Общество самоубийц

Потом Лия подумала про Эмброуза. Про Аньину мать, про Анью. Про Кайто. И ощутила тяжесть в пояснице, будто все их проблемы и вся их боль просочились в ее тело и скопились в основании позвоночника, надавливая на ее крестец всем своим весом. Лия пошла домой. Странно, но мать Аньи не вызвала у нее отвращения. Лию куда больше поразил размер комнаты, грязное окно, паутина на потолке и плохо освещенные углы. Это был сильный контраст с контрабандными обедами и роскошными вечеринками Общества.

А вот к Аньиной матери Лию притягивало скорее любопытство. Ей хотелось рассмотреть работу механизма этого тела, увидеть, что там жужжит, понять, как плоть соединяется с силиконом, почувствовать вязкость темной «Умной крови», которая течет по сосудам. Лия вдруг осознала, что в ее артериях и венах циркулирует такая же жидкость. Она поднесла руку к шее, нащупала пульс в мягкой впадине под подбородком и представила себе цвет собственной крови, такой же темно-коричневый, какой она видела сегодня под полупрозрачной кожей Аньиной матери.

Если бы Кайто так лежал, что бы она сделала? Лия прогнала эту мысль. Просто смешно, до этого не дойдет. Она не допустит. Теперь, когда Джи Кей на ее стороне, ее план точно сработает. Она пробьется в Третью волну, а потом добьется того, чтобы и Кайто тоже взяли.

Лия все исправит.

Придя домой, она упала на кровать, не раздеваясь. Усталость припечатала ее так, что и пошевелиться было трудно, — Лия никогда еще не была настолько измотана. В комнате горел свет, но она натянула на ноги одеяло, закрыла глаза и почти немедленно провалилась в глубокий сон без сновидений.

Следующим утром Лия просыпалась медленно. Зубы она вечером не почистила и провалялась всю ночь во вчерашней одежде, однако чувствовала себя на удивление легко и свежо, будто с ее души свалился огромный тяжелый груз. И тут перед Лией возникли глаза Эмброуза, непрозрачные, как ночное небо, немигающие и неподвижные, и она все вспомнила.

Она села на кровати и поставила ноги на пол. Тяжесть в основании позвоночника дошла до живота и неумолимо продолжала разрастаться.

В ванной Лия, медленно раздеваясь, побросала вещи на холодный мраморный пол. «Потом подберу», — подумала она, мысленно добавляя еще один пункт в список дел, которые следовало сделать после завтрака, и пошла к кранам.

Но что-то заставило ее повернуться к зеркалу. Лия остановилась, выпрямилась и расправила плечи. Живот и ягодицы она напрягла, бедра развернула, а шею вытянула. И все равно от правды не уйдешь. Лия видела, что ее живот и грудь заметно обвисли. Она заметила складку в основании шеи и желтоватое печеночное пятно на левом бицепсе. На передней части одной голени под кожей просвечивала вена, похожая на сморщенного дождевого червяка.

Лия провела пальцем снизу вверх вдоль припухшей вены. Дойдя до колена, она сделала так еще раз, на этот раз нажимая сильнее. Потом еще раз, ногтем. До крови она кожу не процарапала, но добилась приятной саднящей боли.

Только после этого Лия забралась в ванну. Вода была такая горячая, что казалось, будто с рук и ног содрали кожу. Она зажала нос пальцами и медленно погрузилась в воду. Жар пробрался ей в уши, в голове загудело.

Лия неторопливо и тщательно растерлась губкой — на это у нее редко хватало времени. Она терла кожу до тех пор, пока та не покраснела и не стала мягкой. Лия представила, как затирает вену на голени, как трет выступающий живот до тех пор, пока он не станет плоским. Закончив, она вытащила из ванны пробку. Послышался громкий бурлящий звук, похожий на жадный вдох тонущего человека. Лия ополоснулась очень холодной водой, чувствуя, как поры расширяются и сжимаются, наслаждаясь онемением кожи — от этого ей казалось, что ее тело заковано в надежные латы.

Вытираясь, Лия снова посмотрела на себя в зеркало. Вена никуда не делась, как и печеночное пятно и мягкий живот. Тогда она внезапно вспомнила Аньину мать, и перед глазами встало ее сырое полупрозрачное тело.

Лия решила, что переставит мебель по-старому. Ножки кушетки заскрежетали по полированному полу. Опустив глаза, Лия увидела на деревянных досках пола длинную белую царапину. Она пнула ножку — постаралась при этом поджать пальцы, но все равно было больно.

— Лия? — послышался приглушенный голос, потом в дверь постучали.

Лия раздраженно оглянулась на дверь, доковыляла до нее и глянула в глазок.

Из-за большого букета белых цветов, то ли пионов, то ли какой-то разновидности роз, лица гостя почти не было видно. Но тут он пошевелился, и Лия поняла, что это Тодд. На нем были аккуратная синяя рубашка и коричневый галстук-бабочка, тот самый, который он надевал на вечеринку в честь дня ее рождения. Не так уж давно это было!

Лия отпустила заслонку дверного глазка.

— Чего ты хочешь, Тодд? — крикнула она через дверь.

— Просто поговорить, — ответил тот. — Можно я войду?

Лия задумалась, не ловушка ли это, не ждут ли за углом люди из Министерства в белых халатах, готовые нацепить на нее смирительную рубашку, как только она откроет. Неизвестно, что Тодд рассказал им про их последнюю встречу. Тодд трус. После всего, что случилось, он не пришел бы сюда вот так, в одиночку.

— По-моему, нам не о чем говорить, — отрезала Лия, возвращаясь к кушетке, которую бросила поперек комнаты, и снова приподняла один ее край. Высоко поднять не получилось — казалось, предмет меблировки стал гораздо тяжелее.

— Ну пожалуйста, Лия, — жалобно проблеял Тодд. — Я хочу извиниться.

Он хотел извиниться! Лия ухмыльнулась, оскалив верхние зубы, и снова бросила кушетку. Вот это она точно должна была услышать!

Вернувшись к двери, Лия открыла ее, но цепочку снимать не стала.

— Ты один? — спросила она сквозь щель.

Тодд опустил цветы. Лицо у него было кроткое и загорелое, с такими же точеными чертами и квадратным подбородком, как ей помнилось. Даже лучше, чем ей помнилось. Лия почувствовала тяжесть внизу живота.

— Конечно, один, — сказал Тодд, хмурясь. — Зачем мне кого-то с собой брать?

Лия задумчиво вгляделась в его черты. Тодд демонстрировал свое самое отработанное выражение почти детской невинности — глаза не мигают, губы чуть выпячены и блестят от слюны.

Лия снова притянула дверь и, сняв цепочку, отворила ее. Выглянула в коридор, посмотрела налево и направо — и правда, ни души — и перевела взгляд на Тодда.

Выглядел он даже лучше, чем раньше: дельтовидные мышцы четче выражены, бедра уже — Лия поймала себя на том, что это ее ужасно раздражает. Тодд отпустил небольшую бородку, и теперь равномерный светлый пушок покрывал его подбородок, словно аккуратная травка — недавно подстриженный газон. Лия снова почувствовала теплую тяжесть внизу живота и скрестила руки на груди.

Может, заняться с ним сексом прямо здесь и сейчас, в коридоре? Она шагнула к бывшему жениху и вдохнула его мальчишески-мыльный запах. Можно толкнуть его на пол и сесть ему на лицо. Тодд попятился и выставил вперед букет. Лия вздохнула, взяла цветы и бросила их себе за спину.

— Ну, рассказывай, — сказала она, касаясь кончиками пальцев мускулистой груди Тодда. — Ты, значит, хочешь извиниться.

— Лия, — прочувствованно начал он. — Я так рад тебя видеть! Ты выглядишь…

Лия поняла, что Тодд разглядывает ее уставшую кожу, влажные слипшиеся волосы. Лицо его стало мягче — похоже, бывшему жениху стало ее жаль.