Очаг света [Сцены из античности и эпохи Возрождения]

Входит Тиресий, за ним вестник.

Я скажу, как было. На пятый день вы возвратились в лагерь С поездки до Лампсака и обратно, Лишь устрашив противника вконец, И разбрелись, покинув корабли, - И тут-то вас настигли - на земле, Бегущих в одиночку, беззащитных, А корабли на рейде без матросов, Ломай, топи, - и никому спасенья. В е с т н и к Увы! Увы! Все так, Алкивиад. Едва мы высадились, разбредаясь, Ну, кто куда, на рынок или спать, Как шумом весел море встрепенулось, Сразиться нас никто уж не призвал, И это нас спасло, как корабли, Захваченные в целости... А л к и в и а д Все двести? В е с т н и к Чуть меньше. Конон на восьми триерах Успел уйти. Но я сказал "спасло нас" Напрасно. Пленных - до трех тысяч - всех Решением собрания казнили. А л к и в и а д Афинский флот погиб! Погиб цвет войска! Злосчастная моя судьба! Афины, Ты гибели своей все ищешь, видно, Преследуя всех лучших сыновей?

Спустя несколько месяцев. Поспешные сборы. Алкивиад и раб.

Т и р е с и й Куда теперь? А л к и в и а д К персидскому царю, Как победитель персов Фемистокл, Пристанище нашедший у врага, Изгнанник доблестный Афин несчастных, Поверженных спартанцами теперь! Власть передали Тридцати тиранам... Т и р е с и й То не было ни одного в Афинах, То сразу Тридцать? Что-то многовато. А л к и в и а д Когда нет лучшего... Т и р е с и й Который изгнан... А л к и в и а д Вот сговорились управлять страной В угоду Спарте олигархи вместе, Ну, сколько их набралось. Т и р е с и й Ровно Тридцать. А в прошлый раз 400 набралось. А л к и в и а д На Геллеспонте лакедемоняне Господствуют отныне, и за мной Они придут - убить или изгнать, Как изгоняют афинян повсюду, Со всей Ионии и Геллеспонта. Т и р е с и й Лисандр бесчинствует почище персов. А л к и в и а д В Афины бы вернулся я, но Критий Свое ж постановленье отменил В угоду Спарте и царю Агиду, И я теперь изгнанник всей Эллады. Т и р е с и й И персам ты довериться не можешь, Когда и Тиссаферн, и Фарнабаз Немало претерпели от тебя. А л к и в и а д ( расхаживая в отчаяньи) Все говорили, лучше для Афин Мне объявить себя тираном. Как! Чтобы могущество Афин вернуть, Пожертвовать свободой, нашей силой? Своей рукой мне подавить свободу - В угоду лакедемонянам? Персам? Свобода - наш кумир, как красота, И слава Аттики в веках грядущих, И я ее воитель до конца: Пока я жив, свобода да сияет, Как небеса и море на заре.

Небеса и море проступают перед ними.

Сцена 2

Дом Крития. Во двор входит Сократ, его встречает Платон, высокого роста и крепкого телосложения, 24 лет, атлет и поэт.

С о к р а т. Платон, ты здесь!

П л а т о н. А ты зачем сюда пришел?

С о к р а т. Меня вызвал Критий. Не бойся за меня, юноша. Все самое худшее, что могло случиться с нами и со страной, случилось.

П л а т о н. Одна несправедливость порождает другую, хуже первой, ты сказал, когда народ, воздав всяческие почести Алкивиаду, не простил ему поражения ничтожной части флота в его отсутствие, и назначил новых стратегов, которых Лисандр, спартанский военачальник, сокрушил хитростью и пришел в Афины; приказав срыть Длинные стены и укрепления Пирея, он передал власть тридцати тиранам во главе с моим дядей Критием. И тут таилась, по всему, несправедливость, ибо афиняне принялись казнить афинян, сторонников демократии, как Лисандр пленных.