Одержимость жестокого принца

И тут меня осеняет. А может, он беспокоится за свою репутацию? Он ведь принц, для него важно, что говорят люди. Вероятно, Кай боится, что поползут слухи о том, что он опасен или что у него проблемы с контролем.

— Если тебя волнуют последствия, я никому не скажу, — буркаю, прижимая к груди сумку в защитном жесте.

— Рад, что ты такая смышлёная, Шерман, но дело не в этом. — Кай присаживается на край парты. — Видишь ли, я привык всё контролировать. Особенно когда речь идёт о моей собственной стихийной магии. А ещё, — добавляет вкрадчиво, — я не люблю врунишек.

Резко встаю со стула.

— Не понимаю, о чём ты.

Кай тоже поднимается, возвышаясь надо мной. Наступает, заставляя пятиться, пока я не упираюсь спиной в шкаф.

— Ты поступила в Академию для стихийников. Зачарованный амулет тоже получают только стихийники. Значит, либо ты чего-то о себе не знаешь, либо… — он многозначительно приподнимает брови, — лжёшь.

Мои губы кривятся в горькой усмешке. Обладать даром — несбыточная мечта.

— Знаешь, я была бы даже рада, если б во мне проснулась магия. Но в том классе бушевала только твоя стихия, Дариус.

Он опирается руками в шкаф по обеим сторонам от моей головы, становясь так близко, что между нами почти не остаётся воздуха.

— Моя магия напала на тебя, потому что посчитала врагом. Но по какой-то причине ты осталась невредима.

Вскидываю бровь, стараясь сохранять невозмутимость.

— Потому что ты приказал ей меня не трогать.

— Нет, не приказывал.

Повисает тишина. С возрастающим недоверием смотрю в его напряжённое лицо, ища ответ. Если он не приказывал, тогда почему… Нет, стоп. Ерунда! Я — обычный человек. Будь огонь настоящим, как утверждает Кай, от меня осталась бы кучка пепла.

— Значит, ты ошибся. Я ощущала жар, но огонь не обжигал.

— Я никогда не ошибаюсь в том, что касается моей магии. Теперь ты понимаешь степень моего интереса? Что-то произошло, и я должен разобраться.

— Ничего бы не произошло, если бы ты не начал меня преследовать. Твоя магия приняла меня за врага? Отлично! Предлагаю тебе держаться от меня подальше, и больше никаких случайных всплесков.

Кай сощуривается, словно услышал что-то важное.

— Случайность, — медленно тянет он. — Да. Возможно, это всего лишь случайность. — Наклоняется и выдыхает практически в мои губы: — Есть лишь один способ проверить.

Я ошеломлённо уставляюсь на него.

— Так ты нарочно всё это затеял? Или выкручиваешься по ходу пьесы?

Кай непонимающе хмурится.

— Что?..

— Лишь один способ? — повторяю едко. — Ну так проверь на ком-нибудь другом!

— Да что ты несёшь?

— Ты устроил представление с огнём, потом попытался свалить всё на меня, а теперь хочешь вырвать ещё один поцелуй якобы для проверки. Разве не так?

— Проклятье, нет! Шерман, я хочу понять, почему моя магия на тебя напала. Вариантов только два: либо она вышла из-под контроля, что невозможно, либо причина в тебе. Магия защищает мага, и в тот момент она приняла тебя за угрозу. Если ты что-то скрываешь…

— Я — угроза? Ты совсем с катушек слетел?

Внешне негодую, но внутри начинает ворочаться противный червячок сомнения. В его словах есть логика, если он не врёт. Но это означает… что со мной что-то не так. Но что?

Прикасаюсь к своему зачарованному амулету. Да, Академия приняла меня, позволила заключить контракт. Но дара во мне как не было, так с тех пор и не проявилось, зато его магия бушевала во всей красе.

И какая, к демону, из меня угроза?!

— Ты очень уверен в себе, Дариус, не так ли? — шиплю, задетая за живое его обвинением. — Перецеловал половину Академии, прежде чем прийти сюда?

— Нет.

— Ясно.

— Я и так знаю ответ, Шерман. Я не мог потерять контроль!

— Всё бывает в первый раз.

Он снова приближает ко мне лицо.

— А ты? Уверена в своей непричастности, строптивая гордячка? Или боишься, что всё повторится?

— Я не боюсь, — произношу резко, вжимаясь в шкаф, насколько возможно. — Просто не хочу, чтобы ты… прикасался ко мне.

По лицу Кая пробегает тень. В золотистых глазах мелькает недоверие, сменяющееся злостью. Ему не понравился мой ответ? Ну разумеется. Такое раздутое самолюбие просто не в силах пережить отказ, тем более от какой-то жалкой простолюдинки без магии.

Он как будто собирается что-то сказать или сделать, но в этот момент раздаются шаги.

По характерному «цок-цок-цок» узнаю пришедшую ещё до того, как она появляется из-за стеллажа.

— Кай? — изумлённо-возмущённый голос Моран врезается между мной и Каем, будто трещина идёт по стене.

Он прожигает меня взглядом.

— Ты хотела убедиться? — рычит мне в лицо. — Ну так любуйся, Шерман!

Кай резко разворачивается, притягивает ничего не понимающую Моран к себе и впивается в её губы.

Глава 26. Шайла

Моран даже не пытается сопротивляться, мгновенно растаяв под напором Кая. Я машинально вздрагиваю и напрягаюсь, но ничего не происходит: стихия не вырывается, чтобы напасть на Лионеллу и объять пламенем с головы до ног.

А в памяти у меня совершенно не к месту всплывает совсем другой поцелуй — наш. Губы покалывает, как в тот раз, когда к ним прикоснулся Кай, так что приходится крепко сжать их, избавляясь от странных ощущений. В животе становится щекотно, а сердце отчего-то стучит быстрее.

Кай отрывается от Лионеллы и вспарывает меня острым взглядом.

— Довольна? — рыкает и, отпихнув ошарашенную Моран, уходит, вытирая рот ладонью.

Хмуро смотрю ему вслед. Лионелла подаётся за ним, окончательно сбитая с толку.

— Кай!

Он не откликается. Моран поворачивается ко мне, замешательство на её лице сменяется подозрительностью. А затем в зелёных глазах вспыхивает торжество. На губах расцветает победная ухмылочка.

— Так-так. Наша пустышка наконец сломалась и пополнила ряды влюблённых дурочек. — Она складывает под грудью руки и окидывает меня оценивающим высокомерным взглядом. — Неплохо, Шерман, ты продержалась дольше всех. Хотя в итоге всё равно пришла к закономерному финалу.

Отвращение и протест во мне смешиваются с искренним недоумением. В голове не укладывается, как она может быть так спокойна и самоуверенна, зная, что парень, в которого она влюблена, бегает за каждой юбкой. Неужели она правда не осознаёт своего положения? Или её действительно всё устраивает?

О Боги, да какое мне дело! Видно, женская солидарность опять взыграла, спелась с моей врождённой тягой к справедливости.

Оправляю одежду и протягиваю руку ладонью вверх: