормотала Мия. — Где?

— Где угодно. В пределах разумного, конечно.

— Конечно, — улыбнулась Мия, и Итан с облегчением выдохнул: вешки установлены.

— И последнее, — сказала Мия, взмахнув палочками. — Если о нас кто-то узнает, как ты к этому отнесешься?

— Ты имеешь в виду семью? Своего отца?

— Я имею в виду кого угодно: Раджу, Айю, наших партнеров, рабочих, моего отца, разумеется, тоже. Он наверняка лишит меня наследства. Хотя по большому счету он уже это сделал, так что проблема не большая.

Она улыбнулась, но глаза у нее были невеселые.

— Большая, Мия, и ты сама это знаешь.

— Да… Но я предпочитаю не думать об этом. А что скажет твой отец?

Итан попытался представить себя на месте отца.

— Я думаю, он захочет узнать о моих намерениях. И… Боюсь, он не поймет нашу концепцию.

— Ну что ж, — мягко сказала Мия, — у меня ни разу не было тайного романа.

Похоже, то, к чему они пришли, не слишком обрадовало ее, несмотря на то что так ей не придется посвящать своего отца в их отношения.

— Просто не думай об этом как о романе, — твердо сказал Итан. — Думай об этом как о походе в спортзал.

— Не уверена, что в спортзале подают жареный рис, — пробормотала Мия и пронизывающе посмотрела на Итана. — Какие еще дополнительные услуги здесь предоставляют?

— Кровать. Тебе понравится.

— А массаж?

— Включен в предложение.

— Отлично. Когда можно им воспользоваться?

— Хоть сейчас, если наш разговор закончен.

Одним плавным движением Мия оказалась прямо перед ним, и в следующую секунду Итан засомневался, что они доберутся до кровати. Не в силах оторваться друг от друга, они неловко пересекли гостиную, теряя по пути одежду и рассудок, и все-таки нашли спальню. Что бы Итан ни потребовал от Мии этой ночью, он получал все и именно так, как представлял себе. Потом он лежал в темноте рядом со спящей Мией и пытался убедить себя, что между ними нет ничего серьезного, что утром все снова станет как прежде, и разум вернется к нему, и сердце перестанет болеть. Даже если ее не будет рядом.

Глава 8

Итан нашел отца одиноко сидящим в саду, на скамье под ивой. Итан знал этот сад как свои пять пальцев: в детстве он постоянно пропадал здесь, собирая улиток, ловя ящериц и лягушек, внимательно вглядываясь в траву, чтобы не наступить на змею или сороконожку.

— Она часто сюда приходила, — сказал Натаниель, вместо приветствия. — Она помнила наизусть каждый изгиб этого дерева, каждый новый побег. Видишь вон ту ветку? Она говорила, что это ветка ее жизни. Видишь, как она резко изгибается? Это мы — в тот день, когда она познакомилась с нами. А вот та ветвь, прямо перед изгибом, тонкая, но прочная, — это ветвь Мии.

Итан промолчал. Он никогда не знал, что и как отвечать, когда отец заговаривал о Лили и Мии.

— Ты связался с инвесторами? — спросил Натаниель чуть погодя.

Итан кивнул:

— Да, «ЕН корпорейшнз» теперь владеет тридцатью процентами акций. Забрать себе остальные пятнадцать я не смог: они ушли в Австралию, и первый же тамошний инвестор вцепился в них, как только предложение легло ему на стол. — Итан помолчал. — У меня есть предположение.

— Я с тобой согласен, — устало улыбнулся Натаниель. — Ты думаешь, это Ричард.

Итан посмотрел на ветвь Мии.

— Не думаю, что возникнут проблемы. Ричард отказался от всех сорока пяти процентов и использовал дочернюю компанию, о которой Мия ничего не знает, чтобы прибрать к рукам пятнадцать. Он не хочет, чтобы она знала о том, что часть акций у него. Мы не хотим, чтобы она знала, что часть акций у нас. Ничто не обещает неприятностей.

Натаниель с любопытством посмотрел на него:

— Я все-таки не понимаю, почему она не позволила тебе вложиться. Вы ведь так хорошо сработались, по твоим словам. К тому же ты член ее семьи и любишь этот отель. Логично было бы предположить, что она ухватится за твое предложение обеими руками.

— Это… сложно объяснить.

— Я постараюсь понять, — сухо сказал Натаниель.

Итан вздохнул. Отец только что позволил ему взять из копилки компании больше шести миллионов долларов, не говоря уже о тратах, связанных с тем, что компания инвестирует деньги не напрямую, а через дочернюю организацию. Он имел право требовать объяснений.

— Мия хочет сохранить возможность оборвать со мной отношения, — нехотя признался Итан. — Она думает, что не сможет сделать это, если мы станет деловыми партнерами.

— А ты чего хочешь? — мягко спросил Натаниель.

— Хочу сохранить возможность дать ей уйти.

Слабая улыбка тронула губы Натаниеля.

— А ты, похоже, прикипел к ней.

— Я правда не хочу об этом говорить, — в отчаянии сказал Итан. — А есть тут моя ветвь?

— Вон та, — тихонько рассмеялся Натаниель; Итан не слышал его смеха со дня смерти Лили. — Вон та, льнущая к ветви Мии.

Работа над отелем шла, продолжая опережать график. Итан никогда не видел у рабочих такого энтузиазма. Возможно, дело было в том, что здание словно радостно отвечало на заботу о себе, словно чувствовало, что люди стремятся вернуть его к жизни. Определенно, дело было в том духе единства и сплоченности, который создала Мия. У нее, может, и не было опыта в гостиничном бизнесе, но она обладала всеми необходимыми навыками общения с людьми и организации их труда. Среди трудящихся над воскрешением отеля уже давно не возникало трений, все работали как единый механизм. Мия развесила по стенам газетные вырезки о Юэн Чин и объявления о грядущем празднике, превратив проблему в событие, которого с нетерпением ждали, одновременно установив четкий срок, к которому должны быть закончены работы.