Одержимость жестокого принца

Ни капли теплоты в тоне, хотя речь о его семье, о самых близких и родных людях. Зато слышны отголоски обиды и тоски. Надо же. Я никогда не задумывалась, какой жизнью на самом деле живёт наследник престола Кай Дариус. В его мире нет места искренности и доверию. И, как оказалось, не только среди общества, но даже в собственной семье.

— Я… сожалею.

Кай вскидывает бровь.

— О чём?

— Ты рождён в золотой рубашке. Красавец, принц, дракон, заклинающий стихию, будущий самый могущественный человек в Империи. Мечта всех девушек. Зависть для всех парней. Но всё это просто шелуха, красивая обёртка. А на самом деле ты одинок. Вокруг тебя такое огромное количество людей, и ни в ком из них ты не можешь быть уверен до конца. Интересен им ты сам или только твой статус? Кого ты мог бы назвать другом? Никому нет дела до твоих мыслей и проблем. Никому нет дела, какой ты настоящий. Это… так печально.

Кай некоторое время едет молча, затем бросает на меня быстрый нечитаемый взгляд и резко разворачивает коня.

— Пора возвращаться.

Вечер постепенно вступает в свои права, и на улицах зажигаются первые фонари, когда наша карета въезжает обратно в город. У нас остаётся последний пункт программы: балетная постановка.

В карете царит полумрак. Всю дорогу мы просидели в тишине. Я всё ещё под впечатлением от последнего своего осознания и теперь разглядываю Кая совсем другими глазами. Он смотрит в окно, погружённый в мрачную задумчивость.

Наконец карета останавливается у Нарвилльского театра, ярко освещённого со всех сторон, словно новогодняя ёлка. Я подхватываю полы юбки и берусь за ручку, по привычке собираясь самостоятельно выйти на улицу, когда на колено мне ложится горячая ладонь.

Вздрагиваю и резко оборачиваюсь. Лицо Кая оказывается так близко, что я делаю судорожный вздох, прежде чем его губы настойчиво накрывают мои. Одной рукой он властно, безапелляционно притягивает меня к себе за талию, второй зарывается в волосы, вызывая толпы мурашек.

Сердце заходится в груди как сумасшедшее, кровь стучит в висках, в животе сжимается горячий жгут. В его стальных объятиях я словно в ловушке, здесь, в этой полутьме…

«Какая ты сочная, сладкая, аппетитная…»

Как удар под дых. Распахиваю глаза, чувствуя, что задыхаюсь.

Ничего не вижу, не могу пошевелиться. Здесь так темно и тесно!

В ушах начинает звенеть, во рту появляется горечь. Вилы, мне нужны вилы, чтобы защититься…

«Я стану твоим первым, Шайла».

Чужие губы терзают мои, мешая сделать вдох. Упираюсь обеими руками в широкие плечи, изо всех пытаясь оттолкнуть, освободиться, вырваться.

Я должна добраться до выхода!

«Хорош дёргаться! Чё так дрожишь за свою невинность? Чай не аристократка».

— Нет! — вырывается из горла отчаянный крик.

Хватка на моей талии на секунду ослабевает, и я шарахаюсь назад, больно ударяясь спиной и затылком. Широко распахнутыми глазами смотрю в полумрак перед собой….

И вижу его.

Растрёпанные соломенные волосы, сальная усмешка, развязный похотливый взгляд…

Зажмуриваюсь, изо всех сил мотая головой, сжимая пальцами виски.

— Шайла, что…

Чужое прикосновение к моей ладони.

— Нет! Не трогай меня! Не смей!

Суматошно нащупываю за спиной ручку, распахиваю дверцу и буквально вываливаюсь на улицу. В голове ни одной связной мысли, кроме одной: бежать! Бежать со всех ног!

Что-то со звоном падает на мостовую. Запоздало осознаю, что это мой пропуск в Академию. Без него я не смогу попасть обратно.

Освободившись от душащего за горло плаща, бросаюсь за скачущим по дороге жетоном, сосредотачивая всё своё внимание на нём. Словно в тумане слышу, как кто-то за спиной зовёт меня по имени. Чьи-то шаги следом.

Жетон наконец останавливается, и я спешу наклониться, чтобы его поднять.

Кончик ярко-красной туфли накрывает его, пряча от меня.

Замираю и медленно распрямляюсь, поднимая взгляд. Натыкаюсь на до тошноты знакомые ярко-зелёные глаза в обрамлении белокурых локонов.

— Что-то потеряла, нищебродка? — цедит Лионелла Моран с гадкой усмешкой.

С трудом прихожу в себя. Вспоминаю, кто я и где нахожусь. Мы с Каем приехали в Нарвилль утром и сейчас должны были пойти на балет, а потом…

— Что ты здесь делаешь, Моран? — хрипло спрашиваю я, ёжась от холода; изо рта вырывается облачко пара.

— Устраиваю встречу старых друзей, — склабится она и отступает в сторону.

Мне кажется, что я схожу с ума. Как иначе объяснить, что фантом, который я ещё несколько мгновений назад видела в карете, вдруг ожил и предстал передо мной воплоти?

Мерзкая ухмылочка на губах, похотливый взгляд из-под светлых бровей.

— Ну здравствуй, Шайла.

Горло перехватывает, и я лишь сдавленно выдыхаю:

— Нейт?..

Глава 52. Кай

В первые секунды не понимаю, что происходит. Это не её привычное сопротивление, Шерман буквально напряжена, будто натянутая струна. Что-то явно не так.

В полумраке кареты моё зрение такое же острое, как при ярком солнце. И передо мной не испуг, не смущение, не возмущение, а натуральный ужас в огромных синих глазах. Никогда прежде Шерман так на меня не смотрела.

Она смотрит на меня, но словно не видит. Вернее, подсказывает мне интуиция, видит не меня. Какой-то инстинкт даёт мне знать, что её поведение сейчас — следствие события из прошлого.

Внутри просыпается странное чувство. Защищать. Оберегать. Порвать любого, кто посмеет причинить ей вред. Со мной такое впервые.

Шерман шарахается от моих рук. Врезается спиной в дверцу с такой силой, что я не только слышу звук удара, но сам ощущаю боль на спине. А потом она попросту вываливается из кареты.

Тут же выхожу следом. Ни о каком балете, конечно, речи уже не идёт. Нужно отвезти Шерман обратно в Академию, в знакомое место, в знакомую обстановку, чтобы она успокоилась и поняла, что ей ничто не угрожает.

Вокруг — толпа богатых горожан. Косятся неодобрительно. Мне плевать на них. Главное — безопасность моей девочки. А сплетникам я заткну рты, если потребуется. Никто не посмеет сказать дурного слова.

— Шерман! — окликаю её, шагая за ней широким шагом.

Не отзывается. Упрямо семенит вперёд, будто пытается кого-то догнать. На ходу сбрасывает на землю тёплый плащ. И вдруг резко останавливается, словно в стену врезалась.